Вблизи большой человек не казался таким великим. Больше и масштабнее его делал дорогой, явно сшитый на заказ костюм. Генеральный был мужчиной чуть выше среднего роста, чуть погрузневшим под спудом времени, но, тем не менее, подтянутым и серьезным. Встретившись с ним взглядом, я почувствовал проблеск неформального интереса к собственной персоне. Продюсер нашего проекта «Навигатор» Сергей Костенко, который пришел вместе со мной, увлеченно размешивал сахар в чашке кофе, старательно делая вид, что предстоящая беседа с генеральным касается только нас двоих.
– Ничего, я сам, бывает, смотрю – не насмотрюсь, – успокоил хозяин кабинета. – История, никуда не денешься. Пускай всякие придурки кричат и пишут, что политики с нас хватит и пускай она сама себя поглотит, политические лидеры делают историю. Кстати, политические шестерки тоже. Тараса Черновила возьмите. – Генеральный откинулся на высокую спинку своего кресла, явно призывая всех присутствующих то ли соглашаться с ним, то ли полемизировать, но ни в коем случае не оставаться равнодушными. – Отец покойный за убеждения отсидел, за них и жизнь положил, говорят. Ну, говорят – пускай говорят, я про сына: этот на амбразуру не полезет. Нашел местечко, где безопаснее, и оттуда разные глупости вещает. Отец мог за собой вести, сын – типичная Моська из басни Крылова. Пузо отрастил, про коррупцию кричит, по каждому поводу свои пять копеек вставляет. Слов много – мысли ни одной. За Украину он, за независимую. Идеи отца поддерживает и развивает. Только за Украину без Ющенко. Это пасечник и его «люби друзи» страну профукали, теперь дымовую шашку кинули – перевыборы им подавай! Но на деле, господа, кто за Тарасом Вячеславовичем пойдет? А главное – куда? Вот за Петровичем бы люди пошли. Они за ним реально шли. Лидера потеряли, как ни крути. Согласны?
Спрашивал генеральный у всех. Но смотрел сейчас только на меня.
– Ну да, – охотно включился я в разговор. – Кушнарева сейчас не хватает. Позиции ослаблены.
– Чьи позиции? – Взгляд и вопрос генерального вдруг резко стали какими-то цепкими, я даже заерзал на своем стуле.
– Наши… Я так понимаю, – отвечать старался как можно увереннее.
– Правильно понимаете. Значит, с заданием справитесь.
3
Как раз на этих словах открылась дверь, и секретарша принесла еще кофе.
Хозяин кабинета никуда не звонил, ничего не просил. Видимо, вышколенная помощница знала привычки своего шефа. Подождав, пока она заберет пустые чашки и выйдет, генеральный продолжил:
– Тема очень простая: нужен фильм о Евгении Кушнареве. Биографический, но с политическим уклоном. Тут вам объяснять не надо, вы давно у нас работаете. Сюжеты ваши я видел, в целом ваша работа в «Навигаторе» нас более чем устраивает. Кто такой навигатор? Тот же лоцман: знает все мели, все опасные участки, ведет корабль из пункта А в пункт Б, умеет лавировать. Для кухни любого политического проекта это очень важно.
– Он сделает, – вставил Костенко.
– Я знаю, – отмахнулся генеральный. – Просто объясняю стратегическую задачу. Значит, нужен портрет политического лидера, который приложил бы максимум усилий и все свое влияние, чтобы удержать страну от хаоса, к которому она катится. Я буду загибать пальцы. – Выставив перед собой руку, он согнул указательный: – Парламент не работает, – рядом согнулся средний. – Конституция нарушается на каждом шагу, – согнулся безымянный. – «Оранжевые» хотят власти, которой пользоваться не умеют, и раскалывают страну, – мизинец. – Их перевыборы – блеф чистой воды и бред сивой кобылы, – наконец согнулся большой, все пальцы сжались. – Вот что им должны показать вменяемые люди.
Я покосился на его кулак.
– Так какая моя задача?
– Растолковать все это простыми словами. Через призму политической биографии Евгения Петровича Кушнарева. Нужно показать, каких именно лидеров не хватает сегодня стране. О партии, в которой он состоял, не особо распространяйся. Там, кстати, у него реальных союзников мало. Фильм будем крутить у нас в Харькове и еще в нескольких соседних регионах. На Донбассе, если конкретно. Общий настрой такой: покойный Кушнарев был бы против перевыборов, он всегда ратовал за стабильную политику.
Генеральный посмотрел на Костенко, и мой непосредственный начальник продолжил:
– Несколько важных моментов, Руслан. Информацией ты пользуешься из открытых источников. Ничего скандального, ничего двусмысленного. Что такое самоцензура, ты знаешь хорошо: чувствуешь, что информация сомнительная, в корзину ее. У нас должен получиться однозначный фильм. Хотя в стране бардак, но время у тебя есть именно поэтому: стабильность сомнительна, бардак вечен. Фильм-биографию мы официально готовим к определенной дате – полгода со дня гибели Кушнарева. Поработай с материалами, составь список действующих лиц, которые будут рассказывать о Евгении Петровиче на камеру. Члены семьи исключаются – только соратники по политической работе. И еще одно. – Костенко покосился на генерального. – Есть такая стратегическая задумка – делать фильм на украинском языке. Вот, посмотри, цитата тебе.
Продюсер достал из папки с фирменным логотипом листок, пододвинул ко мне через стол. Это была распечатка из Интернета, цитата из какого-то комментария Кушнарева: «Мое собственное убеждение в том, что государственный язык на Украине должен быть один – украинский».
– Понял? – спросил Костенко.
– Делаем фильм о государственном человеке, который выступал за украинский язык как государственный. Значит, надо делать фильм на украинском языке. Чтобы политические оппоненты из «оранжевого» лагеря, делающие всех вокруг украинофобами, заткнулись, – бойко ответил я.
– Не дурак, – отозвался генеральный. – Не ошиблись мы с тобой, Сергей Павлович. Деньги за проект отдельные. Не спешите, Руслан, времени у вас – до начала июня. Почти полтора месяца. Работайте.
4
Уже на следующий день у меня появилась своя группа.
Ее сформировали по специальному приказу, вывешенному у нас на доске объявлений. В один момент из хоть и успешного, но все-таки рядового журналиста я стал автором проекта, которому помогает линейный продюсер – Ксюха Шляпкина, рулящая бюджетом, две девочки-журналистки, которые будут мотаться и брать комментарии у нужных людей, и оператор – один на всех, но зато постоянно к нам прикрепленный. Даже машину выделили. Не бусик, конечно, но все равно – персональный транспорт с логотипами по бокам, который может быть в нашем распоряжении в любое время, и не надо специально заказывать транспорт, выезжать на съемки от сих до сих.
В общем, кто варился на телевизионной кухне – меня поймет.
Формально мы все подчинялись Костенко. Однако неформально наша маленькая группа ждала каких-то распоряжений от меня, понимая – за реализацию проекта в первую очередь отвечает автор. Сначала я проникся этим фактом, а когда осознал себя маленьким начальником – приступил к работе активно.
Девушки-журналистки засели за компьютеры, нырнули в Интернет и достали оттуда все, что касается биографии Евгения Кушнарева и его политической работы. Потом систематизировали информацию, подчеркнув то, что мне может понадобиться в первую очередь, и тут уже работать начал я, пытаясь выстроить хронологию событий, которая одновременно станет костяком сценария.
