«Повесился!» – пронизывает сознание капитана страшная догадка.
18
Перед входом в ресторан – крошечный скверик, посреди которого возвышается огромный каштан. Он-то, этот каштаний патриарх, и дал название ресторану, избавив таким образом начальство из треста ломать голову над тем, как наименовать свое новое детище.
В скверике – несколько скамеек. На одной из них, среди пенсионеров, обсуждающих свои нелегкие житейские дела, Галич замечает Роюка с раскрытой книгой в руках. В своих стареньких брюках и голубой тенниске он похож на студента-третьекурсника. Впрочем, так оно и есть: Роюк – курсант Львовской школы милиции и сейчас проходит практику в бережанском уголовном розыске. И сидит он здесь не просто так, а прикрывает Галича, делая при этом вид, что не замечает его.
Капитан в строгом темно-синем костюме, в белой сорочке и при галстуке заходит в ресторан и, миновав фойе, попадает в большой зал с тремя рядами столов. Последний стол в третьем ряду свободен, и Галич направляется к нему. За предпоследним столом в среднем ряду он видит лейтенанта Сванадзе. Черный элегантный костюм и галстук-бабочка придают ему эффектный вид – ни дать ни взять артист оперетты. Рядом с ним его жена Алла, полная розовощекая блондинка. Она потягивает через соломинку мутноватый коктейль. Тимур Ревазович, как обычно, смакует пиво. При иных обстоятельствах Алла непременно обняла бы Галича и, притянув его голову, поцеловала бы в щечку. Но сейчас она даже не удосуживает его взглядом. Это говорит о том, что она прошла соответствующий инструктаж своего мужа.
Стол сервирован на двоих. Среди салатниц и тарелочек с изысканными закусками стоит хрустальная вазочка с несколькими поникшими гвоздиками, к которой приставлена табличка с единственным, но зато категоричным словом – «ЗАКАЗ».
Едва Галич садится за стол, как, откуда ни возьмись, появляется официант, ставя перед ним бутылку «Советского шампанского», графинчик с коньяком и тут же исчезает.
Оставшись один, капитан начинает рассматривать находящихся в зале людей. Пока ничего подозрительного. Большинство посетителей сидят парами, попивают шампанское и вина, закусывают и мирно беседуют. И только у окна за двумя сдвинутыми вместе столами располагается шумная компания молодых людей: пятеро юношей и четыре девушки. Стол у них не слишком обильный, но зато там то и дело раздаются взрывы хохота. Едва ли оттуда может последовать опасность…
И тут внимание Галича привлекает появившаяся в зале молодая высокая женщина. Что-то знакомое кажется в ней капитану. Он присматривается внимательнее и узнает: Соломко Марьяна Романовна, деловод покойного Крячко собственной персоной. Не так просто узнать ее в длинном черном платье с белым кружевным воротничком и такими же манжетами.
Соломко на какой-то миг задерживается у входа, обводит взглядом зал, останавливает его на Галиче и направляется прямо к нему. Идет, правда, не совсем уверенно, словно сомневаясь, правильное ли она выбрала направление. Но вот она останавливается перед Галичем и с трудом выдавливает из себя:
– Добрый вечер…
– Добрый вечер! – стараясь казаться спокойным, отвечает капитан. После короткого замешательства он встает и отодвигает кресло напротив. – Прошу! – Краем глаза замечает, как Сванадзе, забыв о конспирации, таращит от удивления глаза и вот-вот поперхнется пивом.
Они садятся, и проходит еще добрая минута, прежде чем Галич берет себя окончательно в руки. Глядя в упор на Соломко, он сухо, как и подобает капитану милиции, спрашивает:
– И что сие все значит?
Эту нелепую в данном случае фразу он вычитал когда-то в одной из книг, и вот она через столько лет каким-то образом всплыла в его памяти. Надо же!
Марьяна Романовна растерянно смотрит на Галича и тихо произносит:
– Я не знаю. Мне позвонили…
– Кто?
– Не знаю, – пожимает она плечами. – Какой-то мужчина.
– Забавно! – вспомнив наконец, что он в ресторане и перед ним не преступник, а симпатичная молодая женщина, усмехается Галич. – Хотелось бы знать, какой это благодетель угощает нас сегодня?
– Может, вам и забавно, а мне – нисколько! – Соломко переходит почему-то на шепот. – Я едва жива от страха.
– Со мной вам нечего бояться! – Галич с удивлением замечает, что в нем просыпается рыцарь, готовый грудью встать на защиту женщины. – Возьмите себя в руки.
– Хорошо, – кивает головой Марьяна Романовна.
– А теперь рассказывайте все по порядку.
– Утром позвонил на работу какой-то мужчина и сказал, что я должна вечером встретиться вот здесь, в ресторане… с вами.
– И вы согласились.
– Нет! То есть да… А что мне оставалось делать? Он угрожал… Сказал, что если я ослушаюсь, то он… то они подстерегут мою дочку. – Глаза Соломко расширяются от ужаса. – Ей четыре годика…
– А ваш муж?.. Как он отнесся ко всему этому?
– У меня нет мужа.
– Понятно, – сдержанно произносит капитан. – И что же тот мужчина велел вам передать мне?
– Он велел передать, чтобы вы перестали заниматься делом Крячко. Вернее, чтобы вы и дальше им занимались, но не по-настоящему. То есть так, чтобы невозможно было найти убийцу. И было бы хорошо, если бы вы оставили в покое какого-то Марченко. Если вы последуете их совету, то получите за это пятнадцать тысяч рублей.
– А если я не последую их совету?
– Тогда в следующий раз тот лихач на «жигулях» будет действовать наверняка. В прошлый раз было только предупреждение.
– Какой лихач? – недоумевает Галич.
– Не знаю, – качает головой Марьяна Романовна. – Он сказал, что вы должны помнить тот случай.
И Галич вспоминает. Так вот оно в чем дело! Выходит, тот наезд зеленых «жигулей» не был простой случайностью, а предупреждением…
Галич задумывается, но не надолго. Пятнадцать тысяч – деньги, конечно, немалые. Но если бы ему пообещали вдвое больше, то и тогда он не пошел бы на сделку с убийцей и своей совестью.
– Я помню тот случай с «жигулями», – кивает он головой.
– Какие страшные люди… – шепчет Соломко, и ее глаза делаются круглыми. – Вы не боитесь?
– Нет! – с преувеличенной беспечностью говорит Галич. – Не так страшен черт, как его малюют.
– Теперь такие люди… На все способны…
– Вы преувеличиваете, Марьяна Романовна.
– Я тоже хотела бы так думать, – говорит Соломко – голос у нее грудной, приятного тембра, волнующий, – и спрашивает: – Так что ему передать? Он позвонит завтра.
– Передайте ему, – веско произносит капитан, – что ни на какой сговор с преступниками я не пойду.
– Так и сказать? – переспрашивает Соломко.
– Только так и не иначе! – еще решительнее заявляет Галич.
– Я так и передам ему! – заметно повеселевшим голосом говорит Марьяна Романовна. Похоже, она сомневалась в капитане.
