Он не пытался пойти за ней, и это к лучшему. В конце концов, о чем еще говорить? У Алека были обязательства перед его нареченной и семьей, и в конечном счете он смирится с этим. Иди не сомневалась, что вскоре он будет доволен избранной для него невестой. Донелла была красивой, доброй и умной девушкой и понимала, что ей предназначена роль графини Риддик. Смешно даже подумать, что Иди и Алек могли бы составить брачную пару. Между ними не было ничего общего с самого начала их знакомства.
По крайней мере, так говорила себе Иди, поспешно удаляясь, чтобы скрыть слезы, навернувшиеся на глаза под красивыми очками, которые Алек подарил ей. Теперь эти очки лежали в красивом зеленом футляре на туалетном столике в комнате. Возможно, Иди когда-нибудь наденет их вновь, но не сейчас. Не в этот вечер, когда она чувствовала, что ее сердце готово разорваться пополам. В этот вечер она предпочла не видеть ничего, что происходит вокруг.
Иди сделала глубокий вдох и велела себе успокоиться. Она снова взяла серьги и прикрепила их одну за другой. Затем повернулась лицом к матери.
– Это конец, мама. Фактически ничто и не начиналось, поэтому не надо волноваться.
Брови матери взметнулись вверх.
– Ты знаешь, Аделин, я никогда не волнуюсь. Однако не могу стоять в стороне и ничего не делать, когда на кону счастье моей дочери.
Иди усмехнулась.
– Это звучит довольно драматично, ты не считаешь?
Мать приподняла подбородок и посмотрела на нее с невозмутимым выражением лица, отчего Иди охватило беспокойство.
– Аделин, дорогая, – тихо сказала она, – последние семь лет я не замечала, чтобы какой-нибудь мужчина понравился тебе. Тем не менее Джилбрайд явно тронул твое сердце.
Иди почувствовала, как сжалась ее грудь.
– Нет, мама, уверяю тебя.
Мать встала, шурша шелком.
– Конечно, ты влюблена в него, дитя мое.
Хотя Иди сидела, казалось, пол закачался под ней. Или скорее это было такое чувство, словно содрали повязку с ее кровоточащей раны.
– Это… это смешно, – сказала она. Однако ее протест выглядел неубедительным.
– И он тоже на полпути, чтобы полюбить тебя, – не уступала мать. – От тебя во многом зависит, чтобы он прошел этот путь до конца. Тогда у капитана будет достаточно оснований убедить мисс Хаддон, что они не подходят друг другу.
Иди взглянула на самодовольную улыбку матери, пораженная ее наивностью.
– И я поговорю о тебе с лордом Риддиком, – добавила леди Риз с невероятной безмятежностью.
– Нет, мама! – воскликнула Иди, вскочив на ноги. – Не надо говорить с графом об этом. Он придет в бешенство.
Мать высокомерно приподняла подбородок.
– Гнев графа не остановит меня, когда речь идет о счастье моей дочери. Пора кому-то вразумить его светлость. Если капитан Джилбрайд не способен сделать это, тогда я должна взять такую обязанность на себя.
Иди не нашла, что сказать в ответ. Ясно, что леди Риз не переубедить, если она твердо решила выдать свою дочь замуж за наследника богатого графства.
О своих чувствах к Алеку Иди и вовсе отказывалась думать сейчас. Это не имело никакого значения, и мысли об этом могли принести только боль. Что действительно было важным в данный момент, так это предотвратить разговор матери с лордом Риддиком.
Разговор на эту тему перед официальным обедом, посвященным предстоящему бракосочетанию, вызвал бы бурю негодования, которая могла бы снести крыши замка Блэргал.
– Хорошо, мама, ты убедила меня, – выпалила Иди. – Я найду капитана Джилбрайда прямо сейчас и поговорю с ним.
Мать наградила ее ослепительной улыбкой.
– Прекрасно, дорогая. Я случайно услышала, что капитан просил отца встретиться с ним в библиотеке до прибытия гостей.
Случайно? Скорее всего подслушала, и это доказывает, как решительно леди Риз настроена повернуть события на благо дочери.
– В таком случае и я пойду туда, – сказала Иди. – Почему бы тебе не спуститься в гостиную? Я встречусь с тобой там после того, как поговорю с Алеком.
Мать послала ей воздушный поцелуй.
– Удачи, дорогая. Думаю, она тебе потребуется. Ты выглядишь превосходно в этом платье. И я рада, что ты решила не надевать очки сегодня вечером. Капитан не устоит перед твоей красотой.
С этими словами мать степенно вышла из комнаты. Иди схватила очки и быстро надела их, затем натянула перчатки, взяла веер и двинулась к двери. С каждым шагом она проклинала мать, лорда Риддика, Алека и все на свете.
События выходили из-под контроля, и пришла пора действовать.
– Я знаю, у тебя противоречивое отношение к этому решению, Алистер, но я уверен, со временем все будет хорошо, – сказал Уолтер с ободряющей улыбкой. – Донелла привлекательная девушка и станет прекрасной графиней. Все будут рады вашему союзу.
Алек сдвинул брови; последние два дня его мучила головная боль. Разговор с отцом, как всегда, принял не то направление, которое он ожидал.
– Думаю, мы оба знаем, что это решение было принято вопреки моему желанию.
Он отвернулся от Уолтера и подошел к окну, выходившему на долину. При свете огромной луны пейзаж выглядел каким-то потусторонним, таинственным и сверхъестественно красивым. Он представил сказочных эльфов, спустивших со склонов Бен Веню или вышедших из лесной чащи, чтобы танцевать на холмах. Плохо, что эти маленькие существа не могли явиться в Блэргал и увести всех его родственников в свое скрытое королевство в глубине холмов.
Он услышал тихие приближающиеся шаги отчима.
– Алистер, я знаю, это не то, что ты хочешь, но…
– Я никогда не хотел этого, – прорычал Алек.
– Ты не понимаешь, – произнес Уолтер твердым голосом. – Своим отказом ты проявишь неуважение к Донелле и ко всему клану.
Алек готов был рассердиться, но не смог. Уолтер смотрел на него с обеспокоенным выражением на худощавом лице. У отчима не было никого, кроме него, и Алек не первый раз осознал, как сильно Уолтер и дед нуждались в нем. Да, был еще Фергус, оказывавший определенные услуги, но это не то же самое. Обязанности, связанные с управлением Блэргалом и поместьями, были чрезвычайно обременительными. Дед выполнял их бóльшую часть своей жизни, и Уолтер делал все возможное, чтобы поддерживать его. Но оба устали, и это было очевидно.
Алек не был уверен, как долго протянет дед, учитывая плохое состояние его здоровья, и это вызывало у него чувство вины. Он отсутствовал в течение долгих десяти лет, и семья не могла вернуть его назад. Теперь родственники нуждались в нем, и как при этом он мог повернуться к ним спиной?
Однако Алек не мог понять, почему должен ради них отказаться от Иди.
– Конечно, я приму правильное решение, – сказал он.
