– Да только одно. Если дыра во льду – улика, сэр, я, видимо, обязан доложить: ветер подул с юга, и, похоже, к утру будет оттепель.
– Благодарю, информация, безусловно, стоящая. К счастью, у нас есть прекрасные фотографии, спасибо мисс Дэлримпл. Что ж, искать топор смысла нет. Инструмент наверняка хранят в дворовых постройках. Преступник уж точно не проявил о нас заботы и не вышел в такой холод на улицу за топором без перчаток – лишь бы порадовать нас своими отпечатками. Словом, Пайпер, оставайтесь-ка вы лучше здесь и смените мисс Дэлримпл.
– Сэр! – Откуда ни возьмись возникли блокнот и карандаш.
– Я не хочу, чтобы меня сменяли, – возразила Дэйзи.
Старший инспектор наградил ее устрашающим взглядом, который усиливали зловещие темные брови, и она струсила. Однако строгость во взгляде тут же исчезла, и Алек широко улыбнулся.
– Чуть не забыл, что вы не в моем подчинении. Я очень ценю ваш труд, мисс Дэлримпл, однако сейчас вы лучше поможете, если поскорее расшифруете свои записи. Я не стану держать вас в неведении, обещаю.
– Что ж, ладно, – Дэйзи состроила гримаску. – Постараюсь расшифровать до вашего отъезда. Ничего, если будет с ошибками? Я печатаю быстрее, когда не переживаю о правописании.
– Главное, чтобы я смог догадаться, что именно означает исковерканное слово.
– Я не настолько безграмотна! Всего хорошего.
Пайпер поспешил открыть перед ней двери. Не успел он тронуть ручку, как створки распахнулись, и вошел лорд Вентуотер, с обычной суровой учтивостью пропустив Дэйзи в коридор. По пути к лестнице она решила, что все-таки рада освободиться от обязанностей стенографистки. Дэйзи уважала графа и не хотела слушать, как он станет себя оправдывать и защищать – или изобличать.
Алек тоже с удовольствием уклонился бы от такой обязанности. Он никогда не верил в то, что аристократы лучше и выше простых смертных. А если бы и верил, то злобный Джеймс Беддоу быстро освободил бы его от иллюзий. Однако сами аристократы придерживались другого мнения: они кичились своим мнимым превосходством, обладали незаслуженным влиянием и были убеждены в собственной важности.
Лорд Вентуотер наверняка ждал к себе особого отношения, иначе и быть не могло. Тем не менее Алека невольно восхищали спокойное благородство графа и его железная выдержка. Невозможно представить, чтобы этот безупречный джентльмен размахивал топором, стоя на коленях перед прорубью.
Увы, человек, терзаемый ревностью и болью, способен на совершенно несвойственные ему поступки.
Инспектор ненавязчиво подвел хозяина дома к нужному креслу. Считывать малейшие оттенки выражения на лице графа было крайне важно – еще важнее, чем на лицах других подозреваемых. Пайпер незаметно проскользнул к месту под окном, облюбованному мисс Дэлримпл, и Алек сел напротив графа, не дожидаясь приглашения. Сейчас здесь главный – он, старший инспектор Флетчер.
– Не могли бы вы поделиться со мной своим впечатлением о лорде Стивене Аствике, сэр? – приступил к делу Алек.
– Как вы уже наверняка успели услышать, старший инспектор, – ровным голосом произнес лорд Вентуотер, – этот человек был отъявленным мерзавцем.
– Однако вы принимали его в своем доме.
Граф поджал губы.
– Вы, без сомнения, выяснили, что Аствик – брат маркиза Бринбери. Мы с Бринбери учились в одном колледже, состоим членами одних и тех же клубов, вместе заседаем в палате лордов. К некоторым из этих клубов принадлежал и Аствик. Я ни за что не пригласил бы его в Вентуотер, но попросить Аствика уехать было бы непростительным оскорблением.
– Насколько я знаю, родственники от него отреклись. Им сообщили о его кончине?
Как же Алек раньше об этом не вспомнил! Все от недосыпа. Голова отказывается соображать в самую неподходящую минуту. Уже две ночи Алек почти не спал, да и сегодня полноценный восьмичасовой сон вряд ли предвидится.
– Я звонил Бринбери.
– И?
– Он попросил сообщить, когда его брата благополучно предадут земле, – сухо ответил лорд Вентуотер. – Вам, возможно, трудно понять, однако отношение к Аствику его семьи ни в коей мере не отменяло моих обязательств перед ним как перед членом этой семьи. У вас в Скотленд-Ярде наверняка есть коллеги, с которыми вы вынуждены сотрудничать против своего желания.
«Верно, однако домой я их не привожу», – мысленно возразил Алек. Неужели граф в самом деле был так слеп, как полагала его сестра, и не замечал поведения Аствика?
– Стало быть, законы гостеприимства для вас важнее естественного желания иметь верную жену? – Алек постарался, чтобы вопрос прозвучал как простое уточнение, а не как бесцеремонное любопытство.
– Аствик не был любовником моей жены! – громыхнул хозяин поместья и впервые за всю беседу отвел глаза; уголки его губ дважды дернулись.
Явная ложь совсем не вязалась с образом лорда Вентуотера. Алек пробормотал извинения за бестактность, а сам подумал: кого именно граф хочет убедить в добропорядочности супруги? Себя или того, кто его допрашивает? Графу, человеку гордому, непросто признать, что ему изменили. Возможно, он человек великодушный и искренне хочет доверять супруге. А возможно, лорд Вентуотер просто старик, который взял в жены молодую женщину и смирился с тем, что у нее неминуемо будут любовники.
Нет, он не стар, всего лет на пятнадцать старше Алека. Граф энергичен и бодр – сказывается активный, здоровый образ жизни в деревне. Лорд Вентуотер выглядит достаточно крепким, чтобы удовлетворить молодую жену – или прорубить дыру во льду.
Алек потер глаза. Он бы сейчас все отдал за трубку и чашку кофе. Но попросить лорда Вентуотера он не мог, как и не мог поинтересоваться, спят ли граф с супругой в одной комнате. Слава богу, Тринг выведает эту важную информацию у слуг.
Сам-то сержант, без сомнения, объедается кексами с чаем. Есть у Тринга непостижимая способность очаровывать кухарок – его талия тому свидетельство.
Алек упрямо продолжил задавать вопросы. Ему казалось, что он утратил нить расследования – точнее, так ее и не нащупал. Эх, сюда бы сейчас мисс Дэлримпл! С ней можно обсудить… Если повезет, все прояснится после разговора с леди Вентуотер. Хотя, возможно, она связана с гибелью Аствика лишь косвенно: скажем, графиня невольно пробудила жгучую ревность в падчерице и тем самым спровоцировала ее на месть Аствику.
Почему эта смерть так сильно потрясла леди Марджори? Графской дочери даже потребовалось несколько доз успокоительного. Действительно ли она горюет по человеку, в которого была влюблена? Или ее привело в ужас то, что задуманный ею мстительный розыгрыш не просто унизил Аствика, а убил его?
– Полагаю, фарс окончен? – раздраженно спросил лорд Вентуотер.
Алек понял, что вопросов больше придумать не может.
– Пока мне не о чем вас больше спрашивать, сэр. Могу ли я получить ваше разрешение на обыск комнаты Аствика?
