Более значительный десант под командованием генерала Сергея Улагая был направлен тогда же на Кубань. В случае, если кубанские казаки восстанут против Советов и Улагаю удастся захватить значительный плацдарм, Врангель рассчитывал переправить туда все свои войска из Северной Таврии. Однако уставшие от войны казаки в массе своей не поднялись, а врангелевский десант потерпел ряд поражений и был эвакуирован обратно в Крым.
Но главные события, определившие судьбы белых в Крыму, разворачивались на польском фронте. Объективно Врангель был союзником Польши, но отказывался признавать польскую независимость. После разгрома под Варшавой Ленин и Троцкий стремились помириться с поляками и покончить с Белой армией. Главком С. С. Каменев осознал безнадежность ведения войны с Польшей. 12 октября 1920 года, в день вступления в силу советско-польского перемирия, он предложил Политбюро все силы бросить против врангелевской армии в Крыму, мотивируя это тем, что с Польшей вести борьбу Красная армия все равно не в состоянии.
Заключению перемирия с Польшей предшествовал визит Троцкого в штаб Западного фронта. Это посещение Троцкий описал следующим образом: «В штабе фронта я застал настроения в пользу второй войны. Но в этих настроениях не было никакой уверенности… Чем ниже я спускался по военной лестнице – через армию к дивизии, полку и роте, тем яснее становилась невозможность наступательной войны. Я направил Ленину на эту тему письмо… а сам отправился в дальнейший объезд. Двух-трех дней, проведенных на фронте, было вполне достаточно, чтоб подтвердить вывод, с которым я приехал на фронт. Я вернулся в Москву, и политбюро чуть ли не единогласно вынесло решение в пользу немедленного заключения мира».
К миру стремилась и Польша. Польские войска продвинулись далеко на восток. Перед ними находились деморализованные остатки разгромленных армий Западного фронта. Фактически путь на Смоленск и Москву был открыт. Однако надвигалась весенняя распутица и война грозила затянуться. Главное же, поляки вовсе не горели желанием захватывать Москву для генерала Врангеля.
Если в противостоянии с Советской Россией, стремившейся зажечь пламя пролетарской революции по всему миру, Польша могла рассчитывать на помощь держав Антанты, то в случае прихода к власти в Москве Врангеля, сторонника «единой и неделимой России», Пилсудский уже не мог полагаться на англо-французскую поддержку польской независимости, пожелай российское «белое» правительство восстановить в той или иной форме контроль над Польшей. «Начальник Польского государства» явно считал большевиков, все-таки заявивших о признании независимости Польши, меньшим злом по сравнению с Деникиным, Колчаком и Врангелем. До Москвы поляки осенью 20-го, наверное, дойти бы смогли – но что потом? Менять одно недружественное российское правительство на другое, не менее враждебное польским интересам? Пилсудский был слишком опытным политиком, чтобы поддаться соблазну водрузить в Кремле русского генерала с помощью польских штыков.
12 октября 1920 года вступило в силу советско-польское перемирие, а 18 марта 21-го, в день, когда войска под командованием Тухачевского штурмовали мятежный Кронштадт, в Риге был подписан мирный договор. Польша в Белоруссии удержала за собой линию старых германских окопов, так что здесь граница прошла примерно там, где установился фронт в Первую мировую войну. На Украине поляки удержали Восточную Галицию и Волынь, переданные им правительством Петлюры. Граница прошла здесь по реке Збруч.
В октябре после перемирия с Польшей советское командование двинуло против Врангеля освободившиеся силы Юго-Западного фронта, включая 1-ю Конную армию Буденного, а также вновь сформированную 2-ю Конную армию бывшего войскового старшины Филиппа Миронова, популярного среди просоветской части донского казачества. Во главе Южного фронта стал М. Фрунзе. В союзе с красными на этот раз выступила армия Махно, заявившего своим бойцам: «Крым ваш и все в Крыму ваше».
У Врангеля было 37 тысяч штыков и сабель, у противостоявших ему частей Красной армии, не считая махновцев, – 133 тысячи. Замысел Фрунзе сводился к тому, чтобы окружить белых в Северной Таврии, не дав им уйти в Крым, на хорошо укрепленные перекопские позиции. Но в ходе развернувшегося в конце октября – начале ноября боя врангелевцам удалось прорваться через боевые порядки 1-й Конной за перешеек. При этом белые оставили пленными половину личного состава – из бывших красноармейцев и недавно мобилизованных крестьян. Врангель не желал увеличивать число едоков в Крыму и нагрузку на корабли в случае эвакуации.
8 ноября Красная армия пошла на штурм Перекопа. Накануне ночью часть войск вброд перешла Сиваш и закрепилась на Литовском полуострове, угрожая перекопским позициям с тыла. После кровопролитных боев врангелевская армия 12 ноября оставила последнюю линию укреплений у Юшуни и, оторвавшись от противника, направилась к Севастополю и другим портам погрузки и 16 ноября закончила эвакуацию из Крыма. Не в пример новороссийской, она происходила организованно и без паники. В Севастополь и другие города красные пришли только через сутки после того, как последние суда Врангеля их покинули.
Покидая родину, главнокомандующий писал в последнем приказе: «Оставленная всем миром, обескровленная армия, боровшаяся не только за наше русское дело, но и за дело всего мира, оставляет родную землю. Мы идем на чужбину, идем не как нищие с протянутой рукой, а с высоко поднятой головой, в сознании выполненного до конца долга». Войска и беженцы (около 150 тысяч человек) нашли приют на Галлиполийском полуострове вблизи Стамбула. В Крыму осталось несколько десятков тысяч беженцев, солдат и офицеров, главным образом недавно мобилизованных. Они поддались призывам Врангеля, пугавшего трудностью жизни на чужбине, не покидать родину, если не чувствуют особой вины перед большевиками, и поверили обещанию Фрунзе не преследовать сдавшихся на милость победителей. Однако в действительности тысячи офицеров и гражданских лиц были казнены в ходе наступившего в Крыму «красного террора».
После разгрома войск Врангеля в России вспыхнули массовые антисоветские восстания. Не опасаясь больше реставрации и пересмотра итогов земельной реформы, крестьянство теперь стремилось избавиться от произвола продотрядов и получить право продавать продукты своего труда. Наиболее крупные восстания, на подавление которых были брошены значительные силы Красной армии и лучшие полководцы, разразились в Кронштадте и в Тамбовской губернии.
Против мятежного Кронштадта была брошена 45-тысячная армия во главе с Тухачевским. Восстание моряков началось 28 февраля 1921 года, а уже вечером 7 марта начался артиллерийский обстрел крепости. Выпустили 5 тысяч снарядов. А на рассвете следующего дня на штурм Кронштадта пошли в качестве ударного отряда 3 тысячи красных курсантов (всего же для наступления было сосредоточено 20 тысяч человек). Расчет делался на то, что восставшие будут застигнуты врасплох, не успеют сразу после горячих митингов организовать надежную оборону, побоятся сражаться с советскими войсками и капитулируют, не доводя дело до кровопролития.
Но артиллерийским огнем с линкоров и фортов защитники Кронштадта отразили атаку. Наступавшие без маскировочных халатов курсанты представляли собой отличную мишень на непрочном весеннем льду. Почти все участники штурма были убиты или ранены.
