Как, чем помочь ему?
– Чора, скажи мне правду, ведь я не враг тебе. Ты не отослал ее?
– Нет, – прошептал Чора.
– Спрятал от отца?
– Да.
– Где?
– Мама, я не могу сказать. Не спрашивай меня! – Отчаяние прозвучало в его голосе.
– Мне ты должен открыть все без утайки! – строго произнесла мать и сразу ласково добавила: – Бог свидетель, я никогда не использую твои слова тебе во вред.
– Мама!
– Слушаю тебя! – В материнском голосе снова прозвучали твердые, почти суровые нотки, присущие ее характеру.
Наступила долгая пауза. Чора не отвечал.
Наконец заговорила мать. На этот раз тон ее был покладистый, немного грустный.
– Глупенький мой! Если уж ты так влюбился в эту дивчину, разве я буду против того, чтоб ты взял ее в жены?.. Наоборот, я стану тебе помогать… Ведь завтра и дядька Семен, и брат Стехи обо всем расскажут отцу, и кто знает, как повернется дело… Я сказала, что отослала дивчину домой, а окажется, что она здесь. Не прикажет ли отец перевернуть все в улусах, чтобы обнаружить ее? Для них. Иль для себя… Ты понимаешь?.. И если найдет, тогда будет поздно предотвратить беду.
Чора молчал. Только порывистое дыхание выдавало его волнение и тяжелые мысли, гнетущие душу. Потом, превозмогая себя, он произнес:
– Я отвез ее на Чагу… К аталыку Ямгурчи…
– К Ямгурчи! – всплеснула руками Варвара-ханум. – Слава Богу, там она в безопасности! Никому и в голову не придет искать ее в далеком степном улусе. Ну, спи спокойно. Я возьму грех на душу… Помогу тебе. Хотя и не знаю, принесет ли это тебе счастье… А о ней и говорить нечего. Несчастная… Как и я… – Варвара всхлипнула.
– Мама! – воскликнул Чора и начал целовать руки матери. – Родная, дорогая! Чем я могу помочь тебе? Скажи – чем? И я все сделаю!
– Милый мой, успокойся… Теперь мне ничего не нужно, кроме тебя! Только бы ты был счастлив…
Она поцеловала его в лоб, с трудом поднялась и медленно пошла по тропинке к дому.
6
Арсен с такой силой сдавил руку Романа, что тот даже скривился.
Они, незаметно подойдя на голоса Чоры и Варвары-ханум, остановились почти рядом с ними, за кустами винограда, и слышали каждое слово. Оба понимали, что будет совсем не легко спасти Стеху, если на сторону Чоры встала его мать. А о том, чтобы открыть цель своего приезда мурзе Кучук-бею, теперь нечего и думать. Добром он не отпустит девушку и за выкуп не отдаст, а сделает своей женой или одалиской
[64], как это заведено у турецких и татарских беев.
Арсен радовался, что ему пришла счастливая мысль подслушать разговор матери и сына. Положение прояснилось, и можно действовать не вслепую.
Казаки еще постояли, прислушиваясь. Чора вертелся, вздыхал, что-то шептал. Вскоре затих. Ровно задышал – значит, уснул. Осторожно ступая, чтоб не треснула под ногой ни единая веточка, не колыхнулся и не зашелестел ни один листок, друзья отошли в глубину сада, спустились к берегу лимана и сели у самой воды на мягкую холодную траву.
Арсен обнял Романа за плечи.
– Ну вот, про Стеху узнали, – молвил задушевно. – Это уже полдела… Конечно, не так просто найти этого Ямгурчи, но, думаю, и не очень-то сложно. Чага – небольшая степная речушка, которая летом почти пересыхает, и мы за день-два обшарим там все…
– Ты решил ехать туда, Арсен?
– Как иначе?
– Нас сразу же схватят!
– А на что ярлык мурзы? Это немало!
– Гм… Как еще решит Палий? Позволит ли?
– Почему бы ему не позволить?
– Если Кучук-бей узнает, его гнев обрушится на Палия и на всех нас!
– Поедем на свой страх и риск. Чтобы Палия не втягивать вовсе.
Роман задумался. Затеял он этот разговор не из боязни или колебаний, а чтобы выяснить все обстоятельства, которые могут помешать им в пути. Последние слова Арсена не встретили у него одобрения.
– Нет, так не годится, – сказал он. – Палию нужно сказать. Он должен знать все наши замыслы и намерения, чтобы как-то объяснить мурзе.
– Ты прав, – согласился Арсен. – Ведь наше неожиданное исчезновение может вызвать и среди товарищей, и среди хозяев немалый переполох. Они начнут искать нас, а это наведет Кучук-бея и Чору на мысль, что пропали мы неспроста… Попросим Палия правдоподобнее объяснить причину нашего неожиданного отъезда…
– Как же?
– Ну, скажет, что послал нас со срочным письмом в Немиров или еще что… Да батька Семен сам найдет, что сказать… Лучше нас…
– Когда мы выедем?
– Думаю, задерживаться нам нельзя… Перекинемся с батькой Семеном словцом, оседлаем коней, возьмем на смену запасных – и в дорогу! К утру надо быть на Чаге.
Они встали и направились к камышовой клуне, похожей на большой островерхий курень, где на ароматном сене спали казаки. Не потревожив других, нашли Палия, разбудили его…
7
От Белгорода до Чаги – один конный переход. Летняя ночь коротка: не успели всадники отъехать от Днестра верст десять, как на востоке заалело небо. Сначала посветлело, потом приобрело бурый, а вскоре розовый оттенок. И вот весь горизонт вспыхнул, запылал, из-за моря выкатился диск солнца и озарил все вокруг яркими лучами.
Степь ожила, зазвучала тысячами голосов – птичьим пением, стрекотом кузнечиков, свистом сурков и еще множеством звуков, заполнивших все вокруг.
Хотя у Арсена был в кармане ярлык мурзы, они с Романом условились объезжать всех встречных, чтобы не навести на свой след Чору, если бы он вздумал вдруг преследовать их.
Поэтому, завидев вдали отару овец и чабана с собаками, свернули в сторону и широкой балкой, делая крюк, поскакали на запад.
Вскоре впереди вынырнул хутор – несколько глиняных халуп, крытых камышом. Его тоже объехали и увидели небольшую степную рощу, раскинувшуюся под горой. Казаки повернули к ней, надеясь дать коням передышку.
Но когда до рощи осталось совсем немного, из нее вдруг выскочили несколько всадников.
– Спагии, чтоб им!.. – ругнулся Арсен, придерживая коня.
Даже думать о бегстве было нельзя. Спагии мчались прямо на них.
– Будем ехать своей дорогой, – сказал Арсен. – Может, они не тронут нас… А если что – молчи, Роман, как немой! Говорить с ними буду я…
– Кто такие? – спросил передний, кетхуда
[65], наезжая конем на буланого Звенигоры.
