Директор департамента полиции С. П. Белецкий, хорошо знавший «старца», дал ему следующую характеристику. «Войдя в высочайший дворец, – пишет он, – при поддержке разных лиц, в том числе покойных С. Ю. Витте и князя Мещерского, возлагавших на него свои надежды с точки зрения своего влияния в высших сферах, Распутин, пользуясь всеобщим бесстрашием, основанным на кротости государя, ознакомленный своими милостивцами с особенностями склада мистически настроенной натуры государя, во многом по характеру своему напоминавшего своего предка Александра I, до тонкости изучил все изгибы душевных и волевых наклонностей государя, сумел укрепить веру в свою прозорливость, связав со своим предсказанием рождение наследника и закрепив на почве болезненного недуга его высочества свое влияние на государя путем внушения уверенности, все время поддерживаемой в Его Величестве болезненно к тому настроенной государыней, в том, что только в нем одном, Распутине, и сосредоточены таинственные флюиды, врачующие недуг наследника и сохраняющие жизнь Его Высочества, и что он как бы послан провидением на благо и счастье августейшей семье».
Постепенно и царь все более начал доверять Распутину. Вдохновленный этим доверием, ставший ближайшим другом и советником царской четы, Распутин не захотел оставаться игрушкой в руках Великого князя и решился на открытый конфликт с ним. В дальнейшем он так высказывался о Николае Николаевиче: «Человек он ничтожный, добра-то он делает, а милости Божией и на делах нет, никто его не слушает…». Распутин понимал, что смещение Николая II оставит его без покровителя и неминуемо приведет к опале и судебному преследованию. В беседах с царской четой он постоянно упоминает об опасности государственного переворота. В это время Николай Николаевич, назначенный верховным главнокомандующим, постепенно сосредоточил в своих руках большую власть. Он требовал от министров отчитываться непосредственно перед ним, минуя царя, активно продвигал на различные государственные посты своих сторонников. Николая Николаевича поддерживала часть высших чиновников государственного аппарата и духовенства. Опасаясь чрезмерного усиления влияния Великого князя, Николай II сместил его с поста верховного главнокомандующего. После этого последовала резкая реакция министров – они написали письмо царю с просьбой изменить свое решение. 10 сентября 1915 года царица пишет мужу: «Когда в эти три постных дня читались молитвы за тебя, то перед Казанским собором от синода было роздано 1000 портретов Николая Николаевича. Что это значит? Они замыслили совершенно иную игру. Наш Друг вовремя раскрыл их карты и спас тебя тем, что убедил прогнать Н. [Николая Николаевича] и принять на себя командование». Незадолго до своей смерти Распутин говорил царице, и это она передавала царю в письме от 8 декабря 1916 года: «Наш Друг говорит, что пришла смута, которая должна была быть в России во время или после войны, и если наш (ты) не взял бы места Николая Николаевича, то летел бы с престола теперь».
В течение более десяти лет Григорий Распутин был для царской семьи одним из самых близких людей. Царь советовался с ним о назначении кандидатов на те или иные важные должности. Лишь к политическим советам Распутина царь поначалу не прислушивался, поступая иногда как бы наперекор ему. Но потом и вопросы политики все чаще решались не без вмешательства «старца». Дочь Распутина, Мария, писала об общении Григория Ефимовича с царем следующее: «Отец упорно доказывал Государю, что он должен быть ближе к народу, что царь – отец народа… убеждал, что его министры врут ему на каждом шагу и тем ему вредят…» Так, «старец» неизменно выступал против планов милитаризации России. По мнению графа Витте, именно твердая позиция Распутина отодвинула Первую мировую войну на два с половиной года. Во время балканской войны 1912 года Россия была готова вмешаться, но тогда ей пришлось бы воевать против Австрии и Германии. За вступление в войну выступал тогда как раз Великий князь Николай Николаевич. По его настоянию царь уже подписал указ о всеобщей мобилизации. Современники утверждали, что Распутин употребил все свое влияние, чтобы предотвратить войну. Доказывая всю ее пагубность, он даже встал перед царем на колени. «Пришел Распутин, – рассказывал С. Ю. Витте, – в пламенной речи, лишенной, конечно, красот присяжных ораторов, но проникнутой глубокой и пламенной искренностью, он доказал все гибельные результаты европейского пожара – и стрелки истории передвинулись по другому направлению. Война была предотвращена». Хотя в дальнейшем Распутин не смог повлиять на решение Николая II вступить в войну с Германией, но он предупреждал царя о больших бедствиях для Родины в результате этой войны.
Понимая влияние Григория на августейшую чету, многие видные чиновники, искавшие продвижения по службе, стремились теперь понравиться Распутину, заискивали перед ним. В квартиру сибирского мужика наряду с нищими просителями зачастили миллионеры, министры и аристократы. Непредвзятые источники свидетельствуют, что в личной встрече он просто очаровывал людей своей какой-то особой уверенностью, умением поставить себя, спокойствием. Знавшие Распутина отмечали его глубокую проницательность и интуицию. Особые психологические способности Григория, вероятно, и лежали в основе умения излечивать болезни.
Совершенно точно известно, что Распутин влиял на выдвижение кандидатур на посты руководителей Святейшего Синода и передвижения епископов в различные епархии, хотя на последнем этапе своей жизни Григорий принимал участие и в подборе кандидатур на гражданские посты: назначение тех или иных министров и губернаторов. Хотя здесь его советы далеко не всегда были решающими. С мнением Распутина царь считался, но окончательное решение все же принимал сам.
«Наш Друг желает, – писала царица супругу 25 августа 1915 года, – чтобы Орловский был назначен губернатором. Он теперь председатель казенной палаты в Перми. Помнишь, он поднес тебе книгу, написанную им про Чердынь, где похоронен один из Романовых, которого они почитают как святого?» После этого Орловского назначили Тобольским губернатором.
Советы Распутина касались не только назначения министров. Он пытался влиять и на ход военных действий, считая, что раз уж война началась, то Россия должна победить в ней. Свои советы Григорий облекал в форму видений, якобы являвшихся ему. К примеру, 15 ноября 1915 года царица писала Николаю II: «Теперь, чтоб не забыть, я должна передать тебе поручение нашего Друга, вызванное его ночным видением. Он просит тебя приказать начать наступление возле Риги, говорит, что это необходимо, а то германцы там твердо засядут на всю зиму, что будет стоить много крови, и трудно будет заставить их уйти. Теперь же мы застигнем их врасплох и добьемся того, что отступят. Он говорит, что именно теперь это самое важное, и настоятельно просит тебя, чтобы ты приказал нашим наступать. Он говорит, что мы должны это сделать, и просил меня немедленно тебе об этом написать».
Существует мнение, что военные советы Распутина были очень удачны. Но, например, принятие Николаем II верховного командования военными действиями на себя привело, в конечном счете, к краху наступления и затягиванию войны. В силу нерешительности и мнительности царя все победы русской армии обходились очень дорого, а стратегические решения запаздывали.
Распутин дает царю советы и по продовольственному вопросу. В октябре 1915 года вопрос с продовольствием резко обострился. Провинция была полна различных продуктов, а в главных городах не хватало самого насущного. И вот Григорий начинает выдвигать идею необходимости обеспечения первоочередного подвоза вагонов с мукой, маслом, сахаром. Распутин предлагает, чтобы в течение трех дней приходили исключительно вагоны с мукой, маслом и сахаром. «Это в данную минуту, – утверждал он, – более необходимо, чем снаряды или мясо».
