– Что же, ночь, судя по твоему виду, была волшебной, – удовлетворенно сказал Камилль.
– Да, мне понравилось. Может, и мужчины не нужны? – промурлыкала я, сладко потянувшись.
– Нужны. Они дают мужскую энергию, позволяя оставаться женщиной. Но я рад, что ты смогла перебороть свой стыд и свои запреты.
– Мне кажется, смогла.
– Сейчас мы это проверим.
– Это не опасно? – тут же запаниковала я, осознав, что на мне только легкий халатик.
– Пока нет, – низким голосом ответил Камилль и, тут же перейдя на обычный тон, как ни в чем не бывало поинтересовался: – У тебя есть шелковый шарф?
– Зачем?
– Будем играть в жмурки. Я завяжу тебе глаза, и тебе надо будет поймать меня; ориентируясь только на мои прикосновения. Готова?
– Да! – ответила я и пошла за шарфом.
Завязав мне глаза, Камилль повернул меня несколько раз вокруг оси и отошел. Я почувствовала себя сразу одинокой и растерянной. Прошло несколько минут, и вдруг я почувствовала молниеносные обжигающие прикосновения к шее. Сначала прикосновения были очень быстрыми и неожиданными – на локте и тут же на стопе, на спине, на запястье. Смеясь, я пыталась поймать Камилля, но в какой-то момент расслабилась и просто отдалась каскаду прикосновений. Постепенно темп прикосновений стал замедляться, и, хотя они все еще оставались нежными и невинными, внутри меня что-то изменилось. Оставаясь в одежде, я стала чувствовать себя полностью обнаженной. Мозг перестал контролировать происходящее, и возникло волшебное состояние освобождения.
– Что это было? – спросила я.
2004
– Мощь прикосновений. Прикосновение помогает принять себя, пробудить свою чувствительность, освободить свою энергию, – объясняла Лала на следующее утро собравшимся в зале. Все еще сидели в парах, прислушиваясь к себе после упражнения «Секрет прикосновения». – Следующее упражнение поможет вам еще лучше освободиться от запретов, – говорила Лала низким голосом. – Глядя в левый глаз своего партнера, медленно снимите с себя всю одежду, оставшись полностью обнаженными. Почувствуйте себя новорожденным ребенком, радующимся своей наготе.
– Я не готова раздеваться перед всеми, – возмущенно прошептала я Радживу, вспомнив о всех маленьких и больших недостатках своей фигуры и тут же застеснявшись своего тела. – Это похоже на стриптиз.
– Стриптиз, – словно услышав мои слова, продолжала Лала, – лишь внешняя сторона того глубинного процесса, который происходит, когда человек освобождается от одежды. Снимая внешние покровы, он словно слой за слоем снимает броню запретов, сковывающих его сознание. Обнажаясь, человек обнажает свою душу. Но если вы не чувствуете себя готовым, то можете не раздеваться полностью. Представьте, как каждый элемент вашей одежды олицетворяет запреты. Даже если вы снимете что-то одно, но с мыслью, что вы освобождаетесь от того, что мешает вам наслаждаться собой, вы уже на пути к победе.
Заиграла музыка, и, глядя мне в левый глаз, Раджив начал медленно снимать одежду. Его немигающий взгляд и движения вводили меня в транс. Я услышала чьи-то тихие рыдания и поняла, что не для меня одной это упражнение кажется тяжелым. «Странно», – думала я, любуясь смуглым накачанным телом, но в этом раздевании не чувствовалось ничего сексуального, оно было чистым и возвышенным. Гимн красоте и совершенству человеческого тела, даже если в чем-то оно и не соответствовало канонам красоты.
– Если вы готовы, поменяйтесь местами и снимите свои одежды, – услышала я мягкий голос Лалы и, словно под гипнозом, стала медленно раздеваться. Мне казалось, что с каждым движением я избавлялась от всего наносного, запретного, надуманного. Оставшись в одних трусиках, я замерла, глядя на Раджива.
– Все хорошо, – прошептал он, – ты можешь не идти дальше. – Глядя на меня изучающе, он добавил: – Ты прекрасна.
1904
– Ты прекрасна, – прошептал Камилль, остановив мои руки, когда я пыталась запахнуть халат, сползший с меня и распахнувшийся во время игры. – Позволь мне полюбоваться тобой как воплощением женственности. Когда сняты все покровы, женщина становится прекрасной. Ты прекрасна, как может быть прекрасна женщина, открывшая себя и позволяющая любоваться собой. Если бы я был скульптором, я бы вылепил тебя, если бы я был поэтом, я воспел бы тебя в стихах, если бы я был музыкантом, я рассказал бы о тебе в звуках, но я лишь воин. И все, что я могу, – это сражаться за твою красоту и красоту этого мира. Все, что я могу, – это любоваться тобой, не смея тобой обладать до тех пор, пока не одержу победу.
Я стояла, замерев и слушая Камилля, не зная, как реагировать. Мне хотелось броситься ему в объятия, но в такой момент это казалось слишком наигранным. И вдруг Камилль сменил тон и совершенно буднично произнес:
– Позволь мне сделать тебе массаж и научить тебя древнему индийскому массажу, открывающему энергию. Ты начинаешь со стоп, потом поднимаешься к животу и делаешь несколько круговых движений вокруг живота по часовой стрелке, потом массируешь грудь 18 раз в одну сторону и 18 раз в другую и 9 раз открываешь грудь.
А теперь ложись, и я просто сделаю тебе массаж.
«Господи! – подумала я. – Я совсем не чувствую стеснения, принимая как должное, что почти незнакомый мужчина прикасается ко мне, совершенно не боясь его и не стыдясь своего тела».
Я легла на живот и отдалась волне теплых прикосновений, вдыхая сладкий запах розового масла. И хотя не хотела спать, я задремала, ощущая прикосновение его чутких пальцев к своей коже.
2004
Я чувствовала прикосновение горячих пальцев Раджива к своему телу. Опуская палец в теплую кашицу хны, он рисовал на моем теле какие-то узоры.
– Сегодня вечером вы начнете подготовку к ритуалу, – прощаясь с нами после занятий, сказала Лала. – Вы войдете в комнату и выпьете вина. И нанесете узоры из хны на тело друг друга, используя свои пальцы вместо кисточки. И тем самым освободитесь от последних остатков непринятия своего тела и стыдливости.
Раджив зажег свечи и, приготовив хну, положил меня на кровать, словно жрицу. Огромные окна были открыты, и из них открывался потрясающий вид на подсвеченные храмы.
Музыка лилась из ноутбука, заполняя тишину вечера.
– Пока я буду рисовать, попробуй дышать определенным образом: вдыхаешь на три счета носом и выдыхаешь на шесть счетов ртом. Это древняя техника чувственного дыхания. Она поможет тебе побороть смущение и открыться навстречу ощущениям, – прошептал Раджив.
Раджив стал рисовать узоры, начиная со стоп, украшая каждый сантиметр моего тела, пробуждая своими прикосновениями неведомые мне глубины чувственности. Сначала я чувствовала себя неловко, но постепенно расслабилась и отдалась процессу. Мне казалось, что прошла вечность, растворившая все остатки стыдливости и внутренних запретов. «Тело, достойное такого отношения, просто не должно иметь никаких изъянов», – думала я и словно сверху смотрела на свое тело и искренне любовалась им. И когда наконец я почувствовала завершающее прикосновение к яремной ямке, я открыла глаза, как будто обретя себя, ощущая себя заново получившей свое тело.
