– Ты, должно быть, согласишься, что жена – зло, а брак – оковы? – спросила Кассия.
– В этом, конечно, есть немалая доля истины, – ответил Лев, не глядя на нее. – Потому-то я раньше всегда думал, что брака лучше избегать. То есть не потому, что женщины – зло сами по себе… Это, конечно, не так… Но потому, что это действительно рабство – прежде всего для ума…
– Раньше думал? А теперь что же, передумал?
– Н-нет… То есть…
– А что ты думаешь о женской красоте? Точно ли она смягчает приносимое женщиной зло? Ах, да, мы еще до этого не дошли. Читай же дальше! Там еще много интересного.
«…О женщины, способные на всё! Они любят и убивают, они не любят и тоже убивают!..»
– Да, – проговорил Лев, прервав чтение. – Простор для аллегорий! Всё верно – животворит только небесная любовь, а земная – убивает.
– И иначе не бывает? – тихо спросила Кассия.
– Думаю, нет. Страсти всегда губительны.
– А может ли Бог и погибельное обратить ко благу?
– Может, конечно… Но только если мы сами будем стремиться к Богу.
– А если нет сил?
– Ты же знаешь, госпожа, что выше сил искушений не бывает.
– Ты в этом уверен? – в ее голосе послышалась насмешка.
Лев уже не был в этом уверен. Кажется, еще немного – и он явно обнаружит свою неуверенность… Неужели она этого и хочет от него? Но зачем?! А если… если она так намекает, что ждет предложения… выйти за него замуж?.. Нет, это был бы слишком необычный способ… Так в чем же дело?!..
– Ну, продолжай! – сказала она нетерпеливо; никогда еще она не говорила с ним в таком тоне.
Он с трудом собрался с силами, и чтение возобновилось.
«…Неужели ты не знаешь, что значит смотреть на возлюбленную?…Свет красоты, из глаз пролившийся в душу, это своего рода обладанию любимой, хотя бы и на расстоянии. Оно сладостнее, чем настоящее слияние тел, потому что необычно…»
Лев снова умолк. И как теперь смотреть на нее? Ведь он выдаст себя одним только взглядом! А не смотреть – нет сил…
– Что же ты остановился?
Лев выпрямился, закрыл книгу и в упор взглянул на свою ученицу.
– Чего ты хочешь от меня, Кассия?
Он впервые назвал ее просто по имени, без прибавления слова «госпожа», ощущая, что так нужно. Дерзость в ее взгляде мгновенно исчезла, и в лице проглянуло что-то беззащитное и страдальческое. Она подошла к столу и села напротив Льва, не поднимая на него глаз.
– Да, так честнее, – сказала она очень тихо после небольшого молчания. – Чего я хочу? А ты до сих пор не догадался, господин Лев?
– У меня возникли разные мысли на этот счет, но всё же я хочу слышать от тебя самой. Ты, может быть, не знаешь, но я обещал твоей матери… блюсти себя и не позволять по отношению к тебе ничего противного благочестию. Однако такое чтение… Но я вижу, с тобой что-то произошло?
– Скажи, Лев, – она тоже назвала его впервые просто по имени; глаза ее были опущены, она будто боялась взглянуть на него и слегка покраснела, – у тебя в жизни были… женщины?
– Нет.
– Правда? А я думала, что, может быть… У вас, мужчин, с этим, говорят, проще… Значит, мы в равном положении… невинных девственников! – она усмехнулась.
– Теперь я уже не могу назвать себя невинным, – тихо проговорил он.
– Я тоже… Странно, да?
– Почему же? Даже один великий святой сказал: «Не познал я жены – и я не девственник». Обычное искушение.
– Обычное?..
Она оперлась локтями об стол и, уткнувшись лбом в скрещенные руки, медленно проговорила:
– Обычное – это когда видишь кого-то и… соблазняешься мечтаниями… Потому что он красив, например, а ты плохо следишь за собой и поддаешься помыслам… просто похоть. Но вот, бывает, ты долго живешь, не думая ни о чем таком, тебе даже думать об этом не хочется и противно, никто на тебя не производит никакого впечатления…
– И ты уже думаешь, что все эти чувства – ерунда, и ты обойдешься без этого?
– Да-да, примерно так!
– Я тоже рассуждал в таком духе, – усмехнулся Лев. – Ты не читала Илиодора, историю про Хариклею?
– Нет.
– А я тут заглянул на днях, освежить в памяти… «В такую великую беду он впал, так сильно палим он любовной тоской, он теперь впервые охвачен любовью. Он рассказывал, что до сих пор не имел дела с женщинами, и много раз клялся в этом; всегда он испытывал презрение к женскому полу, к самому браку и к любви, когда слышал об этом рассказы, – пока, наконец, красота Хариклеи не обличила, что не от природы был он так сдержан, но просто до вчерашнего дня не встречал еще женщины, достойной его любви».
– Да! Как это точно!.. Да, ты встречаешь человека – и всё вдруг переворачивается, все эти твои представления… И ты понимаешь… чувствуешь, знаешь… что он – твоя «половина», как там, у Платона… И вот, что тогда?
– Тогда надо вступать в брак, я думаю.
– А если нельзя?
– Нельзя? Почему?
– Ну, разные могут быть причины. Например, он еретик… Или… или ты уже обещала посвятить себя Богу… В общем, так или этак, а надо от него отказаться… навсегда! Понимаешь? Невыносимая боль! Но это не всё… Отказавшись, ты не освобождаешься… Ты всё равно хочешь его – душой, телом, всем существом влечешься к нему… И хотя с ним уже ничего невозможно, всё равно страсть не отпускает… И хочется даже… отдаться первому встречному!
– И ты для этой цели выбрала меня?
Она молча кивнула, не поднимая глаз.
– Но я не возьму.
– Из благочестия будешь лицемерить? Ведь ты же хочешь, я вижу.
– Да, но не так. Я… хотел бы… взять тебя в жены…
Она передернула плечами.
– Я не пойду за тебя… и вообще ни за кого.
– Ты хочешь идти в монастырь?
– Да, я уже давно решила… Но вот, – голос ее задрожал, – что со мной случилось…
– Я тоже давно решил не жениться, а только заниматься науками. Думал, что жена будет только мешать этому…
– Что ж, теперь передумал?
– Ты бы не помешала.
Она вздохнула.
– Но, видно, не судьба, – сказал он.
– И что дальше? – она положила руки на стол и взглянула на него. – Будешь бороться?
– Да. Что же еще делать?
– Я вот тоже боролась… А теперь уже что-то больше не могу.
«Кого же она полюбила?» – подумал Лев. Тут он вспомнил, как странно она вела себя на том уроке по «Пиру» после трехнедельного перерыва. Может, она тогда куда-то уезжала и познакомилась с кем-то?..
– Не могу! – повторила она. – Платон – лжец, вот что я скажу! «Эроту служат добровольно»! Как бы не так! Нет ничего сильнее, чем это насилие!.. Тебе легко будет… отказаться от надежды на меня?
