Старейшина скривилась.
– Вот ты о чём… Всё так. Но почему ты решила, что долг – это непременно дети? Разве всё, что мы делаем, это детей рожаем? Да, у каждого есть Долг. А ты знаешь, как он определяется? По тому, что тебе нравится делать. Человек должен учиться тому, что ему нравится. И делать это хорошо. Можно детей. Можно что-то другое. Вот ты, например, что любишь? Строить, правильно? Чертёж какой дивный изобразила, всё подсчитала, всё предусмотрела. Не многие способны на это! У нас я таких никого не знаю. Насчёт детей – хоть та же Касси, едва брата проводила, так уже в тягости. А строить – только ты. Ещё старый Шамф умел. Но его уже нет… Понимаешь, о чём я?
Инкрис перевела взгляд с неба на старейшину.
– Мне здесь не у кого учиться, – объяснила она. – Я прочла все книги. Что дальше?
– Речная Борода, – ответила Ру.
Вайли недоуменно нахмурилась, а Инкрис просияла.
– Это месяц пути, – напомнила она, но мысли её были уже далеко.
Она знала о деревне Речная Борода, потому что оттуда был единственный в Солёных Колодцах учебник по инженерному делу. А в Речной Бороде жили самые толковые строители.
– Я с ней! – заявила Вайли, почуяв неладное.
– Ну, куда ж она без тебя! – вздохнула Ру.
Инкрис беспокоилась о своём.
– Думаете, я расхочу потом? – спросила она, не скрывая подозрений. – Брошу? Забуду про Стену?!
– Опять ты загадываешь! Откуда кто знает, чего ты захочешь потом? Выучись, сколько сможешь. А потом бросай – не бросай…
– Ты лучше вот о чём подумай. Я не сомневаюсь, тебя примут в их школу. А вот сестру твою – как посмотреть. С математикой у неё неважно. Про химию и не говорю. Сколько раз я ей помогала с уроками! Проще самой всё сделать, чем объяснить! Да ты и сама знаешь. Может, ты и подтянешь её, чтоб она поступила. Но как она дальше будет? Как ты там будешь, Вайли? Пока она будет учиться, ты будешь мучиться. Я понимаю, когда ради дружбы лезешь на Стену. Один раз. А когда каждый день?
Юницы молчали, и каждая думала о своём.
– Я так скажу: ты поступай, а ты учись, как училась. Письма друг другу хоть каждый день пишите – почта за мной, это я обеспечу. И у тебя будет повод вернуться, – повернулась она к Инкрис. – И тебе не придётся учить «эти дурацкие формулы», – передразнила она Вайли.
– И вот ещё, – кряхтя, Ру поднялась, огляделась кругом. – Я должна описать этот случай для хроники. Ты мне поможешь с цифрами и прочим, – строго посмотрела она на Инкрис, – а вот рассказывать это вашим матерям или погодить – давайте решим сейчас. Правил вы не нарушали. Всё честно. Я не обязана никого извещать. Особенно ваших матерей. Чтоб не расстраивались. И не ругали вас.
Вайли шмыгнула носом. Её больше беспокоило, что мама скажет бабушке – об исполнении опекунских обязанностей и всём таком.
– Нет, – подумав, отказалась Инкрис, – я всё открою после того, как расскажу о Речной Бороде. Она и так реветь будет, что я уезжаю, так какая разница?
– Тогда я тоже! – поспешила согласиться Вайли.
– Вот и славно, – подытожила Ру, – а теперь давайте всё здесь приберём. И на этот раз я вам помогу. Я же участвовала!
Суп, суп и суп
Сурри подмигнул новобранцам и спросил у поварихи, придирчиво осматривающей куриные тушки:
– Тётушка Айгань, а вы сегодня какой суп готовите?
– Куриный с чечевицей, – ответила та и выдрала микроскопическую пушинку из жирной желтой попки.
– О-о-о! – Сурри театрально закатил глаза. – А сколько супов вы умеете?
Повариха приосанилась, не замечая, как за её спиной лукавый помощник корчит рожицы.
Хоть какое-то развлечение для школьников! Их отстранили от занятий, назначили штраф и отправили на кухню. Двенадцать дней отработки. По два от каждого, кто участвовал в драке. Хватит и на бумагу, и на подарки выпускникам. Серьёзное наказание – с учётом того, где его отбывать.
На кухне много мелких дел, но оплачивают их скупо. Обычно поварихе помогали, не считая подмастерья Сурри, пара поденщиков. И получали они один день на двоих.
Впрочем, ей было чем занять присланную ораву. Всегда есть особенно скучная работёнка типа лущения орехов. Можно перебирать дешёвый рис или прошлогоднюю фасоль. Чистить мелкую морковь и другие корешки. Молоть зёрна кофе в ручной мельнице. Скоблить старые чугунные поддоны, чёрные от пригоревшего жира. Всё, что откладывали на потом, поручили провинившимся. Пусть помучаются – заслужили.
Драка произошла на общем уроке, что было особенно стыдно. Вся школа видела.
Учитель Тан рассказывал про наследование – какие признаки передаются от родителей детям. Позже каждый круг школьников получит своё задание, кому-то сложное, кому-то попроще. А пока все внимали учителю. И ровно в тот момент, когда он приводил в пример кошку, которая может родить котят от двух котов, вредный Ялька выдал свою очередную гадость.
«От двоих – прям как Касси!» – тихо сказал он и залыбился.
Когда и Холрен, и Гийя начали закрашивать свои мужские метки, готовясь к отцовству, это привлекло внимание. Но к странностям неразлучной троицы во главе с Касси успели привыкнуть. И лишь сплетники из деревни Болотные Светлячки да местные задиры продолжали удивляться. Правда, тайком.
Ялька оказался самым нетерпеливым.
Его шутку слышали все. Включая Жука – младшего сына Брунги. Он молча кинулся на обидчика. Сцепившись, мальчишки покатились по земле, сшибая тех, кто не успел отскочить.
Жук был на год старше и на голову выше, но Яльку поддержали друзья. Правда, и Жук не остался в одиночестве. Вокруг кучи малы образовалось кольцо из недовольных и любопытных – куда там до наследования!
Трогать их было боязно, на крики они не реагировали. В конце концов, учитель Тан плеснул на них воды из кувшина. Тогда они прекратили.
– Дразниться плохо, – сказал он своим красивым звучным голосом, – а хуже всего высмеивать близких. Когда про родных говорят обидное, ты не можешь не вступиться. Мать, бабушка, сестра, опекун – каждый помогал тебе, когда ты был маленький. Поэтому так хочется защитить их или быть полезным, – и он выразительно посмотрел на Жука, насупленного, с разбитым носом и глубокими царапинами на щеке и лбу.
– Но это не значит, что надо махать кулаками. Тем более на уроке, когда мешаешь всем. Поэтому виноваты все, кто дрался. И все будут наказаны. А кто сказал дурное про Касси, пускай извинится. Перед ней. Хватило смелости на обидные слова, хватит и на извинение.
Услышав это, Ялька зажмурился. В этот раз шутка совсем не удалась! От беременной Касси ни на шаг не отходили Гийя с Холреном – они оба стали опекунами. Холрен ещё ничего. А вот Гийя… Он точно не простит!
А учитель обращался уже ко всем:
