В ходе экспериментов было также установлено, что если на мозговое вещество подвергнуть воздействию особых химических препаратов, то они могут усилить или же разрушить долговременную память.
Так, в одном из опытов мышей сначала научили определенным образом реагировать на некий условный сигнал. Затем, через несколько недель, когда соответствующие реакции закрепились в долговременной памяти и, согласно существующим представлениям, их уже невозможно было разрушить, мышам ввели препарат, нарушающий формирование памяти. Но теперь он уже не мог повлиять на поведение животных. И в этом ничего необычного не было.
Но когда перед тем, как ввести препарат, мышам напомнили о событии, которое произошло достаточно давно, то мыши, которые в это время получали препарат, об этом давнем событии вспомнить не могли.
С чем связана такая странная поведенческая реакция, пока неизвестно.
Впрочем, кое-какие выводы в отношении данной реакции можно сделать, исходя из исследований знаменитого кембриджского психолога Фредерика Бартлетта, который работал в начале прошлого века.
Он читал студентам фрагмент индейской легенды о войне двух племен, одновременно демонстрируя иллюстрации разных объектов, например, древнеегипетского символа, похожего на профиль совы.
Спустя какое-то время профессор просил студентов по несколько раз пересказывать ранее прочитанный фрагмент и при этом воспроизводить древний символ. Результаты поразили Бартлетта.
Оказалось, что постепенно, читая текст и сопровождая его рисунками древнего знака, студенты заменяли непривычные образы на хорошо им знакомые. Например, пирога становилась обычной лодкой, а сова – домашней кошкой. Причем студенты ничуть не сомневались, что услышанное и увиденное воспроизводят абсолютно точно.
Эти опыты еще раз подтверждают гипотезу, что при каждом очередном воспоминании наша память трансформируется, обрастая новыми деталями, превращаясь в новое воспоминание. Причем скорее всего, в этом случае в мозге вновь воспроизводятся те молекулярные процессы, которые функционировали при первоначальном запоминании. Когда же ученые с помощью фармакологических препаратов их у мышей нарушили, они тем самым не позволили их старой памяти воссоздаться вновь.
Сегодня это явление стало предметом пристального изучения многих научных лабораторий. И при этом исследователи получают довольно любопытные данные.
Например, было обнаружено, что с помощью особых препаратов можно у животных стирать воспоминания об употреблении ими наркотиков. Это очень важные и перспективные результаты. Ведь извлекая из памяти воспоминания прошлого и воздействуя на них определенными препаратами, можно их или усиливать, или устранять.
Например, лечить острые посттравматические синдромы, от которых страдают люди, побывавшие на войне, оказавшиеся в качестве заложников, пережившие катастрофы и т. д.
Кроме того, этот путь позволит создать вещества, улучшающие запоминание «свежей» информации, а также более эффективное использование сведений из долговременной памяти.
В целом же, проанализировав эти факты, исследователи психических феноменов мозга пришли к выводу, что для их интерпретации необходима новая теория памяти.
Глава 3
В объятиях Морфея
ТАЙНЫ СНА
Человека во все времена интересовал феномен сна и сновидений. Однако долгое время эти удивительные явления оставались для него необъяснимой загадкой. И лишь когда мышление, память и другие психические явления связали с мозгом, ситуация изменилась.
Более того, одно время, когда организм сравнивали со сложно устроенным автоматом, функционирование мозга тоже пытались свести к механическим процессам.
А известный изобретатель Томас Эдисон в свое время новомодными рентгеновскими лучами даже пытался просветить голову, чтобы воочию увидеть, как работает мозг. Но, конечно же, из его затеи ничего не получилось.
Что же касается сна, то почти всегда считалось, что в это время уставший задень механизм мозга просто-напросто отдыхает. Кроме мозга в эти же часы отдыхают мышцы, кости и другие органы человеческого тела. Однако ученым известно много фактов, которые эта теория объяснить не в состоянии.
Так, еще в середине XX века ученые доказали, что энергетические затраты мозга спящего человека лишь на 10–15 % меньше, чем во время неглубокой дремы. А измученные мышцы вполне могут отдохнуть в состоянии покоя.
Участник эксперимента Н. Клейтмана
Выходит, что для организма нет никакого смысла в том, чтобы треть жизни проводить во сне, то есть в состоянии максимальной незащищенности. И вряд ли ради 10-процентного энергетического выигрыша естественный отбор стал бы рисковать целым организмом.
Поэтому логичнее предположить, что сон – это особое состояние мозга, во время которого происходит ряд специфических явлений, влияющих на поведение организма.
Например, во сне животное принимает характерную позу. Например, жирафы спят на коленях, с завернутой вокруг ног шеей, а львы лежат на спине, сложив на груди передние лапы.
Птицы тоже спят, демонстрируя при этом характерные «птичьи» позы. Например, попугаи спят, повиснув на ветке вниз головой. А многие птицы могут спать и стоя, и сидя на яйцах, и даже на лету.
Но спят не только теплокровные животные, но и ящерицы, черепахи, рыбы. Засыпают также раки и насекомые, причем их сон имеет те же характеристики, что и у высших животных.
Многочисленные экспериментальные исследования последних лет позволили выяснить, что сон у животных связан с так называемыми биологическими часами, или циркадными ритмами, длительность которых обычно чуть больше или немного меньше 24 часов.
«Заводятся» эти часы специальными белками, которые реагируют на свет. Именно дневной свет активизирует светочувствительные рецепторы, возбуждение от которых передается группе нейронов мозга с постоянно функционирующими часовыми генами. Часовые гены, в свою очередь, синтезируют особые белки времени, которые при необходимости блокируют работу часовых генов. При этом, чем больше синтезировано часовых белков, тем меньше включено в работу часовых генов.
И продолжается этот процесс до тех пор, пока не перестанут работать часовые гены и не прекратится синтез белков. Через какое-то время эти белки разрушаются, и часовые гены опять начинают функционировать. Причем цикл этот обычно настроен на длину светового дня.
И еще, что тоже очень любопытно: оказывается, часовые гены мухи дрозофилы и млекопитающих очень похожи. А это значит, что циклы сна и бодрствования очень древнего происхождения.
Но сон – явление намного более сложнее, чем проявление одних лишь циркадных ритмов. Хотя бы потому, что при постоянном освещении и животные, и человек тоже засыпают. Этот факт еще в 1962 году на своих сыновьях проверил основатель науки о циркадных ритмах Юрген Ашофф. Двое суток они находились в полной темноте, однако в течение этого времени нормально засыпали, хотя их суточный ритм и сдвинулся на полчаса.
