– А вот не побывал! – взорвался Вадим. – Докажите, что я был у нее, докажите! Свидетели есть?
– Найдем, – спокойно заверил Сербин. – А ключ? Как ключ от кабинета Белоусовой оказался в кармане вашего пиджака? По нашим расчетам, ее кабинетом воспользовался убийца вашего отца. Кому проще взять у нее ключ – вам или постороннему человеку?
– Не догадываетесь? – огрызнулся Вадим. – Его подкинули мне. Это мог сделать кто угодно и где угодно...
Внезапно он смолк, уставившись в одну точку, будто сработал переключатель, переведя Вадима из активного режима в спящий. Сербину хорошо знакомы эти эмоциональные перепады у людей, впервые попавших в изолятор, и потому он терпеливо ждал, что мальчик надумает. А мальчик тихо начал рассуждать вслух:
– Меня подставили. Подставил тот, кто меня отлично знает... Он убил Таю перед моим приходом... А я подумал, она нарочно не открывает, разозлился и ушел... Если б я только знал! Может, тот человек был у нее, когда я звонил...
– Вы любили ее?
– А? – поднял Вадик растерянные глаза, вспомнил, что не один, смутился, покраснел. – Не знаю... Мне просто с ней было хорошо. Нравилось, когда она порхала вокруг меня, будто я маленький. В общем, Тая устраивала меня во всех отношениях. Я никому из-за родных ее не показывал, боялся, что узнают и начнутся уговоры, разговоры... А тянуло только к ней. Со мной мама так не возилась, как Тая.
– Значит, вы ездили к ней во вторник, она вам не открыла. Скажите точное время, когда это было?
Отнекиваться уже не имело смысла – нечаянно проговорился. Вадим повесил голову и признался:
– В начале двенадцатого. Минут в десять. Да, она звонила, я не брал трубку, потому что вокруг было полно народу. А в девять переговорил с ней, сказал, что приеду через два часа. Мне надо было подождать, когда все улягутся и не пристанут ко мне с вопросом, куда я еду на ночь глядя. Попросил Таю, чтобы она приготовила...
Вадик снова замолчал, потер небритую щеку с редкой, далеко не мужской щетиной, закусил нижнюю губу.
– Ну-ну, вы переговорили с ней, и что? – спросил Сербин.
– Послушайте, – встрепенулся он. – Я не могу сейчас... мне надо подумать... вспомнить... Только постарайтесь поверить: я не убивал Таю. Доказать пока не могу, но... вы просто поверьте.
В его глазах было столько мольбы, столько искреннего отчаяния, что довольно черствое сердце Сербина дрогнуло. Ведь всякое бывает!
– Допустим, я поверю вам, но мою веру к делу не пришьешь. В таком случае ответьте, Вадим, где вы находились, когда разговаривали с Белоусовой по телефону?
– В своей комнате. Я ждал, когда смогу уединиться.
– Постарайтесь вспомнить дословно, что она говорила, а что вы.
– Хорошо. А теперь скажите, чтобы меня увели в камеру, мне надо подумать.
Виктор Серафимович закурил и задумался. Его зацепило одно слово Вадима: подставили. Зацепило потому, что один подставленный в деле уже есть – Бельмас. Разве не может быть вторым подставленным Вадим? Быть-то может, но против парня серьезные улики. Однако особенно насторожил Сербина единый сценарий. В первом случае перед приходом Бельмаса (что называется, впритык) застрелили двоих, во втором случае, если верить Вадиму, исполнен тот же ловкий трюк. И чтобы не дать торжествовать негодяю, чтобы он не возомнил себя умнейшим и мудрейшим, Сербин обязан проверить все версии.
Итак, допустим, Вадима подставили. Кто? Ответ напрашивается однозначный: один из членов семейства. Допустим, кто-то из них слышал, что Вадим говорил по телефону с Белоусовой и собрался ехать к ней через два часа. Отсюда вытекает вопрос: зачем понадобилось убивать Белоусову? Чем она помешала или могла помешать? Поверхностный ответ есть: убийца выяснил, что Бельмо милиция считает вне подозрений, поэтому ему необходимо было перевести стрелки еще на кого-то, и Вадим самая подходящая кандидатура. А как он узнал, что Бельмаса из подозреваемых исключили? Ведь невозможно же. Значит, догадался? Ну конечно, догадался, раз убийца не найден. Ладно, пусть так. Кто же у нас такой ушлый и хитрый? Мама призналась, будто слышала, как говорил сын по телефону, догадалась, с кем. Но против ее признания – само убийство. Пожилой женщине утопить в ванне молодую женщину практически невозможно, силенок для такого не хватит. Кто же тогда остается? Артур и Никита. Второй не знал ни о деньгах, ни о времени, когда их должен был отдать Гринько. М-да, семейка...
В связи с новыми подозрениями, правда, расплывчатыми, кого еще нужно взять под контроль? Сербин вспомнил скупые сведения о подругах Белоусовой. Одна из них Зарецкая, которая была в здании в момент убийства Гринько. Кстати, вот у кого лицо было не на месте, когда она входила в здание. А если предположить, что Ксения Зарецкая участница преступления? Какие у нее могут быть мотивы? Это и следует выяснить немедленно. У кого? Есть два ателье, вполне возможно, там кто-то что-то знает. А вторая подруга – некая Лека Сулимова...
Бельмас и бровью не повел, услышав, кому предстоит нанести визит с ограблением. Но внешняя сторона не имела ничего общего с тем, что творилось внутри. А внутри разрасталась паника вместе со злобой, такой, которая глаза застит, печень выедает, кровь кипятит. Нет, даже не со злобой, а с ненавистью. Ну кто перед ним? Воротила, захарчеванный бобер, которому всегда будет мало денег и власти. А ему самое место в ломбарде рядом с божницей (то есть в тюрьме возле унитаза). Бельмас прекрасно понимал: требование невыполнимо. Но отказаться нельзя. Где выход? Он произнес на одной невыразительной ноте:
– Я не знаю ни одного аса, способного взять медведя на лапу (вскрыть сейф) в таком специфическом учреждении.
– Ты справишься, – понял его слова без перевода и убежденно сказал Шах.
– Мне бы твою уверенность, – проворчал Бельмас. – А ты не пробовал купить документы?
– Другие пробовали – он несговорчивый. Редкое качество и весьма неудобное, не находишь?
– Такой человек, как ты, всегда договорится. Или найдет другой способ снять проблему.
– Пулю имеешь в виду? – усмехнулся Шах. – Видишь ли, тогда будет шум, а я не люблю шума. К тому же на место этого начальника сядет другой, папка с документами перейдет к нему, и неизвестно, каков окажется его аппетит, вдруг он тоже предпочтет голодовку. И последнее: мне неизвестно, что в документах.
– А ты не слишком запаниковал?
– Когда тобой интересуется такая организация, меры безопасности принимать необходимо. Ты кушай, дорогой, кушай...
Ага, усмехнулся про себя Бельмас, полезет кусок в горло при таких обстоятельствах. А хозяин дома продолжал источать гостеприимство: – Не пренебрегай зеленью, она нейтрализует плохой холестерин. В нашем возрасте пора заботиться о здоровье.
– Если я полезу в ОБОП, оно мне не понадобится, – невесело произнес Бельмас.
– Не стоит смотреть так пессимистично. Ты умеешь стать невидимкой.
