Обрадованные отсутствием грабежей и насилия старейшины дружно закивали головами, мол, конечно, конечно. Вы только уйдите, мы пообещаем всё, что просите. А потом, когда вернутся наши воины, посмотрим. Всё оказалось немного не так, как они предполагали. Мало того, что пленные угры рассказали о поражении, так уральцы немедленно занялись отбором подростков для переселения в Уральск, начали с детей и внуков старейшин и покойных шаманов. За день не управились, остались ночевать в селении угров.
К вечеру следующего дня голубь принёс продолжение рассказа Кудима, уральский отряд уже двигался обратно. Кудим парой фраз описал шоковое состояние разбитых, измотанных дорогой угорских воинов, вернувшихся в дом, который стал не совсем своим. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Уральцы перед возвращением несколько раз напомнили старейшинам свои условия, после чего отбыли, увозя с собой больше полусотни подростков. Как и планировали, вернулась команда Кудима ровно через неделю, с подростками и связками меха, на которые выменяли уральцы свой товар.
Кроме удачной поездки на юг, уральцы испытали молодых почтовых голубей. С учётом трёх птиц, вернувшихся из Прииска и южного похода, восемь почтовых голубей были отправлены во все прикамские города, от Сулара до Соли Камской. Ко всем голубям отправили для пары голубок, с ними уехали ребята, работавшие всё лето с птицами. Если птицы заведут пару, а затем птенцов, появится и обратная связь от Уральска к Пограничью.
Из пяти южноугорских родов, напавших на Уральск, закончить дело миром и вхождением в союз, согласились только три, как ни странно, наиболее пострадавшие при сражении. Старейшины двух родов, чьи воины вернулись практически без потерь, отвергли предложение об ассимиляции, откочёвывать в другие края тоже не собирались. Оба рода спешно вооружались, собирая для набега всех дальних родичей и агитируя соседей. Пятёрка разведчиков, оставленная Кудимом в чужих краях, вернулась через пару недель с вполне чёткими сведениями о предстоящем набеге.
Впрочем, такие же сведения поступали от южан, прибывавших с выкупом за пленниками. Обозлённые на предательство недавних союзников, южане из трёх родов, как ни странно, с большим уважением отнеслись к уральцам. Возможно, сыграли свою роль и непонятные отношения к пленникам, которых не пытали и не унижали, просто заставили работать и обеспечили отличным питанием. Требования уральцев о выкупе пленников за подростков, а не за меха, поначалу казались уграм обидными. Ждан и Кудим не зря долго общались с Беловым, как и многие дружинники. Они быстро изменили точку зрения южан на выкуп за пленников подростками, принятый уральцами.
— Во-первых, — говорили уральские командиры пленникам и их родным, — каждый сын или дочь пленника должны гордиться, что обменивают на взрослых воинов. Не всякому подростку выпадает честь заменить взрослого воина, старейшины рода должны гордиться такими детьми, которые жертвуют собой ради отцов.
— Во-вторых, не пройдёт и пяти лет, как многие из уехавших в Уральск детей вернутся в свой род, да не просто вернутся, а принесут с собой железное оружие и много других дорогих уральских вещей. Кроме того, в род вернутся не сопливые мальчишки и девчонки, а умелые кузнецы, лекари, печники, воины.
— Через три-пять лет те соседи, что не отправили своих детей в Уральск, — уверяли южан уральцы, — будут завидовать вам. Не забывайте, что пять лет назад мы были такими же, мальчишками, не имевшими ничего и не умевшими ничего. Зато теперь у нас доспехи, оружие, отличные дома и богатые семьи. А наши родичи гордятся нами.
Много сделали для подобной агитации и сами пленники, поработавшие на постройке Уральска. Они успели убедиться в достатке уральцев, силу оружия которых испытали на своей шкуре. Печное отопление, даже в домах, где жили пленники, в довольно прохладном сентябре и начале октября, произвело необходимое впечатление на южан. Сильнее их поразил только тот факт, что печники, ладившие эти чудо-печи, оказались, как один, не старше восемнадцати лет. Разговаривая с этими мастерами, южане убедились сами, что два-три года назад этих подростков обменяли на пленных отцов.
Благодаря притоку рабочих рук, даже неквалифицированных, Уральск обзавёлся всем комплексом необходимой обороны, спланированным при строительстве. От глубокого рва с валом, общей высотой до пяти метров, до четырёх прямых рубленных из дуба и лиственницы стен. Уральцы решили применить стены-киты, заполненные изнутри глиной и камнем, утрамбовкой которых и занимались пленники. Высота стен была всего пять метров, зато с четырёх угловых башен все стены простреливались восемью крепостными орудиями. Дополнительно четыре пушки Третьяк изготовил для четырёх надвратных башен, в крепость вели двое ворот, со стороны Бражинска и со стороны Камы. Крепость построили небольшую, с длиной стены всего пятьсот метров, зато все прибрежные постройки, склады, причалы, гаражи для лодок, находились под защитой крепостных пушек, дальность прямого выстрела спокойно перекрывала постройки с запасом.
Так же быстро заканчивалось обустройство большинства мастерских, в Уральск собирались перебираться все мастера, кроме оружейников и зеркальщиков. Избегая пожара внутри кремля, Белов изначально запретил там промышленное строительство. Мастерские выстроили вокруг крепости, с расчётом их обороны при нападении, но, чтобы при пожаре пламя не перекинулось на город. Внутри кремля уральцы строили только жилые и административные здания, с последними не торопились, старейшина убедил строить их сразу каменными и кирпичными. О том, что все крыши в Уральске будут черепичные, даже никто не говорил, это подразумевалось, безусловно.
— Учитель будет доволен, — Кудим похлопал по окованным железными полосами воротам крепости, прогуливаясь с Третьяком и Жданом среди строений кремля, — Уральск никто не захватит.
— Где он, Белов, — грустно протянул Третьяк, — как мы его весной будем искать? Где?
— Главное, построить надёжные пароходы, мы учителя из-под земли достанем, — уверенно успокоил ребят Ждан, — скоро приплывёт Сысой на 'Страже', вечером от него прилетел голубь. Пишет, что вести очень и очень любопытные. Завтра будет, к вечеру.
— Вот вы где, — к парням подскакал на коне Силя и спрыгнул, отдавая повод дружиннику сопровождения, — через пару дней снова будет веселье. Южные угры собрали тысячу воинов и вышли к нам, говорят, что наняли кочевников, три сотни всадников. Самое смешное, с ними едут шаманы, полсотни шаманов всех окрестных племён и родов.
— Славно повеселимся, — непритворно обрадовался Ждан, не сомневаясь в надёжности обороны, — учитывая, что завтра подойдёт 'Страж', южных угров жалко.
— Жалко Плавуню, — добавил Кудим, — не успел и половины отстроить, как снова коней уводить придётся. Может, мы ему пушек пять в хозяйство отправим? Глядишь, отобьёмся.
— Нет, рисковать не будем, — возразил Ждан, — никакие дома и вещи не стоят жизни уральцев, как говорит старейшина. Рано или поздно отстроим, были бы люди.
Так, обговаривая предстоящую оборону, уральские командиры заново обошли крепость, определяя позиции своих воинов и необходимые действия. Ждан распределял свои планы на оборону, окружение и захват беспокойных южан в плен, намереваясь закончить с битвами до первого снега. Кудим уточнял у Сили, из каких родов южане, где их стойбища, уже планируя предстоящий рейд в эти селения после разгрома южан, в котором никто из четверых не сомневался.
