Где, Афродита, вскормил и вспоил тебя Кипр благодатный,
Ты ежегодно внимаешь прекрасному, страстному пенью
Девственниц юных, что в гимнах Тебя и Адониса славят.
О, снизойди к нам, Богиня блаженная с ликом пречистым,
Ибо словами молитвы священной Тебя призываю!
[2]
Множество голосов подхватило этот гимн. Постепенно ритм ускорялся, и всех охватило безудержное веселье. Раздавался смех.
– Иди по зову сердца и выбери себе пару, с кем ты проведешь остаток ночи, – шепнула мне тетушка. – По древним традициям кипрские девушки дарят свою любовь незнакомцу.
– Я не готова, – воспротивилась я.
– Ты можешь просто держаться с ним за руки или подарить ему поцелуй. Мы говорим о любви, а не о сексе. Постарайся подарить любовь незнакомцу просто так, просто потому, что он – человек, потому, что каждый в этом мире взывает о любви, даже если не признается в этом себе. В каждой из нас живет богиня, дарящая свою любовь всем. Пропускай любовь сквозь себя и исцеляй тех, кто рядом с тобой. – С этими слова тетушка тихонько подтолкнула меня.
В темноте было трудно разглядеть лица, мужчины и женщины угадывались лишь по фигурам. Я прислушивалась к своему сердцу и просто проходила мимо мужчин. В какой-то момент мое сердце екнуло, я подняла глаза и увидела… Камилля. От неожиданности я застыла на месте и сразу же развернулась, чтобы убежать.
– Прости, я не смог тебя предупредить. – Камилль схватил меня за руку. – Я знаю, я сделал тебе больно, но я должен был задержаться. Я искал тебя, я думал, я сойду с ума…
Я молчала, прислушиваясь к тому, что происходит у меня внутри. Рана больше не кровоточила. Было спокойно и радостно оттого, что Камилль рядом, что можно наслаждаться настоящим, не вспоминая прошлое, не думая о будущем, что можно просто дарить ему любовь, ничего не требуя взамен. Камилль стоял, напряженно следя за выражением моего лица. Уловив мою улыбку, он тут же крепко прижал меня к себе.
– Я больше тебя не отпущу, – прошептал он.
– Ты же сам исчез, – рассмеялась я, – чисто мужская логика.
– Простила?
– Сегодня в каждой просыпается богиня, снисходительная к слабостям других.
– А богиню можно поцеловать?
– Целуй, – милостиво разрешила я.
Поцелуй был упоителен и сладок и, казалось, длился вечность. Когда я очнулась, поняла, что нас окружают целующиеся пары. Я покраснела и повела Камилля в глубину леса. Но мы то и дело натыкались на людей, обнимающихся, целующихся, занимающихся любовью. Весь воздух был напоен ароматами Любви. Наконец-то, найдя уединенное место, мы снова соединились телами, как два молодых дерева.
Растворившись друг в друге, мы потеряли ощущение времени. Уже начинало светать, когда послышались радостные крики: «Звезда! Звезда! Венера взошла!» Я посмотрела на небо и увидела планету Венера, сияющую на небосклоне.
– Пойдем, начинается шествие, – помогая мне встать, сказал Камилль.
2004
– Шествие начинается, – скомандовал Костас, – всем приготовиться!
Мы стояли около места рождения Афродиты. Все было готово к съемкам. Я, стоя рядом с оператором на рельсах, с восторгом наблюдала за величественным зрелищем.
Возглавляли процессию четыре юноши и четыре девушки в белоснежно-золотых туниках, ведущие льва, львицу и двух пантер.
– Это символ того, что красота и доброта Афродиты усмиряет даже кровожадных хищников, – объяснил мне оператор.
Затем шли юные девушки в зеленых туниках с большими букетами нарциссов, читающие гимн Афродите. За ними двигались закованные в бронзовые доспехи воины. Нарядно одетые в греческие туники разных цветов мужчины и женщины играли на флейтах, били в тамбурины и танцевали. Полуобнаженные юноши с золотыми цепями на груди и зажженными факелами в руках замыкали процессию.
– Бог войны и битв Арес был супругом Афродиты. Любовь хранит воина в битве, и чем сильнее любовь женщины, тем более защищен мужчина. Поэтому воины чтут богиню любви и просят ее о защите, – продолжал рассказывать оператор. – Когда мой отец уходил на войну, моя мама окутала его покрывалом своей любви, и он вернулся без единой царапины. Я помню, как каждый вечер она молилась и, представляя это покрывало, вплетала в него новые нити.
– Настоящее покрывало? – не поняла я.
– Нет, воображаемое. Мне было тогда пять лет, и я помню, как отец стоял посредине комнаты, а мама ходила вокруг него по часовой стрелке и двумя ладонями окутывала его воображаемым покрывалом и говорила: «Храни тебя от пуль, от смерти, моя любовь, и береги».
– И вы это запомнили…
– Да, в детстве многие вещи запоминаешь быстрей. Моя мама и мою жену потом многому учила. Так что я и сам окутан покрывалом любви моей жены. До сих пор ни одной царапины.
Тем временем процессия прошла, и нам пора было идти ближе к храму. Метрах в пятидесяти от храма начиналась аллея, украшенная живыми розами, ведущая к вершине холма. И хотя храм был разрушен, но сверкающее море, весенняя зелень долин, стройная колоннада, также украшенная розами, – все создавало изумительную по красоте картину.
– Лариса, – окликнул меня Костас, – ты готова к появлению Афродиты?
– Да, – покорно ответила я, – буду спускаться с небес.
– Ты только не бойся – все будет хорошо.
– Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь, / Ах как приятно тучке по небу лететь, – мурлыкала я себе под нос песенку Винни-Пуха. Как ни странно, но мне это помогло.
– Читаешь заклинания? – поинтересовался Костас.
– Нет, пою детскую песенку.
– Тоже правильно.
Поверх туники на меня надели обвязку, в чем-то похожую на альпинистскую, но более изящную, и задрапировали ее красивой развевающейся накидкой. Подняв меня с помощью лебедки метра на три над землей, меня величественно спустили перед главным алтарем. Тут же на главном алтаре зажгли пламя. Я стояла, интуитивно приложив руки к сердцу. Смех и разговоры постепенно стихли, и, несмотря на то что проходила обычная съемка, все почувствовали величие происходящего. Что-то неуловимо изменилось в состоянии людей, словно в них проснулась память предков, веками почитавших великую богиню.
Около главного алтаря стоял священный треножник, на котором возвышался черный конический камень – священный символ Афродиты. Обойдя трехгранник в молчании, каждый оставлял свой дар: кто-то керамические вазы, кто-то драгоценности, свитки со стихами или мелодиями, благовония, богато украшенное оружие и просто букеты весенних цветов.
1904
– Умение принимать дары – великое умение, – обернувшись ко мне, сказал Камилль. Вместе со всеми в торжественном молчании мы подошли к храму. Четыре верховные жрицы, воздев руки к небу, уже были около алтаря с зажженным огнем. А я стояла, приложив руки к сердцу, наблюдая, как паломники подносили свои дары к священному треножнику, на котором лежал черный конический камень.
