– Я не пугаюсь, – ответила женщина, хотя и напряглась, не зная, что им обоим тут нужно на ночь глядя. – Проходите в дом, поужинаете с нами.
– Нет-нет, – начал отказываться Бельмас. – С едой здесь напряженка, мы не будем вас объедать, так как неизвестно, когда теперь удастся приехать.
– Хватит и на вас, – сказала Ксения, беря кастрюлю. – Холодильника нет, хранить не имеет смысла. Заходите.
Горбуша внес пакеты, начал перекладывать на полки консервы и прочую снедь, а Бельмас изумленно осматривал дом:
– Мэм, вы неплохо тут поработали. Можно сказать, превратили сарай во дворец. Дуня, мы привезли тебе конфет. Да, холодильник необходим, завтра Горбуша притаранит... то есть я хотел сказать, привезет.
– А почему он Горбуша и почему всегда молчит? – разливая по тарелкам суп, спросила Ксения.
– Он немой, – ответил Бельмас, проверяя, насколько крепок табурет, внешне не внушающий доверия. Оказалось, древний предмет мебели еще ничего, его вес выдержит.
– Но ваш друг слышит, значит, не может быть немым, – возразила наблюдательная Ксения.
– В таком случае он хочет быть немым, – нашелся Бельмас. Он постоянно улыбался, а желание произвести на Ксению впечатление со знаком плюс было несомненным. – Горбуша! Где ты застрял? Мы заждались.
Он ел суп и нахваливал, будто ничего подобного ему не приходилось пробовать. Ксения заметила, как Горбуша на нее украдкой поглядывал, отчего ей стало неприятно, аппетит пропал. Чего ждать от этих людей? Ксения неосмотрительно поступила, доверившись им, но всему виной страх, который имеет свойство притупляться с течением времени. Она мечтала, чтобы оба мужчины убрались побыстрей, поэтому не смогла скрыть радости, когда гости начали прощаться. А Бельмас, как назло, долго держал ее руку, лепеча что-то глупое, потом приложился к ней губами. Наконец она смогла произнести:
– Слава богу.
А между тем она поняла, что у них нет тайного замысла против нее.
– Мам, телефон звонит, – выглянула из окна Дуня.
Ксения ринулась в дом.
– Слава? Здравствуй.
– Ксюша, мне необходимо тебя срочно увидеть. Ты где находишься?
– Далеко от города. А что случилось?
– Не по телефону. Значит, мы не можем встретиться?
Голос какой-то странный... неуверенный.
– Срочно? Н-нет...
– Я мог бы прямо сейчас приехать к тебе, если, конечно, ты в зоне досягаемости. Мне очень нужно.
– Нет-нет, это далеко. – Ксения решила выполнить обещание Бельмасу, то есть никому не говорить, где она находится, даже Славе. – До завтра ты потерпишь?
– Ну... потерплю. А что за скрытность? Почему?
– Так надо. Завтра я сама к тебе приеду. Куда лучше – на работу или домой?
– Домой. Я жду.
Глава 12
Нет, Сербин не думал, что Зарецкая застрелила Гринько. Пока так не думал. Но она была в офисе, была очень недолго и как раз в то время, когда Андрея Тимофеевича вместе с секретаршей отправили к праотцам. Спрашивается: что можно успеть за столь короткое время? Только убить двух человек, как сказал Оленин.
Они оба вычисляли по секундам, могла ли женщина видеть убийство, а следовательно, и убийцу. Вопрос так и остался открытым, и в конце концов, вдвоем помчались к ней домой за ответом.
Въезжая во двор, Виктор Серафимович оглянулся – мимо них проехала машина, за рулем сидел Артур, рядом с ним Вадим.
– А эти что здесь делали? – озадачился Сербин.
Оленин лишь пожал плечами, не высказывая предположений, как он часто делал. Зарецкая на звонки не откликнулась, хотя по времени – было уже восемь вечера – должна была быть дома.
– У меня есть ее телефон, буду звонить из дому, – сказал Сербин, спускаясь по лестнице.
А дома только собрался поужинать – звонок Оленина.
– Срочно выезжайте к Белоусовой, я уже еду туда.
Больше никаких объяснений. Послушал Сербин гудки, почесал затылок, глядя на нетронутую еду в тарелке, и сказал жене:
– Сделай бутерброд, съем по дороге.
Предчувствия не обманули, хотя человек склонен до последнего надеяться на абстрактно хорошее, не зная, в чем оно должно заключаться. Зайдя в квартиру Белоусовой, Виктор Серафимович услышал женские рыдания, доносившиеся из кухни, а по тому, какая шла работа, понял: прошляпили Белоусову.
– Она в ванной, – сообщил Оленин.
Сербин открыл дверь, еле протиснулся в маленькую ванную, так как там уже находились двое сотрудников, и присвистнул:
– Этого нам только не хватало. Самоубийство?
– Вскроем – расскажем, – бросил через плечо криминалист.
Из воды торчали только согнутые колени, обтянутые черными чулками, остальную часть тела Белоусовой полностью покрыла вода. Под розовым пеньюаром четко просматривалось красное белье, которое надевают только для встречи с любовником. Или, может быть, Таисия решила умереть при полной экипировке, чтобы ее нашли красивой, а не той неприметной женщиной, какой она была при жизни? Однако смерть никого не красит даже при наличии сексуального наряда, а труп, судя по всему, пролежал в воде приличное время.
– Кто обнаружил тело? – поинтересовался Сербин.
– Сестра, – сказал Оленин. – Она на кухне.
У раскрытого окна на кухне сидела женщина, лет на десять старше Таисии и такая же неприметная, выцветшая, как моль. Сербину уступил место милиционер, записывавший ее показания. Впрочем, написать ему почти ничего не удалось.
– Простите, – начал Сербин, – я понимаю ваше горе, но должен задать вам несколько вопросов.
– Задавайте, – с трудом вымолвила женщина.
– Как вас зовут?
– Татьяна.
– Как попали в квартиру?
– У меня есть ключ, – коротко ответила она.
– А почему вы пришли сюда?
– Мы договаривались в ее обеденный перерыв съездить к маме в больницу. Я приехала к Таечке на работу, а мне сказали, что она не пришла. Я поехала одна, несколько раз звонила сестре на сотовый. Потом еще звонила, на домашний номер тоже. Тая не откликалась. Я места себе не находила, подумала: может, уехала куда? Но Тая никогда не уезжала, не предупредив. А в девять не выдержала, решила съездить к ней...
Татьяна закрыла лицо ладонями, ее плечи вздрогнули от рыданий.
– Где ее сотовый? – спросил Сербин.
– Не знаю, – покачала головой сестра погибшей. – Здесь где-то.
В этот момент Сербина вызвали в коридор.
– Похоже, ее утопили, – сообщил Оленин. – На теле кровоподтеки.
– Ну, да... – покивал Сербин, потускнев. – Чтобы погрузиться под воду, необязательно облачаться в сексуальные одежды.
