Едва слышный звук сорвался с губ Оливии.
– Скажи, что ты думаешь, – скомандовал Тарек.
Возможно, это неподходящее время для диалогов, но ему было важно это узнать. А читать чужие мысли он не умел. Особенно женские. Особенно Оливии.
– Я впечатлена, – ответила она слегка хриплым голосом. Кончиком указательного пальца она провела снизу вверх по его члену, затем подняла глаза. – Я еще не была так впечатлена мужчиной.
– Неужели?
Оливия кивнула:
– Представляю, сколько женщин хвалили твое тело.
– Ты первая, – признался Тарек.
Глаза Оливии округлились.
– Значит, все остальные были или слепы, или невоспитанны.
– Ни то ни другое. Просто я еще ни разу не был с женщиной.
Тарек и сам не знал, к чему это признание. До последней минуты он намеревался держать его в тайне.
Оливия отдернула руку, словно внезапно обжегшись.
– Что? – переспросила она.
– Я уже говорил, что поклялся не идти на поводу у плотских желаний. Мне было важнее самообладание. Я не мог отвлекаться ни на секунду. Это могло стоить мне жизни.
– Да, но я и представить не могла, что все настолько серьезно.
– Это так необычно?
И вдруг выражение лица Оливии смягчилось.
– Я думала, это последнее, от чего может отречься мужчина.
– Наверно, так и есть, – согласился Тарек. – Но мой брат посвятил жизнь удовлетворению своей похоти. Глядя на него, я решил избрать для себя другие ценности.
– Это тогда, а сейчас? – спросила Оливия.
– Появились новые обязательства. В том числе ты.
Оливия нахмурилась.
– Неприятно осознавать, что ты со мной лишь из обязательств.
Тарек протянул руку и, взяв ее ладонь в свою, приложил к своему члену.
– Разве похоже, что я делаю это из обязательств? – спросил он.
– Нет. Определенно не похоже.
– Я хочу этого, – сказал Тарек, с трудом находя способность говорить. – Но я не знаю, как доставить тебе удовольствие. Хотя я прочел книгу.
– Ты прочел книгу? – переспросила Оливия.
– Да. Чтобы лучше знать, как сделать тебе приятно.
Багровый румянец залил щеки Оливии.
– Что ж, пока что ты справлялся на «отлично».
Тарек приложил большой и указательный пальцы к ее подбородку и слегка приподнял.
– Это правда? Я сделал тебе приятно?
– Конечно, – призналась Оливия. – Неужели ты не понял?
– Наверно, понял. Я почувствовал пальцами твой оргазм.
Оливия покраснела еще сильнее. Наверно, он единственный человек в мире, кто мог заставить ее краснеть.
– Значит, ты быстро учишься.
– Я ко всему подхожу серьезно. – Тарек сглотнул и оглядел тело Оливии снизу вверх. – А ты слишком прекрасна, чтобы действовать неумело.
– Признаться, ты действовал со знанием дела.
– Тогда, может быть, зря я раскрыл секрет?
– Нет, – не дослушав, перебила Оливия. Она приложила ладони к его груди и сама прижалась к нему. – Я рада, что ты со мной честен.
Она несколько раз поцеловала его в грудь, и Тарек закрыл глаза. Изо всех сил он старался не потерять контроль над собой и над ситуацией. Точнее, последние остатки этого контроля.
Оливия наклонилась и теперь целовала его ниже. Тарек приподнял голову, вцепился пальцами в ее шелковистые белокурые волосы. Она крепко взяла пальцами основание его члена и обхватила губами головку.
Тарек еще сильнее схватил ее за волосы и подался бедрами вперед. Оливия приоткрыла рот шире, принимая его глубже в себя. Тареку показалось, что из его глаз посыпались искры. Он изо всех сил стиснул зубы, стараясь не излиться в ту же секунду. Он и представить себе не мог, что способен испытывать такое блаженство.
Конечно, в самые темные ночи, когда желание давало о себе знать слишком сильно, он удовлетворял себя сам. Стараясь сделать это максимально быстро. Потому что приятно было лишь в самом конце. В какое сравнение это может идти с тем, что делала ему сейчас Оливия? Он наслаждался каждым движением ее языка, с трудом сдерживая семяизвержение.
Он опустил голову, посмотрел на красивую женщину, ласкающую его ртом. Она тоже его пытала. И он так же потерял контроль над собой, как тогда, испытывая те, другие пытки. Но ни одна из пережитых им пыток не была так сладка.
Пальцы Оливии у основания его члена в тысячи раз сильнее, чем удары кнутов. Казалось, она может вызвать внутри его ураган простым прикосновением. Что уж говорить про движения языка.
Она взяла его глубже, и последние мысли в голове Тарека исчезли. Теперь его разум был абсолютно пуст. Он боялся, что его физическая оболочка просто взорвется, не в состоянии вынести столь сильного наслаждения. Но если б даже он знал, что все это кончится смертью, он не остановил бы Оливию.
Он до крови прикусил губы, не зная, сколько еще сможет держаться. Перспектива закончить все так быстро пугала Тарека. Оливия брала его глубоко в свой нежный рот. Она ласкала его губами. Излиться сейчас было бы недопустимо. Даже совсем неопытный Тарек догадывался об этом.
Он потянул ее за волосы.
– Хватит. Дольше я не продержусь.
– Хорошо, – негромко ответила Оливия. – Я хочу, чтобы ты вошел в меня.
Уже от этих слов Тарек едва не излился.
– Не уверен, что протяну долго, – признался он хриплым, низким голосом.
– Мы можем попробовать, – предложила Оливия, в очередной раз оценив честность Тарека.
Такая добрая и нежная. Такая идеальная Оливия. Ничто не может ее смутить. Она никогда не чувствует себя потерянной.
И Тарек задался новой целью – заставить ее чувствовать себя такой же смущенной и потерянной, как сейчас он.
Взревев диким зверем, он опрокинул Оливию на постель и зажал ее запястья над головой. Своими бедрами он резко раздвинул ей ноги и занял положение между ними.
– Мы не просто попробуем, – прохрипел Тарек.
Может, он и девственник, но, прежде всего, он воин. За ним на поле боя шли войска. Иногда – на верную смерть.
Если он не боится врагов, как можно испугаться женского тела?
Он поцеловал Оливию в шею. Оливия изогнулась дугой, крепко прижавшись к нему грудью. Вместе с этим ее бедра также подались вверх и вперед. Головка его члена легко упиралась в ее влажное лоно. Словно кто-то вонзил кинжал в Тарека и повернул. Снова то же непереносимое удовольствие, граничащее с болью.
Ничего он не хотел сейчас так, как войти в нее. Эта сладкая влага манила в себя, сотрясая его тело электрическим током.
