Яркой послевоенной ролью Николая Константиновича стала работа в комедии Г. Александрова «Весна» (1947). Сниматься в этом фильме Черкасов не хотел – комедии ему были уже не очень интересны. И лишь после того как его на коленях начала упрашивать сама Любовь Орлова, согласился сыграть роль кинорежиссера. Во время съемок Черкасов едва не погиб – автомобиль, которым он управлял, попал в аварию, и актер сильно повредил лицо, из-за чего вынужден был отказаться от большой роли в фильме «Во имя жизни».
На рубеже 1940–1950-х годов Черкасов продолжал активно сниматься, играя в невыразительных историко-биографических фильмах «Академик Иван Павлов», «Мусоргский», «Римский-Корсаков», «Александр Попов», «Жуковский», «Белинский». В театре он был занят в спектаклях «Великий государь», «Жизнь в цвету», «Борис Годунов» и «Ревизор». Параллельно Черкасов вел активнейшую общественную работу – входил в Советский комитет защиты мира, возглавлял Ленинградское отделение ВТО, был депутатом Верховного Совета России и СССР, причем ко всем своим должностям относился с полной отдачей, активно стремясь помочь людям. Как высказывался впоследствии Г.А. Товстоногов, если кто-то захотел бы собрать вместе тех людей, которым помог Черкасов, пришлось бы арендовать стадион.
1957-й был отмечен еще одной большой удачей Черкасова в кино – ролью Дон Кихота в одноименном фильме Г. Козинцева. Эта роль много значила для актера – Дон Кихота он играл еще в ТЮЗе, в начале 1930-х. Съемки проходили в тяжелейших условиях – работали по 12–14 часов на 50-градусной жаре, латы Дон Кихота раскалялись до того, что Черкасов шутил: «Никто не хочет на мне пожарить яичницу?»… Фильм пользовался огромным успехом у зрителей, прежде всего по блестящей игре Черкасова и его партнера и друга по театру Юрия Толубеева, игравшего Санчо Пансу. Появлялись и новые театральные работы: в 1958-м Черкасов с блеском сыграл Хлудова в «Беге» М.А. Булгакова, в 1959-м – роль тяжелобольного профессора Дронова в пьесе С. Алешина «Все остается людям». Когда режиссер Г. Натансон задумал экранизировать эту пьесу и предложил пригласить Черкасова на эту роль, худсовет «Ленфильма» назвал актера… «творческим трупом». Кандидатуру Черкасова удалось «пробить» только через Ленинградский обком КПСС. А в итоге роль вошла в золотой фонд Черкасова и принесла актеру Ленинскую премию. Помимо этой премии, Николай Константинович был также обладателем звания народного артиста СССР (1947), лауреатом пяти Сталинских премий (трех – 1-й степени, одной – 2-й степени и одной – 3-й степени), кавалером двух орденов Ленина и двух орденов Трудового Красного Знамени.
К несчастью, 1964-й принес Черкасову не только Ленинскую премию, но и тяжелый удар от руководства родного театра. Под сокращение попала жена актера Нина Черкасова, тоже игравшая в «Александринке». Когда Николай Константинович начал защищать ее, директор театра заявил, что ему нужно кого-нибудь уволить. И Черкасов сказал: «Увольняйте меня». Уход из труппы стал тяжелым ударом для актера. У него обострилась застарелая эмфизема. В августе 1966-го Черкасов лег в больницу, из которой уже не вышел. 14 сентября Николая Константиновича не стало…
После смерти актера ленинградские власти запретили хоронить его в Некрополе мастеров искусств Александро-Невской лавры. Потребовалось личное вмешательство председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина. В последний путь любимого актера, которому были доступны все жанры – от эксцентриады до высокой драмы, – провожала многотысячная толпа поклонников.
