– Пожалуй, мне тоже пора в постель, – произнес лорд Стивен. – Подъем на рассвете, сами понимаете. – И он неторопливо, но решительно удалился.
Дэйзи была в смятении. Надо что-то делать. Только что?
– Не понимаю, Дэйзи, – жалобно протянула Фенелла. – Почему?…
– Наверное, леди Джозефина не любит эту песню, – быстро сказала Дэйзи и стала расспрашивать Фенеллу о вустерширской родне.
Вскоре вернулись из бильярдной Филипп с Уилфредом. Последний проиграл, несмотря на фору. Филипп предложил партию в рамми. Джеффри куда-то исчез, и молодежь села играть вчетвером. Наконец по радио начался последний прогноз погоды. Бридж тоже подошел к концу, вся компания выслушала обещание завтрашних холодов и разошлась по спальням.
По пути к себе Дэйзи заглянула в библиотеку – взять рекомендованную леди Джозефиной книгу о Вентуотер-Корте. Пусть вечер и завершился мирно, однако уснуть после стольких треволнений, пожалуй, будет непросто. Дэйзи надеялась, что скучный экскурс в прошлое послужит ей в качестве снотворного.
Сквозь открытые двери в кабинет она увидела графа. Тот сидел в высоком кресле у камина – суровый и печальный одновременно. В руках хозяин дома грел бокал с бренди, рядом стоял полупустой графин.
Выходит, лорд Вентуотер отнюдь не безучастен к увлечению Стивена Аствика молодой графиней… Дэйзи вздохнула. Скорее бы граф решил, как положить конец этому безобразию.
* * *
Проснулась она вместе с солнцем, которое, по меткому замечанию Уилфреда, зимой восходит не так уж и рано. Пропустив холодную ванну и отложив на потом спортивные занятия на свежем воздухе, Дэйзи оделась потеплее и пошла вниз, в комнату для завтраков – очаровательную, приветливо залитую солнцем, с видом на восток. Джеймс, Фенелла и сэр Хью были уже здесь. Сэр Хью опустил «Файнэншл таймс», пожелал Дэйзи доброго утра и вновь скрылся за газетным бастионом.
Она положила себе кеджери и подсела за стол к остальным.
– Покатаешься сегодня с нами на коньках, Дэйзи? – спросила Фенелла. – Знаю, ты ужасно занята, но морозы вряд ли продержатся долго. Такие первоклассные холода бывают нечасто.
– С удовольствием. Мне бы только коньки найти.
– У нас их целый шкаф, – заверил Джеймс. – Что-нибудь наверняка вам подойдет.
– Замечательно. Заодно досниму пленку. И до обеда успею еще проявить фотографии.
Сэр Хью вынырнул из-за газеты, сообщил, что владеет акциями компании «Истман-Кодак», и стал расспрашивать о проявке и печати. Дэйзи завтракала и давала пояснения, Джеймс с Фенеллой прихлебывали кофе. Дождавшись, когда Дэйзи покончит с едой, они отвели ее за коньками.
Морозный воздух на улице был недвижим. Дэйзи не удержалась и оставила несколько следов на искристом нетронутом снегу рядом с тропинкой. Под ногами поскрипывало.
Джеймс нес коньки, поскольку сама Дэйзи волокла штатив с фотоаппаратом. Пока она их устанавливала, Джеймс с Фенеллой переобулись на скамейке и стали медленно кружить у ближнего берега, поджидая Дэйзи.
– Катайтесь! – бросила она им. – Я скоро!
Пальцы уже замерзли, а тугая защелка, крепившая камеру к штативу, не поддавалась. Джеймс с Фенеллой помахали, взялись за руки и поехали к мостику. Возле него Джеймс вдруг воскликнул:
– Стой!
Они резко свернули и затормозили под аркой. Джеймс осторожно проехал вперед к черной тени в лучах низкого солнца. И тут Фенелла завизжала.
Глава 4
Отчаянный визг разорвал мирное утро на куски. Дэйзи помчалась вдоль берега к мосту и попала под каменную арку раньше, чем разглядела причину переполоха.
В том месте, где мостик отбрасывал тень, лед был расколот, и в проруби лицом вниз плавал мужчина.
Дэйзи испуганно ахнула, повернулась к Фенелле и отрывисто приказала:
– Тихо. Не смотри.
Пронзительный визг перешел в приглушенное рыдание: Джеймс притянул невесту к себе, и та уткнулась лицом ему в грудь. Он возмущенно сверкнул глазами на Дэйзи.
– Она потрясена!
– Я тоже, но истерика тут не поможет. Отошлите Фенеллу в дом.
Джеймс кивнул.
– Фенелла, ступай в дом и расскажи все отцу. Если не найдешь его, тогда – сэру Хью. Иди сними коньки. Я, наверное, принесу багор, – добавил он, повернувшись к Дэйзи.
– Да. Хотя, думаю, уже поздно.
Дэйзи обнаружила, что до сих пор держит в руках фотоаппарат, и попробовала взглянуть на страшную сцену как на задачу для съемки. Глаза привыкли к полумраку под мостиком, тени не казались теперь такими густыми, а дальний край зазубренной проруби был на солнце. Дрожь в руках ушла, как только Дэйзи стала фотографировать. Она ходила вокруг дыры, делала снимки под разными углами, с опаской приближаясь к воде. Лед под ногами, изрезанный лезвиями коньков, казался прочным. Однако несчастный мужчина наверняка весил намного больше Дэйзи.
Мужчина… Продолжая мысленно так его называть, она уже знала, кто это. Приталенная кожаная куртка с узкими манжетами раздулась от воздуха и держала торс и руки на поверхности. Ног видно не было. Голова почти ушла под воду, только темнели гладкие волосы, да белела шея – почему-то до странности беззащитная после смерти.
Лорд Стивен.
Дэйзи стало дурно, когда она представила, как он в отчаянии цеплялся пальцами за лед в поисках несуществующей опоры. Да, Стивен Аствик был пренеприятнейшим человеком, однако подобного кошмара и врагу не пожелаешь.
От лодочного сарая вернулся Джеймс. Он постелил на лед кокосовую циновку, чтобы не скользить, затем в зловещей тишине подцепил одним багром воротник, другим – пояс куртки, и с трудом подтащил тело к краю проруби.
– Простите, я в одиночку не справлюсь.
Дэйзи повесила фотоаппарат на шею, забрала у Джеймса один багор, закрыла глаза и потянула.
– Чуть-чуть вверх.
Она послушно выполнила указание. Рывок. Сопротивление вдруг ослабло, Дэйзи от неожиданности попятилась, поскользнулась и села.
– Ох!
– Ушиблись? Ну и ну, Дэйзи, вы молодчина! – Джеймс отцепил багры и перевернул тело. – Аствик, бедняга. Мертв окончательно и бесповоротно. Отнесу его на берег.
Дэйзи перевела дыхание, собралась с силами и пошла следом. Джеймс тащил тело по льду. Безвольные ноги лорда Стивена в конькобежных ботинках жалко болтались из стороны в сторону.
– Ба, да у него тут глубокий порез! Смотрите, на лбу. Плохо видно, потому что все лицо в пятнах. Бедолага, наверное, ударился головой об лед, когда провалился, и потерял сознание. А я-то гадал, почему Аствик не смог вылезти.
– Выходит, он не осознавал, что тонет.
Дэйзи с облегчением прогнала жуткие картины, подсовываемые воображением. Ее внимание привлекли голоса на вершине холма.
