«Ну как? Что она говорит?» – «Мол, просто купила шоколадки», – ответил следователь. «Ты ей веришь?» – «Не особо. Родители утверждают, что дочь врунья, двоечница. Мне кажется, что-то она скрывает, глаза в сторону отводит, потеет, краснеет». – «Ребенок все-таки. Может, нервничает, испугалась. Отец с матерью у нее странные. Ладно мужик, но бабы-то дитя всегда защищают». – «Что-то меня смущает. Не нравится мне девчонка». – «Нравится, не нравится… Это не доказательство. Где она могла яд взять?» – «Я же сказал, еще нет ясности. Работаю. Эксперт пока яд не определил».
Замолчав на минуту, Регина Павловна открыла сумку и вынула кассеты.
– Все свои беседы с подопечными я записываю и храню, ничего не выбрасываю. Можете послушать. Перед приходом сюда я прокрутила записи, освежила их в памяти. Да, Наталья, находясь в туалете, безмерно испугалась. Фраза следователя «она что-то скрывает» повергла ее в панику. Девочка вышла из сортира, сделала пару шагов и упала в обморок. Естественно, вызвали врача, тот велел прекратить допрос, отправить Нату домой, уложить ее в кровать, а завтра не пускать в школу. Родители увезли Наталью, еще не зная, что дочка взяла пакетик с лекарством. Наташа твердила одно: «Конфеты я купила на свои сбережения, ничего в коробку не подкладывала, она же в целлофане была». Очутившись в квартире, отец выпорол дочь, потом уехал куда-то с женой. Насмерть перепуганная Наталья позвала к себе Лизу и сказала ей: «Надо сделать, как в кино. Там героиню тоже в полицию запихнули, а ее подруга еще еду в супермаркетах отравила, и следователь решил, что она ни при чем, настоящий преступник на свободе. Ты должна мне помочь, я про тебя в милиции не рассказала. Если откажешься, я сообщу, что все ты придумала». Ну вы знаете, что они дальше сделали.
– Их затея удалась, обе остались безнаказанными, – мрачно произнес Виктор.
Львова усмехнулась.
– Верно. Им повезло. Но не только. Следователю было приказано не трогать Якименко, прекратить ее допрашивать. Кто взял девочку под защиту? Чуть позднее я объясню. Сначала растолкую, какой препарат находился в «пакетике» и почему он был упакован необычным тогда для России образом. Через пару дней после смерти Шляпина старшие Якименко обнаружили пропажу из тайника трех пакетиков с лекарством. Наташу отец избил почти до полусмерти, и она во всем призналась, сдала Елизавету. В школе и в отделении милиции подругу не выдала, а под кулаками отца сломалась. Николай с удовольствием бы отдал дочь в ментовку, но, во-первых, она была слишком мала для наказания. А во-вторых…
Львова снова взяла в руки чашку.
– Когда семья Якименко явилась ко мне и все выложила, я спросила: «Какой яд вы дома держали?» Они понесли чушь, дескать, это просто средство от бессонницы. Но меня не обманешь. Я им объяснила: «Хотите, чтобы я сделала из Наташи нормального члена общества? Тогда выкладывайте все. В противном случае я не смогу вам помочь и ваша дочь непременно совершит еще одно преступление. Ее, конечно, поймают, всплывет и дело про конфеты, она точно разболтает о вашем “лекарстве”». И Якименко признались.
Рассказчица сделала несколько глотков кофе.
– История такова. Ольга и Николай работали у человека, который числился журналистом, а на самом деле был продавцом наркотиков. Но не простым дилером, который в ночных клубах молодежь травит, нет. Сей ферт был поставщиком для людей чиновных, знаменитых, облеченных властью. Он летал в Африку, на Ближний Восток, брал там дорогой редкий наркотик и привозил его в Москву. А Ольга и Николай расфасовывали его на дозы в подпольной лаборатории, развозили по клиентам. У дилера была целая сеть, клиенты в разных городах, на него работало несколько курьеров, которые шныряли по всей стране. Узнав, что совершила дочь, Николай бросился к работодателю и все ему доложил. Шеф отреагировал спокойно: «Сейчас приму меры». И вскоре в отделение милиции поступило распоряжение руководства: Якименко не трогать, Наталья не виновата, в городе объявился «мститель», его почти невозможно поймать, спускайте все на тормозах, нельзя, чтобы пресса что-то пронюхала и взбудоражила народ. И – хоп! Дело уехало в архив. Поскольку старшие Якименко обслуживали московских клиентов, отрава частенько появлялась у них дома. Наташа как-то увидела пакетики, спросила, что это, ей ответили: средство от бессонницы, которым пользуется мать. Родители после того разговора перепрятали товар и думали, что девочка не знает, где у них нычка. Но взрослым свойственно ошибаться. Собираясь в очередной раз осуществить доставку, Якименко полезли в свой тайник и обнаружили, что нескольких упаковок не хватает… Дальше понятно.
– Вот почему родители держали рот на замке, – протянул Бурков, – им запретили что-либо говорить.
– Ну да, – кивнула Львова, – ведь услугами Якименко пользовались очень влиятельные люди. Кстати, к работе с наркотиками еще до рождения Наташи чету Якименко привлекла Екатерина Андреевна Семенова, родная сестра человека, который доставлял препарат из-за границы. Потом она вышла замуж, но ее супруг понятия не имеет, чем ранее занималась жена.
– Катя! – подпрыгнул Юрий Михайлович.
– Мама! – ахнул Никита.
– Это правда? – ошалело спросил Волков-старший.
– Конечно, правда, – ответила вместо Катерины Львова. – Иначе откуда бы у нее взялись деньги на открытие своего бизнеса?
– Она говорила, что от родителей в наследство достались, – сказал Юрий Михайлович.
Львова расхохоталась.
– Мужчины все такие умные… но – наивные. Да нет, Катерина сама их заработала. Вскоре после моего откровенного разговора с Якименко Ольга потеряла ребенка, которого носила. Она приехала ко мне и заявила: «Не могу жить с дочкой, заберите ее к себе. Омерзительная девка, убийца. Из-за нее я своего сына потеряла. Мальчик скончался вследствие стресса, который я пережила». Я ей возразила: «Вы, будучи в интересном положении, фасовали наркотик, то есть сами отравили плод. Наташа натворила плохих дел, но не надо на нее всех собак вешать, в смерти младенца она не виновата». Но Ольга осталась при своем мнении. Я заподозрила, что родители боятся, как бы дочь снова их товар не взяла, но ничего не сказала. Я беру пансионеров. Лиза тоже со мной занималась, но ее мать далеко от себя не отпускала. Уже через год Валькова сильно изменилась и перестала меня посещать. А с Наташей работа шла тяжело, было несколько неудачных попыток суицида, депрессия. Очень сложный случай. Родители ее видеть не желали, даже разговаривать с ней не хотели, навсегда вычеркнули дочь из своей жизни. Когда Наташе исполнилось пятнадцать, ко мне на занятия стал ходить Вадим Рыльский. Его родители нашли меня через Волкову.
– Вы знакомы с Екатериной? – уточнил Макс.
– Да, – кивнула Львова. – Она иногда присылает мне клиентов. Катя хороший человек, давно перестала заниматься наркотиками, вышла замуж и ушла из наркобизнеса.
– Обычно наркобароны своих слуг не отпускают, – заметил Вульф.
– Ну, Катя любимая сестра человека, который летал за дурью и организовывал весь процесс, – возразила Регина Павловна. – Сам-то Егор много лет как умер.