Борис Бабочкин. Чапаев – навеки
(1904–1975)
Борис Андреевич Бабочкин родился 5 января 1904 года в Саратове, в семье железнодорожника. А первые аплодисменты услышал… в четырехлетием возрасте, выступая со старшим братом Виталием в рождественском концерте. Но реализовать себя в искусстве довелось не сразу – в стране началась Гражданская война, и оставаться в стороне Борис не захотел. В возрасте 15 лет он уже служил в политотделе 4-й армии Восточного фронта, еще не зная, что это своего рода намек на его будущую судьбу. Но и мимо театра пройти Бабочкин не мог – как-то одолжил у приятеля красивый пиджак и пришел на экзамены в саратовскую драматическую студию. Талантливого юношу сразу же приняли на старший драматический курс. Но его руководитель А.И. Канин видел, что в Бабочкине заложен огромный потенциал, и снабдил его… рекомендательным письмом в Москву, к В.И. Немировичу-Данченко, при том, что не знал его лично, да и вообще ничего не знал о московских театрах, кроме того, что там – «настоящее искусство». Но – такое было время!.. И 16-летний вчерашний красноармеец в шинели и сапогах отправился покорять театральную Москву.
Борис Бабочкин в роли Чапаева в одноименном фильме. 1934 г.
Впрочем, письмо Немировичу-Данченко не пригодилось – поблажек для себя Бабочкин не искал. Он просто поступил сразу в две театральные школы – к Михаилу Чехову и Иллариону Певцову, а потом остановил свой выбор на последнем, которого всегда с тех пор считал учителем. Началась горячая театральная работа – бесчисленные роли в провинциальных театрах, куда студентов Певцова приглашали на летние сезоны. Бабочкин с удовольствием играл все, что можно – главные роли и эпизоды, классику и современных авторов. Скитания по периферии закончились в 1927-м, когда молодого актера пригласили в Ленинградский театр сатиры, а четыре года спустя – в Драматический театр Народного дома (ныне Театр драмы имени А.С. Пушкина). Там Бабочкин с блеском сыграл Сысоева в «Первой Конной» В.В. Вишневского – народного героя-революционера. Одновременно Борис пришел и в кинематограф. Правда, эстетика позднего немого кино его не устраивала, поэтому первой своей «настоящей» ролью Бабочкин считал Макара Бобрика в первом белорусском звуковом фильме «Первый взвод» В. Корш-Саблина (1933). Это был фильм о Первой мировой войне, а следующей картиной Бабочкина была о войне Гражданской. Более того – о 25-й стрелковой дивизии, входившей в состав той самой 4-й армии, в которой служил сам Бабочкин…
Правда, с самим начальником дивизии Василием Ивановичем Чапаевым встречаться Бабочкину не приходилось. Зато, как вспоминал Бабочкин, «я пел те же песни, которые пел Чапаев, я знал тот простой и колоритный язык, на котором тогда говорили, я умел носить папаху так, чтоб она неизвестно на чем держалась. Одним словом, мне не нужна была творческая командировка, перед тем как начать работать над ролью». Правда, режиссеры фильма братья Васильевы на первых порах Чапаева в Бабочкине не видели и предлагали ему сыграть… Петьку. А Чапаева должны были играть Николай Баталов (отказался от роли из-за большой занятости) или Василий Ванин, уже имевший к тому времени опыт игры Чапаева в театре. Бабочкин же просто по доброте душевной помогал режиссерам сделать верный выбор – дескать, этот «Чапаев» никуда не годится, а этот – в принципе неплох, не мешало бы добавить только малость озорства… И тут же гениально показывал, как именно надо сыграть. В итоге Васильевы отдали роль самому Борису Андреевичу.
И день 5 ноября 1934 года, когда в ленинградском кинотеатре «Титан» состоялась премьера фильма, стал днем величайшего триумфа Бабочкина-артиста. Его Чапаева – мудрого, обаятельного, смешного, отважного, невежду и самородка, беспечного атамана ватаги и военачальника милостью Божьей, – мгновенно приняли и полюбили все от мала до велика. И однополчане, и сын Чапаева в голос говорили, как похож на настоящего Василия Ивановича артист, сыгравший его роль. И это при том, что внешнее сходство между Бабочкиным и легендарным героем было весьма относительным!.. Но – таков был талант Бабочкина. «Чапаева» мгновенно растащили на цитаты, на анекдоты, ему посвящали стихи, его смотрели десятки раз подряд (известно, что Сталин смотрел «Чапаева» не менее 30 раз), фильм стал золотой классикой не только советского, а мирового кинематографа. А про игру Бабочкина Андрей Тарковский многие годы спустя высказался так: «Весь он как бриллиант, где каждая грань контрастирует с другой, из чего и вырастает характер… и в этом его бессмертие».
