Российский император Павел I предоставил большинству госпитальеров убежище в Санкт-Петербурге. Этот акт положил начало существованию ордена госпитальеров в России, а также способствовал признанию мальтийских наград за боевые заслуги наряду с императорскими.
Беглые госпитальеры, находящиеся в Санкт-Петербурге, избрали Павла Первого великим магистром ордена. Он стал соперником великому магистру фон Хомпешу, однако отречение фон Хомпеша сделало Павла единственным великим магистром. Пребывая на посту великого магистра, Павел создал вдобавок к уже существующему римско-католическому великому приорату российский великий приорат, включавший не менее 118 комтурств, понизив тем самым значение остальной части ордена и открыв его для всех христиан. Избрание Павла Первого великим магистром, тем не менее, никогда не было одобрено римской католической церковью. Кроме того, в самой России существовало множество противников того, что Павел возродил орден на территории Российской империи. Можно сказать, что в России госпитальеры не прижились — слишком много противников было у нововведений Павла, и к тому же этот рыцарский орден не соответствовал русскому православному менталитету.
После гибели Павла госпитальеры в России потеряли свое значение. К началу же XIX столетия орден был сильно ослаблен потерей приоратов на территории Европы. Госпитальерам так и не удалось возродить свое богатство и могущество — уже никогда.
В нескольких вариантах биографий Караваджо существует очень красивая и печальная легенда о том, что художник умер от солнечного удара. Можно предположить, как ослабленный бессмысленной и жестокой борьбой с отвергающими его, злыми и корыстными людьми великий художник ушел в ослепительно-белое сияние согревающего света, дарующего не забвение, а покой.
На сегодняшний день картины Караваджо стоят столько же, сколько полотна величайших мастеров эпохи Возрождения — к примеру, Рафаэля или Леонардо да Винчи. Его произведения украшают лучшие музеи мира. И воруют их так же часто и так же громко, как и произведения многих великих мастеров.
Даже может быть чаще. Может быть, это смятение во времени является лишь отражением мятежного духа самого художника, жизненный путь которого был так запутан и тернист.
Узнаем ли мы правду? Это вряд ли. Да и какой смысл в одной-единственной правде, когда существует такое множество правд. Для каждого может быть своя. Совпадает, возможно, только одна правда — это сияние великих картин, исполненных такой печали и такого философского духа, которые до сего дня освещает самый яркий солнечный свет мистической загадки и памяти.
Глава 2. Интриги Рафаэля, или Пособие для спецслужб
Вязкая болотистая почва проваливалась под ногами. К югу от болот лес становился все непроходимей и гуще. Без проводника в таком лесу легко было затеряться. Темный окрас хвойных деревьев придавал унылую, мрачную атмосферу всему месту. Кроме того, в этом странном лесу не слышалось пения птиц. По словам проводника, птицы, обладающие обостренной интуицией и некой генетической памятью, давно уже привыкли избегать этих мест.
И несмотря на то, что прошло уже более 10 лет, вряд ли они вновь появятся в этих краях. Отсутствие птиц — знак проклятия. Никто из местных жителей не сомневался в том, что этот лес проклят.
Шел 1956 год. Обрывки ржавой колючей проволоки кое-где валялись прямо под ногами. А время от времени словно из-под земли вырастали покосившиеся столбы с надписями на немецком. В основном это были указатели минных полей. В войну каждый такой указатель встречали на пути с особым вниманием. Тогда вперед выходили саперы, а все остальные члены группы напряженно застывали на месте, опасаясь, что в любую минуту может раздаться взрыв. По словам проводника, в этих краях немцы расставили такое количество минных ловушек, что еще как минимум лет 20 здесь придется ходить с особой осторожностью.
Группа представителей советских спецслужб совместно с группой спецслужб из Польши направлялась вглубь непроходимых лесов для того, чтобы осмотреть недавно открытый подземный бункер на польской территории — одну из подземных ставок немецкого командования, которые в большом количестве были разбросаны по территории Польши. В состав группы входил местный проводник и обязательно саперы. Несмотря на то, что саперы уже поработали в подземной ставке и разминировали все подходы, двигаться было необходимо с особой осторожностью.
Но группе повезло. Двигались уже не один час, но не встретили ни одной мины по дороге.
В этих местах шли страшные кровопролитные бои. И сейчас земля хранила жестокие следы когда-то покрывших ее ран. Воронки от разрыва снарядов, пни на месте деревьев, обрывки проволоки, гильзы от пуль, кое-где сохранившиеся окопы — все это было живым свидетельством того кошмара, который совсем недавно происходил на этих землях. Сохранились даже черные металлические крышки бункеров — как уродливые прыщи, покрывающие землю леса.
Подземный бункер был найден в укрепленном форте, который был взят еще в 45 году. За десять лет форт был заброшен и постепенно стал разрушаться. Он никого особо не интересовал. Но совершенно случайно группа исследователей-археологов, работающих на раскопках подземной нацистской ставки поблизости, обнаружила одно ответвление — подземный коридор, ведущий в неизвестном направлении. Его стали исследовать, и оказалось, что этот ход ведет как раз в заброшенный форт, уже лишившийся большей части своих укреплений.
Было выяснено, что вооруженная постройка на земле — форт — имела подземное ответвление: небольшой коридор, ведущий к расположению соседней нацистской ставки.
Коридор остался бы интересен лишь специалистам, к примеру, для изучения систем нацистских подземных городов, если б не одно интересное обстоятельство. В самом его начале находилось нечто вроде кладовки — небольшая комната, выдолбленная прямо в толще земли, скрытая плотными бронированными дверями.
Когда двери взорвали, выяснилось, что это склад: там находились шкафы, ящики, сундуки, множество документов и даже нечто вроде склада боеприпасов. Словом, это был один из множества подземных тайников, которые устраивали нацисты в завоеванных странах. Теперь специальная комиссия двигалась в форт, чтобы осмотреть все содержимое тайника и составить примерную опись.
В форт старались добраться до темноты — уж слишком мрачным стал бы лес ночью. Для этого приходилось двигаться ускоренным шагом. Несмотря на то, что прошло свыше 10 лет, все системы коммуникаций форта и подземных коридоров работали исправно. Электричество под землю поступало от генератора, расположенного наверху, и он был абсолютно исправен — известно, с каким педантизмом следили немцы за своей техникой. В форте были даже специальные комнаты для отдыха, оборудованные сантехникой, в которую из внутренних резервуаров поступала вода, и телефонной связью. Конечно, сейчас телефонные линии уже не работали. Но во время войны телефоны функционировали как положено. Проводника спросили о других подземных ловушках: он ответил, что многие из подземных лабиринтов не обнаружены до сих пор. Где они находятся — тоже вопрос: карты нет, поэтому в лесу где угодно можно провалиться под землю.
