– А вы считаете, так не бывает?
– Отчего же? – пожал он плечами. – Бывает. Но когда сбрасывают, применяют силу, человек сопротивляется...
– Понятно, на теле следов насилия нет.
– Нет. И второе: человек кричит, когда падает, если его насильно сбрасывают. Кричит непроизвольно, это крик о помощи, хотя помочь никто не может. Ваш друг не кричал ни на балконе, то есть не звал на помощь, тем самым привлекая внимание тех, кто не спит или находится во дворе, ни когда летел. Есть свидетели. Молодые люди находились во дворе, когда он падал вниз.
– Может, его напоили снотворным, а потом...
– Не напоили. Алкоголь он перед самоубийством принимал, но, по результатам экспертизы был в приемлемом состоянии, не заметить, как его выбрасывают, не мог. Больше скажу, в его квартире побывала милиция, дверь он закрыл изнутри, выламывали замок. Не волнуйтесь, законность соблюли. Соседи, они же были понятыми, показали, что жил ваш друг одиноко. Так вот следов присутствия еще кого-нибудь не обнаружено. Вам трудно с этим смириться, но ваш друг прыгнул сам.
Сам! В голове не укладывалось!
Брасов вернулся к Наташе, посадил ее в машину, спросив:
– Куда тебя отвезти?
– Домой. С работы я отпросилась. Юра, поможешь? Лешку надо похоронить, а я никогда этим не занималась.
– Помогу.
4
Елки-палки, чтоб получить тело из морга, нужны соответствующие бумаги, своеобразная накладная на труп! Брасов справился, остальное возложил на Наташку, дав в помощь людей, а деньги у Лешки лежали в бюро. Копил на машину, накопил себе на похороны. Итак, в среду.
Вторник Брасов посвятил работе, несмотря на скверное настроение, когда заниматься ничем не хочется, но его отвлекала только работа. Три склада, магазин стройматериалов и пять салонов электро – и бытовой техники – не хило, он иногда бесцельно носился по объектам, лишь бы устать до одури.
Утро среды началось со скандала с Зинулей. Брасов, собираясь на работу, наказал жене ехать к Лешке домой и помочь Наталье с поминками.
– Я что, кухарка? – взбеленилась Зинуля. – Вы все при деньгах, не могли скинуться и снять кафе?
– Народу будет немного, мы хотим помянуть Лешку в его квартире, поняла? Не смей перечить, один раз постоишь у плиты, не сдохнешь!
– Как ты со мной...
– Молчать, я сказал! Тоже мне барыня!
И дверью – хлоп! Он не любитель показывать характер, считая ссоры пустой тратой времени и здоровья, но в редких случаях, не встречая понимания со стороны Зины, его накрывает. В машине отдышался, Игорь посочувствовал:
– У вас будет трудный день. Мне когда подъехать?
– В половине второго, похороны в три...
Вдруг он почувствовал недостаток кислорода – она, опять она! На том же месте! Мираж... Нет, стоит у киоска на самом краю тротуара! В той же юбке и кофточке, в том же плаще нараспашку, в тех же туфельках, и смотрит! На него смотрит! Черты лица... не может быть!!! Этому надо положить конец, эдак недолго свихнуться.
– Останови машину, – приказал он Игорю.
– Здесь нельзя останавливаться, вон знаки...
– Останови! – гаркнул Брасов.
Игорь немного заехал на тротуар, машина стала, Брасов выскочил, оглянулся. Девчонка скрылась за киоском, направившись в противоположную сторону, он ринулся за ней, одержимый одним желанием: догнать, посмотреть вблизи, услышать голос, потрогать. Народу полно, но, приподнимаясь на цыпочки, он видел длинный пушистый хвост из светлых волос, перетянутый заколкой, плащ светло-красного цвета, ремешок сумочки на плече. Он бежал, лавируя среди встречных и попутных прохожих.
Вот она близко... Вот осталось метра три... Брасов догнал, взялся за ее плечо и потянул на себя...
Девушка остановилась, повернулась к нему, глядя изумленно, а Брасов, открыв рот, не в состоянии был произнести ни звука.
– Вы меня? – спросила девушка. – Что вам?
Кофточка, юбка, плащ, волосы, рост те же. Девчонка не та! Не та девчонка – как это может быть?!!
– Из... извините, – вымолвил он через силу. – Обознался...
Пожав плечами, она продолжила путь. Глядя ей в спину, он стоял посереди тротуара, покрывшись липким потом, опустив руки вниз и ничего не понимая. У этой абсолютно другое лицо, незнакомое, с остренькими и невыразительными чертами, с веснушками на носу и щеках. Ее он никогда раньше не встречал. Но Брасов поклялся бы на чем угодно и чем угодно: только что у дороги он видел совсем другую девчонку, с лицом, которое он хорошо знает и помнит, отчего подкатывает к горлу неприятно-сладковатый комок и охватывает ужас. Ошибиться не мог, исключено, он в здравом уме. В то же время одежда на конопатой девочке тютелька в тютельку, что была на...
– Мерещится, – проговорил Брасов.
Но почему мерещится? Третий раз? На одном и том же месте? С этим «почему» он вернулся к машине, а там сотрудник ДПС.
– Вот хозяин, он приказал, а я что! – оправдывался Игорь.
– Старший лейтенант... – начал с представления гаишник, Брасов, доставая портмоне, его перебил:
– Пятихатки хватит? (Тот ни тпру, ни ну.) Держи штуку. Извини, старлей, мы торопимся. Игорь, за руль!
Какая уж тут работа! В кабинете он пошарил по шкафам, да все выпито. Выставив пустые бутылки на стол, Брасов позвал Лину, указал:
– Убери. – Когда она собрала в пакеты тару, он положил на стол деньги. – Сгоняй в магазин и купи водки, коньяка, виски, бренди. И сигарет... блок. Бар надо заполнить. Только быстренько, Лина.
– Хорошо, Юрий Артемович.
Пока она бегала, он курил одну сигарету за другой, обхватив голову руками, и вспоминал детали встреч с девочками, особенно с той, которую он запомнил такой, какой видел всего полчаса назад. Ведь видел ее! А догнал другую!
Управились таким образом, чтоб остаться тесной компанией, в общем, кто праздновал день рождения Роба, тот предался и скорби. Современный человек, замороченный проблемами выживания, испытывает шок, когда приятель уходит из жизни самостоятельно. Очевидно, поэтому после первой поминальной рюмки все долго молчали. Несмотря на голод, практически не ели, мучимые вопросом: что за причины в буквальном смысле толкнули Лешку с тринадцатого этажа?
– В Древнем Риме уход из жизни не считался грехом, – сказал Федя, тоже однокашник. – Напротив, это было преимущество человека перед земными тварями и слабостью остальных людей.
– А я никогда не пойму самоубийц, – категорично заявила Зина. – Ситуация кажется безвыходной, на самом деле...
– Не стоит рассуждать на эту тему, – нервно бросила Наташа, затем опустила мокрые глаза и тихо добавила: – Пожалуйста.
Еще выпили. Обычно люди вспоминают эпизоды из жизни покойного, какой он был, делятся воспоминаниями, а тут все как сговорились не раскрывать рта.
