– А при чём тут политработник? – искренне удивился курсант Дураков.
Лейтенант Грачёв заговорил горячо, торопливо, комкая слова:
– Так вы сами подумайте, вот приходите вы в роту. Представляют вас солдатам, мол, любите и жалуйте, новый заместитель командира роты по политчасти – лейтенант Дураков. Первое, что солдаты сделают, это я вам точно говорю, кличку вам обидную дадут…
– Вы уверены, что дадут? – немного растерялся курсант Дураков.
– Вне всякого сомнения! Солдаты, они такие! – заверил лейтенант Грачёв.
– Ну, как придумают кличку, так и забудут! Потом-то всё равно по делам, а не по фамилии судить станут… А я – человек необидчивый, потерплю! – нашёлся курсант Дураков.
Лейтенант Грачёв даже руками всплеснул:
– Кабы только вас дело касалось, я бы и речь об этом не завёл! Но ведь вы – представитель нашей, ленинской, партии в Вооруженных силах… Подумайте, это ведь на неё пятно сразу упадёт… Ведь вашу фамилию со всеми членами партии увяжут!
Упоминание о партии, членом которой курсант Дураков стал ещё на третьем курсе, заставило его задуматься.
– Товарищ лейтенант, а как же я фамилию сменю? – спросил он после долгого молчания.
Лейтенант Грачёв, терпеливо ждавший этого вопроса, оживился:
– Это, Антон Валерьевич, сделать проще простого. Вы ведь собираетесь жениться, так?
– Так точно, собираюсь.
– Вот и смените фамилию при регистрации брака.
– Как это «сменить»? – снова не понял курсант Дураков.
Лейтенант Грачёв объяснил:
– Как все меняют при заключении брака… Вот моя жена была в девичестве Воронова, а после свадьбы стала Грачёва…
Курсант Дураков знал жену ротного – она работала в курсантском буфете. Он мрачно усмехнулся: «По папе – Воронова, по мужу – Грачёва, а в быту кличут – Утка. Уж больно походочкой своей перевалистой она эту водоплавающую напоминает…» Вслух он этого ротному, конечно, не сказал, промямлил только:
– Хорошо. Я подумаю, товарищ лейтенант. Разрешите идти?
– Идите и серьёзно обо всём поразмыслите, товарищ курсант, – лейтенант Грачёв на прощанье ещё раз крепко стиснул ему руку своей узкой, но жилистой дланью.
Весь день курсант Дураков не находил себе места. Всё не шёл у него из головы разговор с ротным. Он непрестанно думал о нём и во время обеда, когда машинально хлебал надоевший за годы учёбы суп из рыбных консервов и сухого картофеля, и во время самоподготовки, сидя над конспектом речи Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева на XXV съезде партии… Этим конспектом курсант Дураков очень гордился. Работая над ним, он проявил все свои таланты: разделы доклада для пущей наглядности выделил цветными фломастерами, после каждого раздела привёл примеры из современной общественной жизни, в том числе из своей, курсантской.
Только вот сейчас, вглядываясь в страницы тетради с разукрашенным конспектом, он никак не мог решить, как же ему самому поступить. Не было такой подсказки ни в речи Генсека, ни в трудах классиков марксизма-ленинизма… Снова и снова припоминал он слова лейтенанта Грачёва об ответственности коммуниста перед родной партией. Несомненно, в словах ротного был свой резон, но курсанту Дуракову претила даже мысль о том, что он, мужчина, возьмёт фамилию будущей жены. Хотя как молодой коммунист и будущий проводник партийных идей в солдатские массы он, наверное, не должен был бы нисколько сомневаться, если речь идёт о престиже партии…
Так промаялся курсант Дураков до самого вечера, когда, не утерпев, поделился своими сомнениями с лучшим другом, курсантом Платоном Редчичем.
Редчич, известный в роте балагур и подкольщик, на этот раз выслушал его совершенно серьёзно и сказал с глубоким убеждением:
– А ведь наш литер прав, Антон: фамилию тебе лучше сменить! Засмеют тебя солдатики в части… А оно тебе надо?
– Нет, конечно, не надо. Но только, если сменю свою фамилию на фамилию жены, меня же родители мои не поймут, да и однокурсники на смех поднимут…
– Ну, со своими родичами как-нибудь договоришься, – успокоил Редчич, – а про наших сокурсников и голову не ломай. Во-первых, скоро выпуск. Ну, погалдят немного и забудут. Во-вторых, может, и галдеть не станут. Помнишь, в шестой роте, что перед нами выпускалась, был курсант Гадюкин? Так он перед выпуском тоже женился и взял фамилию жены. Стал Козловым. И как-то никто не смеялся… Все всё правильно поняли. Ты о своей службе подумай! Вспомни мультик про капитана Врунгеля: как вы лодку назовёте, так она и поплывёт! А так не только солдаты смеяться станут, а и кадровики… Скажем, попадёт им на стол представление на тебя, задумаются… Мой тебе совет: поговори с Антониной… Вы же ведь заявление в ЗАГС подавать надумали…
Невеста курсанта Дуракова, выпускница техникума советской торговли, была девушкой с характером. Грудастая, крепко сбитая, с почти квадратной фигурой, румяным, круглым лицом и вздёрнутым носом, она, полгода назад, первой подошла к курсанту Дуракову на танцах в городском саду, первой поцеловала его, когда он пошёл провожать её до общежития, сама же доступно объяснила, как они славно будут жить вместе, какая она будет хорошая хозяйка и жена, сколько у них будет детей… Словом, уже задолго до свадьбы было понятно, кто у них в доме будет командовать. Немудрено, что, отправляясь в следующую субботу в увольнение для встречи с суженой, курсант Дураков немного побаивался заводить с ней разговор о смене фамилии. Когда же решился, Антонина, к его удивлению, неожиданно согласилась и даже обрадовалась:
– Ой, как славно, Антоша, и мне хлопот поменьше, паспорт и диплом менять не надо будет…
«Ага, а мне-то каково! Ещё и партбилет новый выписывать придётся…» – грустно подумал курсант Дураков, но отступать уже было некуда.
Антонина между тем продолжала излагать ему преимущества от перехода на её фамилию, о которых он даже и не подозревал.
– А мои-то родители тебя на руках носить будут. Особливо папаня. Он же всё маманю пилил, что она ему девку родила, а не сына, мол, фамилию нашу я не продолжу… А теперь… Теперь ты всё у него можешь просить, чего душа твоя пожелает. Хоть мотоцикл «Урал», хоть «Запорожец»… Да и просить не надо! Ты теперь и потребовать вправе! Да что там требовать: папаня сам тебе всё это на нашей свадьбе подарит!
Курсант Дураков не был человеком корыстолюбивым, но тут взгляд его замаслился:
– А откуда папаня-то мотоцикл или даже машину возьмёт? Их же только по очереди купить можно! – смущённо поинтересовался он.
Антонина, просияв, пояснила:
– Я разве тебе не говорила, что папанин брат двоюродный, дядя Венедикт, райпотребсоюзом у нас в районе заведует. Он мне и в техникум рекомендацию давал, чтобы вне конкурса взяли…
– Не, не говорила, – пробормотал курсант Дураков. Он уже представил себя за рулём новенького «Запорожца» и осторожно спросил: – Тонь, а Тонь, нельзя ли, чтоб не «Запорожец» батя твой презентовал, а хотя бы «Москвич-412»?
