– Вот сволочи, – сказал Курносов и оглянулся на Отяпова. – Что будем делать, Нил Власыч?
– Ворочаемся, – отдал приказ Отяпов и, не отрывая глаз от дороги, где дыбился чёрный дым над смутным приземистым холмом дота, откинул капюшон, снял шапку и украдкой, одним пальцем, перекрестился.
Они отползли от опушки в лощину и гуськом, соблюдая интервал в десять-двенадцать шагов, побежали на юго-запад.
Отяпов бежал замыкающим. Время от времени останавливался, оглядывался. Там ещё рвались снаряды. Не жалели немцы боеприпасов. Бетонный дот взять было не так-то просто. Опасались, что Гридников и Игнат ещё живы, что могут открыть огонь, вот и дожигали свечечку до полочки…
Отяпов горевал по своему пулемётчику. Как не горевать? Близкий человек был. В бою всегда рядом. С самой Тулы вместе. Вспомнил, как тот угощал голодного мальчонку в Калуге. Да и Игнат оказался человеком хорошим. На смерть пошёл ради них. Вот тебе и полицейский. Как теперь хуторским без него?
Варшавское шоссе перешли не сразу. По дороге двигался обоз – десятка два подвод, запряжённых парами. Кони крупные, с куцыми хвостами, одинаковой гнедой масти. Потом, в обратном направлении, пролетел мотоцикл с одиночным мотоциклистом. Подождали ещё минут пять и перебежали просеку. Перебегали парами. Последним – Отяпов.
В лесу, когда уже отыскали Гуська с полковником и Марией, Отяпов сверился с картой. Примерно определил место, где они находились. До окопов оставалось совсем ничего, может, с километр-полтора. В этом месте линии траншей близко подходили к шоссе. Где-то правее должна находиться Заболонка. Отяпов решил выходить немного восточнее тропы, которой они входили сюда. Если вчера или сегодня утром немцы обнаружили их след и догадались, что это входила разведка, то будут поджидать их на выходе. Такое уже случалось.
Гусёк вскоре вернулся радостный:
– Там, дядя Нил, за полем деревня, – указал он на просвет среди осин. – Заболонка. Наша тропа чуть правее. А здесь, как ты приказал, я разведал лощину. Можно по ней пройти. Там ни души. Я прошёл до самого дота и назад.
– Значит, луг и грейдер никак не миновать?
– Никак, дядя Нил. Правее, за дот, я не пошёл. Там могут быть окопы.
– Правильно. Что ж, пойдём через грейдер. Рискнём ещё раз.
Руины дота виднелись справа в березняке. Расщеплённые, обгорелые брёвна и куски смёрзшейся глины. Взрывчатки сапёры не пожалели.
Полянку, которую контролировал когда-то гарнизон дота, они решили перебежать всей группой. Через полянку, рассекая её вдоль от леса до поля, проходила дорога – довоенный грейдер, видимо, недостроенный и брошенный. Кругом кучи сдвинутого бульдозером песка, небольшие котлованы, штабель подтоварника, наполовину разобранный. Видимо, на строительство дота.
Они сосредоточились в березняке на опушке. Отдышались. Перебежать полянку – две-три минуты. За нею уже начинался лес. Леса на той стороне уже можно было не бояться. Им владели боевые охранения и передовые дозоры их дивизии. Немцы туда уже не совались.
Носилки взяли вчетвером. Мария, придерживая раненого полковника, бежала рядом. Гусёк – впереди. Отяпов – сзади.
Когда подбежали к грейдеру и начали подниматься по каменистой насыпи, Отяпов услышал какой-то шум. Вначале подумал, что от перенапряжения пробило пробку в ушах, вот почему грохот их сапог стал таким громким. Но вдруг увидел, как метнулся вправо Гусёк и мгновенно пропал за оплывшим песчаным гребнем с той стороны, покатившись по откосу насыпи, что-то при этом крича. Как туда же хлынули остальные, пригнувшись и втянув в плечи головы. А левее, шагах в десяти, навстречу им из-за насыпи так же бегом двигалась группа одетых в камуфляжные куртки «древесных лягушек».
Отяпов выскочил на грейдер и оказался лицом к лицу с рослым немцем. Тот тоже остановился и смотрел на него из-под низко надвинутой каски, обтянутой такой же защитной материей. Глаза немца лихорадочно бегали по сторонам. Отяпов мгновенно оценил ситуацию, которая не обещала ничего хорошего ни им, ни немецкой разведгруппе, и опустил карабин. Немец тоже сунул под мышку автомат и поднял руку. Отяпов некоторое время разглядывал его грязную перчатку, потом ухватил боковым зрением своих и чужих: свои уже спускались с насыпи, и Гусёк с колена целился в сторону немцев; немцы так же стремительно и так же втянув головы в плечи прыгали и скатывались по противоположному, северному откосу грейдера.
Отяпов тоже поднял руку. В первую очередь для того, чтобы упредить действия Гуська, который мог открыть огонь в любое мгновение. Но тот, видимо, всё понял. И, привстав на корточках, провожал «древесных лягушек» стволом своего ППШ.
Немец продолжал неподвижно смотреть на Отяпова. Теперь глаза его были спокойней. Он тоже отвечал за всю группу, и ему тоже хотелось всех привести домой живыми и здоровыми.
Немец повернулся первым. Он закинул автомат за спину и спокойным уверенным шагом пошёл к обрыву. Он был уверен, что в спину ему не выстрелят.
Проводив его взглядом, повернулся и Отяпов. Карабин его висел на плече по-охотничьи, стволом вниз.
Разведчики уже добежали до березняка. Он видел, как некоторые из них испуганно оглядывались на грейдер, на него, своего командира, спускающегося с грейдера по каменистому откосу, на немцев, бегущих такой же испуганной стаей к другом лесу на другой стороне поляны.
– Твою-капитана… – только и сказал Отяпов, догнав своих разведчиков, которые, сбившись в кучу, ждали его в можжевёловых зарослях. – Курносов, сверни-ка мне папироску потоньше, – попросил он, – а то у меня пальцы, как ножи на жнейке…
Курили всей группой. Первым голос подал Лапин:
– Алмазно мы через насыпь перемахнули! А, командор? Штаны-то сухие? – И показал свои мелкие чифирные зубы.
– Да ты, Расписной, быстрей всех до леса добрался!
– Как? – возразил Лапин. – Я вместе со всеми. Никто носилки не бросил. Когда, товарищ сержант, будете писать представление на заслуженную награду, прошу так и отметить.
– Вот что, ребята, – дотягивая цигарку, сказал Отяпов, – про этот случай – никому. Маша, и ты молчи. Иначе затаскают. По уставу, мы должны были открыть огонь. Да и через грейдер бежать не гамузом, а как положено. Рассредоточенно. С прикрытием и так далее.
– А те как драпали! – не унимался Гусёк. – Только подковки мелькали!
– Тоже разведка. Пустые пошли.
– И хорошо, что пустые. Иначе бы, просто так не разошлись.
– А их вроде побольше было. Человек десять.
– И все с автоматами. И пулемёт.
– Мы свой пулемёт потеряли… – вздохнул Отяпов.
Вскоре они вышли на боевое охранение. Их окликнули с опушки. Когда узнали, что разведчики, приказали, чтобы шли по два. В ответ Лапин обложил их матюгами. И они пошли всё группой. Спрыгнули в траншею. Гусёк сразу уснул, пристроившись на ящиках из-под какой-то армейской надобности.
