В июле отправился с купцами домой Аслан, а главе Бражинска пришлось уменьшить свою стеклодувную занятость. В городе стали стихийно возникать капища различных богов, устраиваемые выходцами из различных селений и родов. Пока среди жителей были одни подростки, такого было меньше, но подростки растут, приходят новые жители, уже взрослые. Сам Белов был хоть и крещён, но верил только в себя и свои силы, даже атеистом он себя не считал. Однако, необходимость единой религии, а иначе в этом мире нельзя, он понимал, хоть и задержался с решением проблемы. Сейчас пришлось срочно навёрстывать упущенное, иначе разноплемённое, да с разными богами общество уральцев никогда не станет единым, и рухнет сразу после его смерти, если не раньше.
Несколько дней он читал литературу по истории религии, которой оказалось всего две брошюрки, мифологию славян в изложении Семёновой, да сказки, все, сколько было в доме. Сперва сыщик жалел, что нигде не встретился с христианами, намереваясь пойти по пути наименьшего сопротивления. Окрестить всех горожан, всё равно христианство победит в Европе. Потом вспомнил, что в его мире христианство стало одной из самых непопулярных религий, уступившей не только мусульманству, но и буддизму, индуизму и прочим политеизмам. Сразу пришли на память крестовые походы, инквизиция, тёмная история с татаро-монгольским игом, от которого выиграла только православная церковь. Постоянные церковные раздоры, протестантство и прочая сектантская мерзость, рассчитанная на привлечение и воспитание послушных рабов.
В голову пришла Япония, сохранившая свои национальные верования до двадцать первого века, причём ни у кого из европейцев не хватит наглости обозвать японцев дикарями, в большей степени именно из-за высокого технического и технологического уровня. Собственно, подумал Белов, такое общество он и стремится создать в Бражинске и Уральской республике. Значит, можно смело выбирать наиболее популярную языческую религию и продвигать её, создавать миссионерские школы, насаждать в дружественных племенах, подкрепляя материальными стимулами. Пусть первое и второе поколение уральцев будут верить старым богам и духам, зато их потомки сольют все суеверия на основе базовой официальной религии. А устойчивость общества несколько столетий и его высокое развитие будет привлекать в новую религию и других.
Белов хорошо владел обстановкой в городе, знал о существующих суевериях и слухах, поэтому создание официальной религии решил совместить с красочным обрядом. В качестве основы для официальной религии старейшина выбрал славянские мифы, с которыми были неплохо знакомы не только славяне, но и большинство угров в городе. Он решил обозначить главных богов — Сварога, Рода и Макошь, прародителей человека, практически святая троица, как у христиан, остальной антураж додумают сами священники. Служителей богов подполковник сразу решил отличать от волхвов, с которыми, правда, ни разу не встречался. Белов выбрал первых двенадцать 'апостолов', учеников, которые отличались добротой и вдумчивым отношением к работе. Парни не сразу поняли, чего от них нужно, зато, когда дошло, что они будут сильнее любых шаманов, глаза загорелись у всех. Сыщик выбрал пригорок для строительства будущего храма, где намеревался устроить открытие официальной религии. В качестве амулетов Белов взял крест в окружности, знак солнца, понятный практически всем окрестным племенам. Изготовив два десятка серебряных амулетов с изображением креста в окружности, уралец приступил к действу. Этому предшествовала почти месячная подготовка общественного мнения, выступления городского старейшины, Третьяка, Ждана и других руководителей о необходимости единства уральцев, их единых небесных покровителей и защиты от чужих богов. Когда горожане достигли пика нетерпения, объявили общий сбор.
Рано утром, перед восходом, на пригорок, собрался весь городок. Белов и двенадцать учеников, одетые в синие рясы с капюшонами, стояли вокруг серебряной купели, под которой был установлен очаг, заполненный пропитанными бензином дровами. Утро обещало быть ясным, накануне возле очага сыщик установил лупу, сфокусированную на восходящее солнце. Ожидая, пока солнечные лучи спустятся с вершин деревьев до очага, подполковник начал издалека, рассказывая славянскую версию создания мира. К сожалению, короткая речь уже подошла к концу, а очаг не желал разгораться. Пришлось старейшине вместе с учениками начать покаяние, признаваясь в том, что горожане забыли богов-прародителей, не поминают предков, не возносят молитвы к светлым силам, отчего и пострадали пятеро из них. Находясь от возвышения с очагом в десяти метрах, он отлично видел, как солнечные лучи приближаются к лупе. Когда солнце задело край стекла, он перешёл от покаяния к призывам о помощи, его слова подхватили не только ученики, но и вошедшие в раж горожане. С привычным цинизмом сыщик сравнил громкие крики с новогодними призывами снегурочки и деда мороза на детских утренниках. Не хватало только слов: 'Раз, два, три, ёлочка, гори!'. На этих мыслях очаг ярко вспыхнул и уже через пять минут вода в купели начала закипать.
Белов объявил эту воду святой и демонстративно окунул туда первый амулет, держа его за цепочку.
— Всё, если боги услышали нас, изображение солнца защитит любого из нас от любой нечисти и порчи, от сглаза и проклятья.
— Чтобы никто из нас не пострадал, надевайте освящённые амулеты, молитесь вместе со священниками, помогайте строить храм, который сегодня же начнём воздвигать на этом святом месте. Знайте, что отныне ни один колдун, шаман или волхв, не страшен для тех, кто верит в Сварога, Рода и Макошь, наших пращуров, и носит на груди священный знак солнца.
После этих слов каждый возжелал получить такой знак, срочно пришлось налаживать их производство. Пока строители рубили из брёвен храм, рассчитанный на триста человек, Белову пришлось в темпе перерабатывать молитвы, найденные в Евангелии, под текущий момент. Столкнувшись с трудностью восприятия этих молитв для неподготовленных людей, сыщик не погнушался использовать для молитвенника и вольные переложения некоторых стихотворений, сонетов Шекспира, например. Одновременно первые священники создавали примитивную утварь и обсуждали со старейшиной процедуры ежедневных служений и праздничных, брачных и других случаев. Белов настолько не разбирался в церковных обрядах, что потребовал выполнения только нескольких условий, куда входили громкие молитвы, обрызгивание святой водой, тайна исповеди и регулярность служений, невзирая на любые условия. Сыщик полагал, что до исповеди дело дойдёт ещё не скоро, но уже после открытия храма к молодым священникам пошли со своими проблемами парни, а к Белову — девушки и женщины.
Не вдаваясь в подробности личных проблем, старый сыщик организовал небольшой психологический тренинг для священников, где разбирал основные проблемы семейной жизни, подростков, и способы их разрешения, благо милицейского и житейского опыта было предостаточно. Там же обучал учеников основам психологии, различным способам воздействия на психику. После открытия храма появилась насущная необходимость заполнения пустого пространства внутри него. Белов озаботился созданием первых икон, которые изготовил путём приклеивания красочных иллюстраций на просушенные доски, затем многократно покрытые лаком. Запасы лака закончились после четырёх икон, для остальных пришлось экспериментировать, изготавливая лак поначалу из смеси живицы и скипидара. Ювелиры изготовили золотую и серебряную посуду, светильники на цепях, к первым холодам убранство храма выглядело достаточно эффектно.
