Представившись приезжим, старшина отводит Галича и Сванадзе в сторонку – водителя, похоже, он считает излишним посвящать в подробности столь важного дела – и приступает к докладу:
– Приезжего мои люди засекли у дома Людмилы Тимощук. Оказывается, его уже не раз видели у нее…
– Кто она такая, Людмила Тимощук? – интересуется Галич.
– Продавец нашего магазина. Женщина, как бы вам сказать… легкого поведения, словом. Мужа нет – четыре года как умер. Так у нее теперь все приезжие… охотники там всякие и рыбаки ночуют. Бабе тридцать лет…
– Понятно. Дальше.
– Машины с ним нет. Где он ее оставил – неизвестно. У Тимощучки приезжий пробыл чуть больше часа. Когда начало смеркаться, подался с ружьем на озеро и исчез из поля нашего зрения – там повсюду камыши. За озером установлено наблюдение. Согласно приказу товарища Куманько мы никаких действий не предпринимали…
– И хорошо сделали, – успокаивает старшину Галич. – А теперь ведите нас к озеру.
Над селом среди россыпи перемигивающихся звезд висит золотой кружок месяца. Он освещает своим тусклым желтоватым светом пыльную сельскую дорогу, белые хаты, темнеющие за ними сады. Теплый неподвижный воздух насыщен дурманящей голову смесью запахов, из которых горожанин Галич различает разве что запахи маттиолы и липы.
Они идут по дороге между хат, затем сворачивают в узкий переулок и, миновав сады и огороды, оказываются на луговой тропинке. Останавливаются под огромной ивой, тонкие ветви которой опускаются к самой земле. Старшина тихонечко свистит, и спустя минуту перед ними появляется невысокий плотный паренек, лицо которого из-за царящей под ивой темноты невозможно разглядеть.
– Товарищ старшина! – возбужденно шепчет паренек. – Охотник нигде не появлялся. Зато на Остров зачем-то побрела Тимощучка и еще не возвращалась. Наверное, он там…
– Спасибо, Панченко, за службу! – деловито говорит участковый. – Собирай свою команду и – по домам.
– Но мы же… – хочет что-то возразить паренек.
– Дисциплина! – сурово обрывает его Середа. – Сказано: по домам, значит – по домам! Приказы не обсуждаются.
– Слушаюсь, товарищ старшина, – обиженно бурчит Панченко. – Есть по домам…
– Я так думаю, что этот человек в самом деле укрылся на Острове, – подождав, пока удалится его помощник, командир школьной добровольной дружины, говорит участковый. – Есть у нас тут посреди озера небольшой островок, поросший кустами и камышом. Очень хорошее место, чтобы скрыться от любопытных глаз. Дело в том, что местные жители стараются не бывать на Острове: про него ходит дурная слава. Будто бы там…
– Михаил Тимофеевич, – перебивает старшину Галич, – про Остров расскажете позже. А сейчас нужно решить, что нам делать дальше.
– Проберемся на Остров, там и поймаем, – предлагает Середа. – Здесь неподалеку есть мелководье. Я проведу.
– Не годится, – отрицательно мотает головой капитан. – Если Тимощук действительно все еще там, то ясно, что мужчина не спит и может нас заметить. На воде мы будем отличной для него мишенью. Мы же видеть его не будем. Да и женщина может ни за что ни про что пострадать… Нет, надо что-то другое.
– А не лучше ли нам подождать, пока эта Тимощучка вернется с Острова? – предлагает Сванадзе. – Не будут же она там всю ночь…
– В таком случае пошли, – торопит Середа. – Там поближе к озеру у мелководья есть подходящие кустики. В них и будем ждать.
Между растущими почти у самого берега кустами лежит примятая охапка сена. Сено оказывается весьма кстати: трава влажная, а стоять неизвестно сколько на ногах не особо хочется. Ждать приходится долго, около часа. За это время Середа успевает рассказать легенду об Острове, в которой фигурируют молодой рыбак и девушка-утопленница. Заодно гостям приходится выслушать еще несколько подобного рода местных историй, дошедших из седой старины.
Луна неподвижно висит над озером, проложив по темной воде ровную золотистую дорожку. Лишь изредка нарушает тишину всплеск сонной рыбы или стон какой-то ночной птицы. Но вот где-то в отдалении со стороны леса слышатся тяжелые шаги и шуршание раздвигаемых веток. Шаги все ближе и ближе. Середа, нащупав кобуру с пистолетом, высовывает из кустов голову.
– Лось, чертяка! – обернувшись, шепчет он. – Пришел на водопой.
Галич и Сванадзе тоже хотят посмотреть на редкого зверя. Силуэт лося с тяжелыми ветвистыми рогами отчетливо виден на фоне лунной дорожки. Животное опускает голову к воде и начинает шумно пить. Вдруг лось высоко вскидывает свои рога, к чему-то прислушивается и, встрепенувшись, делает резкий прыжок в кусты. Дальше лишь слышен гулкий топот ног.
– Чего это он? – недоумевает Сванадзе.
– Никак испугался кого-то, – шепчет участковый. – Вот увидите, сейчас кто-нибудь появится…
И действительно, проходит минута-другая, и со стороны Острова слышится хлюпанье воды. Хлюпанье приближается, становится все отчетливей, шуршат раздвигаемые камыши, и, словно видение из недавно услышанной страшной истории, появляется… голая женщина. Свое платье новоявленная русалка несет в руках.
– Она, Тимощучка, – хмыкает участковый. – Натешилась любовью, теперь охлаждает свою… стерва бесстыжая.
Женщина выходит на берег, не спеша надевает платье и шлепает босыми ногами к селу. Середа приподнимается с намерением задержать ее, но Галич кладет ему руку на плечо.
– Пусть идет себе с богом, а то шуму только наделает с перепугу. Теперь мы и без нее наверняка знаем, где он скрывается.
Проходит около получаса, и все трое, разувшись и сняв брюки, прячут все в кустах, а сами в трусах и рубахах входят в воду – впереди Середа, за ним Галич, замыкает шествие Сванадзе.
Вода, казавшаяся издали черной и холодной, на самом деле очень теплая и приятно освежает уставшие за сутки ноги. Дно песчаное, и ступать по нему одно удовольствие. Идут медленно, стараясь как можно меньше хлюпать водой. Метров через триста показываются смутные очертания Острова. Двигаться приходится еще медленнее. Выбравшись на берег, милиционеры останавливаются и прислушиваются. Вокруг по-прежнему тихо.
– Идите за мной, – шепчет, маня рукой, Середа. – Я догадываюсь, где он может быть.
Пройдя метров тридцать-сорок, они оказываются на маленькой поляне и видят посреди нее полуразвалившийся шалаш из камыша. Перед входом в шалаш на охапке сена спит одетый Игорь Михайлович Потурай. Рядом лежит охотничье ружье. Осторожно приблизившись, Галич поднимает ружье, передает его Сванадзе и трогает за плечо Потурая.
– Вставайте, Игорь Михайлович. Сыровато здесь – как бы не простудились.
– Кто? Что? – лепечет спросонок Потурай и тянется рукой к тому месту, где должно лежать ружье. Не нащупав его, проворно вскакивает на ноги и затравленно оглядывается. Видя троих обступивших его полуголых людей, визгливо кричит:
– Что вам надо от меня?
