– Чей?! – У Артура вытянулось лицо и вылезли наружу глаза.
– Шаха. Его еще как-то зовут, я забыл.
– Фарид, – произнес Артур потерянно.
Вот теперь он живо связал свое похищение с убийством отца. Но! Почему-то янычары Шаха (так его людей называл отец) отпустили Бельмаса. Значит, оба заодно. Артур сел на свободный матрац, облокотившись спиной о стену, помолчал с полчаса, потом обратился к двум арестантам:
– Может, познакомимся?
– Зачем?
– Мало ли, может, придется по имени обратиться друг к другу. Меня зовут Артур.
– Меня Держава, его Горбуша.
– А почему он молчит?
– Немой.
– В смысле? – не понял Артур.
– Ты немых никогда не видел?
– За что вас сюда кинули? – продолжил налаживать контакт Артур.
– Мимо проходили, – отговорился Держава.
Внезапно в полуподвальном помещении загорелся свет, узники прищурились. Какой-то парень внес поднос с едой и тарелками, поставил на стол и ушел. Держава и Горбуша приступили к ужину, стоя у стола, как на фуршете.
– А ты? – повернулся к Артуру Держава.
– Не хочу.
– Зря. Хавка ништяк. Даже пиво.
В это время Шах наклонился к подвальному окошку, заглянул внутрь, выпрямился. Маска недовольства на его лице, а такое случалось редко, насторожила Склифа. Еще не зная, чем недоволен шеф, Склиф поспешил объяснить:
– Он угрожал Бельму. Пистолетом.
– Это сын Японца Артур. Что прикажешь с ним теперь делать?
– Ты сам сказал, всех забирать, кто вступает с Бельмом в контакт. А этот угрожал... На нем же имя с фамилией не написаны.
Желваки ходили на скулах Шаха, что означало крайнюю степень злости. Но что поделать, когда у исполнителей мозгов меньше, чем у курицы?
– Его отца застрелили, ты притаранил Артура сюда. Ну и кто теперь сделал Японца? Его же выпускать нельзя!
– Так это... не выпускай.
Шах метнул в подручного злые молнии и двинул к главному входу в дом.
А наверху царила атмосфера уныния. Женщины спали на одной тахте, отдав другую единственному мужчине, но не из уважения – так распорядилась Ксения, не желавшая даже сидеть с ним рядом. Правда, пикировки прекратились, Святославу и Ксении надоело цапаться, теперь они больше молчали, что тоже не устроило Сандру. Во время их перепалок она хоть как-то развлекалась и забывала, где находится. Когда же бывшие любовники повесили носы, она им так и сказала:
– Лучше б ругались. – И делала слабые попытки вовлечь узников в разговор. – Сколько нам еще здесь сидеть?
– Все зависит от твоего отца, – сказала Ксения. – Ты разве не поняла?
– Да все я поняла, – махнула рукой Сандра. – Но, знаете ли, сидеть и ждать – это не по мне. Даже простыней не дали, сволочи! Мы бы их связали и...
– И спустились бы прямо в руки бандитам, – закончил ее фразу Слава.
– У тебя всегда такой мрачный взгляд на вещи? – спросила она.
– Всегда, – ответила вместо него Ксения, только без напора, а устало. – Раньше я принимала его занудство за особый шарм. Господи, что там с моей Дуней? Я оставила ребенка на чужую женщину!
– Не выгонит же она ее, – вставил Слава.
– Помолчи, – огрызнулась Ксения. – Без тебя тошно.
– Всем плохо, – не унимался тот.
– А я бы попробовала спуститься по простыням, – вздохнула Сандра. – И помыться не дают. Не могу уже, вся одежда потом провоняла.
– Терпи, – бросил ей Слава. – И жди папу.
А другого и не дано. Но вдруг Славу увели. Может, освободили?
Нет, не освободили.
Тот же молодой человек зашел в подвал за подносом, а за ним еще двое, которые втолкнули Святослава. Один из конвоиров показался Державе знакомым, и он же вдруг набычился, недобро глядя на узника.
– Не узнаешь? – произнес парень. За дверью слышались шаги, видимо, там полно охраны.
Держава припомнил: именно его они бросили у отделения милиции. Дьяков сделал несколько стремительных шагов к нему и со всего маху врезал кулаком в солнечное сплетение. Держава согнулся, но не успел вдохнуть, как получил ногой в подбородок, после чего вписался в стену. Дьяка схватили люди Шаха, один, стоявший в дверном проеме, остудил его:
– Притормози, Дьяк! Я сказал, ушел!
Дьяков двинул к выходу, но, схватившись за проем двумя руками, повернул голову и бросил Державе:
– Это я тебе должок вернул.
И снова лязгнул замок двери. Держава утирал кровь с рассеченной губы, к нему подошел Горбуша. Артур узнал новенького:
– Слава? Ты как здесь очутился?
– Наверное, так же, как и ты, – проворчал тот.
Погас свет, остальные переговоры велись в темноте.
Глава 19
Утро. Раннее-раннее, еще птички не пели, но светало. Бельмас был на месте, то есть во дворе, притаился между гаражами и каменной стеной. Ночью уже холодно, он изрядно продрог, но когда вспоминал вчерашние маневры, тихо хохотал.
Не определив, кто его пасет, Бельмас взял в объект всех двуногих, решив для себя: это потенциальные враги. И пришел... в людное место, то есть в центр города. Гулял. Смотрел по сторонам, но так, мимоходом, будто не озабочен. Слежки не заметил. Когда же центр обрядился в разноцветные огни, замигал, празднично заискрился, Бельмас приступил к осуществлению плана. Там, где людно, меньше места. А закоулки центра, выстроенного давным-давно и претерпевшего незначительные изменения, неплохое подспорье, проще – лабиринт, надо лишь хорошо знать его. Бельмас знал, куда ему нырнуть, чтобы потом выйти с другой стороны и без сопровождающих.
Он наметил себе цель – арку, ведущую в глубь квартала, где жили обычные граждане, которые настроили внутри квартала сараев размером с конюшню, гаражей, клумб, детских площадок и т.д. Все это деревянно-железно-каменное хозяйство лепилось друг к другу, наслаивалось, создавая множество ячеек, где и спрятаться можно, и методом лавирования убежать от преследования.
Бельмас дошел до арки и внезапно сорвался с места, свернув в нее. Теперь главной задачей стало – крутить педали на полную мощность. Он не побежал прямо в глубину квартала, чтобы те, кто за ним следит, не увидели, куда он бежит, а снова повернул. Среди множества строений он притаился, услышал топот нескольких пар ног, но не выглянул. Теперь он петлял осторожно, продвигаясь к противоположной улице. Так и ушел.
Бельмас встрепенулся – нужный ему субъект вышел из подъезда, пересек двор и очутился поблизости. Открыл гараж. Бельмас изучил обстановку, потихоньку продвигаясь к гаражу, наконец сделал несколько быстрых шагов и вбежал внутрь.
