– Давай я тебе кое-что расскажу, – помощница старейшины посмотрела на запад, оценила высоту солнца и придвинула к себе стопку оставшихся книг. – Я сама была, как Ёрика. Тоже лишилась части себя. Ты знала?
Вайли растерянно кивнула. Она слышала историю Птеши, но никогда не соотносила её с чем-нибудь ещё. А теперь сообразила, что могла обидеть взрослую, что-то не так сказать – и от смущения спрятала лицо в ладонях.
– Простите…
– За что? – удивилась Птеша. – В этом нет ничего обидного. Ну, может, когда-то давно было… Знаешь, лет десять назад, я бы точно обиделась на предположение, что кто-то другой виноват, что я ушла! На самом деле никто не виноват.
– Вы ушли, потому что не могли иметь детей? – тихо спросила Вайли.
– Так другие думают, – отозвалась Птеша, – до сих пор. Давай я с самого начала. Такое всегда начинается раньше, чем становится заметно, что что-то не так.
– Моя кровная мать родила меня для своей старшей сестры. Обычное дело. И моя опекунша была очень заботливой. Для ребёнка она делала всё. У неё не было своей жизни, она не воспитывала других детей и жила одна. Вот только она не любила свою доченьку.
– Как это? – удивилась Вайли.
– Не любила, – и Птеша горько усмехнулась. – Она любила своих будущих внучек. Она любила себя как лучшую мать. И свою идеальную семью. А настоящую дочь не любила… Я это потом поняла. Когда узнала, что она отправила письмо в деревню, где жила её двоюродная сестра. Она хотела, чтоб я взяла на воспитание ребёнка, раз не могу родить своего. Думаю, и сама бы взяла, но ей бы не позволили. Из-за возраста, а главное, из-за того, что она сделала со мной.
Вайли осторожно погладила Птешу по плечу. Та печально улыбнулась юнице.
– Когда я окрепла достаточно, чтобы ходить, то ушла к подруге. А потом вообще ушла из своей деревни. И несколько раз потом меняла место. Как будто продолжала убегать… Не бойся, больше не уйду! Мне хватит. Я теперь знаю, кто я и чего хочу. Но я слишком долго жила чужой жизнью. Я слишком долго не знала себя настоящую. И чтобы понять себя, чтобы выбраться из прошлого, мне надо было начать жить среди людей, которые меня не знают, которые не были знакомы со мной прежней. Тогда есть шанс измениться и стать собой. Для Ёрики очень важно начать новую жизнь среди тех, кто ничего о ней не знает. Она правильно сделала, что сменила имя. Я жалею, что не сменила своё – многое стало бы проще! Главное, у неё новая жизнь, и всё вокруг стало другим, как и она сама.
– Я понимаю, – голос Вайли звучал иначе, чем в прошлый раз, когда она произносила эти слова. – Она хочет, чтобы всё вокруг изменилось, потому что она сама стала другой. И она не может стать прежней. Поэтому и жизнь не должна оставаться прежней… – юница вздохнула. – Я всё равно хотела написать ей. Но теперь не буду. Не надо.
– Бабушка тебе рассказала, куда она уехала? – и Птеша проницательно прищурилась. – Знаю, что есть запрет. Нас просили сохранить всё в тайне. Я оставила в хронике свободное место. Через год я впишу название этой деревни. Запрет-то всего на год!
– Я не знала про год, – призналась Вайли.
– Никогда раньше я о таком не слышала, – задумчиво проговорила Птеша. – Секреты, запреты… Но раньше и такого не было, что теперь происходит. Безродные и жукокрылы… Про них же никто ничего не знает!
– Вы думаете, что это из-за них? – встрепенулась юница. – Что Ёрика как-то связана с ними?
– Она уже связана с ними, – и Птеша выразительно посмотрела на Вайли. – Жукокрыл выстрелил в неё, а безродная девушка залечила руку. Тот состав, которым была закрыта культя, не только кровь остановил, но и не дал начаться воспалению. И зажило всё быстрее, чем должно было. Наш доктор припрятал для себя кусочек, я видела, – и она подмигнула юнице. – Сокровище!
Вайли прыснула – и тут же стала серьёзной.
– Можно я признаюсь? Но вы, пожалуйста, никому не говорите, что я знаю, – она понизила голос. – Я знаю про тот запрос, который пришёл. Про переселенцев. Сколько у нас гостевых домов, сколько расчищенных полей под паром, сколько мы можем принять. И про просьбу расширить резервы.
– Я писала ответ, – кивнула Птеша. – Это тоже странно. Во все деревни такое направили.
– Из Ста Водопадов, – добавила Вайли. – А почему оттуда?
– Высокий Брод изучает, – Птеша закрыла последнюю проверенную книгу, – а в Речной Бороде придумали Журнал Странностей. Сто Водопадов – третья крупнейшая деревня. Видимо, там будут распределять. Да и стоят они на Большой Муэре…
– Что распределять? – перебила Вайли. – Откуда возьмутся переселенцы?
Птеша пожала плечами:
– Может, и не будет никаких переселенцев. В Ста Водопадах хотят знать возможности каждой деревни – свободные руки, отложенные припасы, обработанные территории. Лучше всего резервы измеряются количеством людей, которых мы можем принять.
– А зачем им это? – не унималась Вайли. – И почему они не сказали прямо, зачем им нужно? Зачем все эти секреты?
Когда она задала этот вопрос бабушке, Ру посмотрела на неё своим характерным ты-сама-знаешь-ответ взглядом и процитировала отрывок из Утерянных Хроник: «Открыв тайну, ты не освободишься от неё, а лишь переложишь тот же вес на чужие плечи; но то, что ты сам способен вынести, другого может сломить».
Вайли это не удовлетворило: понятно, что там какая-то важная тайна, понятно, что в Ста Водопадах не хотят посвящать в эту тайну других, потому что у дальних деревень свои заботы, но всё-таки – что происходит?!
– Я знаю, что нас не заставят принять переселенцев против нашей воли, – поспешно добавила она. – И ещё есть такое правило, про активный и пассивный резерв. Вы про это тоже отвечали?
– Конечно! Ещё есть экстренный резерв, – напомнила Птеша. – Если где-то беда, мы не можем отказаться. Самое худшее, что мне приходит в голову, это деревни, в которых больше нельзя жить. Из-за чужаков. Поэтому хотят эвакуировать оттуда людей. И поэтому всех опрашивают – чтобы переселенцы могли выбрать, где им жить. Ну, и резерв чтоб остался. На будущее… Не смотри ты на меня так! – не выдержала она. – Это в самом худшем случае. Может, ничего такого и не будет. И главное, нас не коснётся.
– Откуда вы знаете? – осторожно спросила Вайли.
– Потому что переселять будут к нам. Значит, не нам уходить.
– А если они специально, чтобы не было паники?
Теперь Птеша выглядела так, что Вайли испугалась своих слов.
– Не стоило говорить с тобой об этом, – тихо проговорила помощница, – вообще не нужно об этом говорить. Чужие тайны – чужие заботы…
– А я рада, что мне бабушка рассказала, – прошептала Вайли. – Я больше никому не скажу. Но лучше знать заранее.
– Если бы мы что-то знали! – Птеша встала, потянулась и подняла стопку книг. – Пошли загружать, а то вечереет. Уже на ужин зовут.
