…Между тем внизу ничего не изменилось: недомеченные копошились на берегу коричневого озера. Дождь их не беспокоил, потому что все они были с головы до ступней в сплошной одежке из серебристо-матовой ткани и в щитках, закрывающих лицо.
Но вряд ли это из-за дождя. Вероятнее всего, они предохранялись от вредного воздействия Мёртвых Ям. И пускай вокруг цвела вагга, сигнализируя о безопасности, защиты никогда не бывает слишком много. Только дураки не боятся Мертвых Ям.
Вокруг недомеченных застыли крылолёты. Или шестилапики – мы продолжали спорить насчёт названия. Зато с их функциями разобрались: носить людей по воздуху и охранять на земле.
Процесс переноски мы сами видели, и неоднократно: шестилапый страж обхватывал человека сзади, как бы вбирал в себя и поднимался, а совершив посадку, отпускал. Что касается охраны, то стишком уж характерно они стояли: правильным кругом, один даже в воду зашёл, и на равном расстоянии друг от друга. И специфически шевелились, точнее, не шевелились напрасно.
Выглядели они точно так же, как полчаса назад, когда я наблюдала, а Тасья отдыхала. На тех же местах. В тех же позах.
– По-прежнему считаешь, что это дрессировка? – спросила я шёпотом, изучая жуковидных стражей.
Возможно, глаза у них были на всех сторонах тела, потому что они явно держали в поле зрения всё происходящее вокруг. Стоило кому-то из недомеченных приблизиться к периметру крылатой охраны, как ближайший страж распрямлялся и делал маленький шажок назад, готовясь расширить контролируемое пространство. Когда человек отходил, страж возвращался на прежнюю позицию и снова «засыпал».
– Дрессировка бывает разной, – отозвалась Тасья, но её голос был не такой уверенный, как вчера. – Например, дрессировка пастушьих собак. Да ты и сама знаешь, ты же рассказывала про вашу деревню!
– Невозможно выдрессировать так живое существо, – улыбнулась я, – да и не нужно! Овчарка не слуга, а друг. И у неё полно своих интересов. А эти… Они живые, но не любопытные. Они слушают и смотрят, но не больше, чем надо. Как будто у них нет ничего кроме поставленной задачи. Как будто они и есть эта задача!
– Если это такие же живые объекты, как Стена и Белая Гора, но при этом новички, и без возможности обменяться информацией с теми, кто здесь давно… – Тасья умолкла.
Я не стала её понукать. Перспективы открывались любопытные.
Мы уживались с Великой Стеной и её родственниками, но никогда не контактировали по-настоящему. Мы подлаживались под них – это другое. Мы изучали их поведение и свойства, а потом решали, как можно их использовать. Или как их лучше обходить. Менялись сами или меняли мир – например, прорыли каналы, чтобы корабли могли подняться по Большой Муэре выше Высокого Брода. Огромный объект, который перегораживал реку и образовывал тот самый высокий брод, уже сотни лет служил достопримечательностью.
Мы менялись, а они оставались такими же, как и тысячу лет назад.
Иногда они вовлекали нас в свою деятельность – например, за хорошую историю Белая Гора могла вознести к себе на вершину. Но критерии качества такой истории оставались невыясненными.
Чаще всего мы не могли выяснить предназначение этих объектов и находили им своё применение: например, Сухие Ветряки, о которых я читала. Там из-под земли постоянно дул сильный ветер – и люди понастроили вокруг мельниц, чтобы ветер раздувал меха и управлял ткацкими станками.
Но получается, что можно сотрудничать более гибко! И хотя характер взаимоотношений, установившихся между недомеченными и крылолётами, оставался не до конца понятен, вряд ли главенствуют неподвижные стражи. Они охраняют, возможно, принимают какие-то тактические решения, но власть остаётся у людей.
– Я бы хотела такую одежку, – вдруг прошептала Тасья и осторожно почесала себе с обратной стороны шеи.
– Иди, попроси, – пошутила я.
– Не знаю, на что можно поменять, – отозвалась она.
Тоже проблема: что им надо от нас? И что им надо в Мёртвых Ямах?
Особенно в Сизой Долине, как называлось это место на старательской карте. Раньше здесь находили горючие камни и стекло, которое при переплавке становилось синим. Трубки из него использовали в перегонных аппаратах – у нас в лаборатории был такой. Но последний раз синее стекло находили лет двести назад. Сейчас это был просто пустырь, заросший ваггой и другими лианами, – безопасное место стоянки для старательских экспедиций.
В сезон дождей треть Сизой Долины скрывалась под огромной коричневой лужей, которая сохла по полгода. Что там можно искать?
Недомеченных заметили семь дней назад – смотритель, дежуривший у ворот, сообщил о стае странных птиц, не похожих на птиц. Старатели расставили посты. Долго караулить не пришлось: чужаков засекли уже вечером, когда они улетали.
Возможно, они уже бывали здесь. И посещали другие Мёртвые Ямы, не только возле Высокого Брода.
В любом случае, у нас не собирались ждать окончания сезона дождей. Добровольцев было много – вызвались со всех лабораторий. Поначалу мы едва не подрались, потому что каждый считал себя достойнее остальных. Хотели тянуть жребий, но в итоге выбор старателей пал на нас с Тасьей.
Мы обе имели достаточный опыт лазанья по кучегорам. Особенно Тасья – она пять лет проработала старателем, пока писала об огне как химическом процессе. Моей практики не набралось бы и на год, зато я до двадцати пяти лет прожила в горной деревне, а потом ещё лазила по Юольским горам, изучая истоки Большой Муэры. А конкурентки с похожими навыками, к своему несчастью, как раз закровили.
Всё это и повлияло на окончательное решение, а вовсе не успехи в изучении мячелётов и тем более не количество вышедших книг, как рассчитывали некоторые!
Нас проинструктировали, облачили в толстые старательские свитера, кожаные штаны и дождевики, а к животам привязали страховочные тросы – так удобнее карабкаться вверх, если снесёт обвалом. Тасья сразу пошутила про пуповины, и с тех пор их иначе и не называли.
У неё был дар на прозвища!
– Мы можем и не дождаться мячелётов, – прошептала Тасья, и я вздрогнула.
Я как раз думала о них. У нас по-прежнему не было однозначных доказательств, что мячелёты связаны с недомеченными. И те, и другие появились примерно в одно время. Что с равным успехом могло оказаться совпадением. И не стоит забывать, насколько хрупки летающие шары. Шестилапые стражи даже издалека выглядели мощными.
В пользу их родства свидетельствовала схожесть крыльев – гипотеза команды Берга, высказанная в первые дни наблюдений и подтвердившаяся после экспериментов. Берг в Мёртвые Ямы не рвался – ему хватило наших описаний, потому что в своей лаборатории он занимался в основном крыльями. Оставалось прямое сравнение, но как захватить такого?
– Вспомни нашу версию с ульем, – продолжала, помолчав, Тасья, – место, откуда они все вылетают. И куда возвращаются. Им не обязательно контактировать прямо здесь.
