Стон сорвался с губ Сорчи, и она придвинулась ближе к нему, чувствуя, как нарастает напряжение в ее теле.
Она с всхлипом прервала поцелуй и, тяжело дыша, сказала:
– Я не захватила презервативы. Они остались на столике возле кровати. У тебя есть с собой один?
Цезарь отодвинулся от нее, и даже в полумраке она увидела, как пылает его взгляд.
– В тот день у тебя был один, – напомнила она. – Я думала, ты всегда носишь его с собой, как кредитную карту.
– Нет, – прорычал Цезарь, – у меня нет презерватива, но я не собираюсь осквернять наш брак на столе, заставленном цветами, в оранжерее моих родителей. – Он взглянул на стеклянную крышу, все еще сжимая женщину в объятиях. – Непростой вечер меня ожидает, – медленно проговорил он.
Сорча прижалась головой к его груди. Этот вечер обещал стать похожим на свидание.
– Спасибо, – пробормотала она. – Сейчас я чувствую себя привлекательной.
– Ты более чем привлекательна. Ты красавица, – заявил Цезарь.
Они обменялись поцелуем, который можно было трактовать только как «продолжение следует».
Через несколько секунд, опьянев от возбуждения, Сорча позволила Цезарю провести ее обратно в бильярдную. Они займутся любовью позже. Ее душа пела.
Цезарь последовал за женой в ванную комнату и стоял рядом с ней перед зеркалом, стирая помаду со своих губ и пятно с шеи платком, который потом спрятал в карман пиджака.
Сорча наблюдала за ним.
– Я не буду спрашивать, сколько женщин ты утаскивал в оранжерею, – сказала она, снова нанося на губы помаду. Она действительно не хотела знать.
– Я никого не утаскивал туда во время приема, – сказал Цезарь. – Слишком высоки были шансы наткнуться на брата.
Глава 6
После сцены в оранжерее Сорча преисполнилась оптимизма.
Цезарь смотрел только на нее. Его рука лежала на ее талии.
Даже перспектива встречи с Дайегой не могла поколебать ее уверенность. Сорча сочла себя достаточно защищенной. Справа от нее стоял Цезарь, слева – Рико, который был похож на старшего брата и отца – такой же красивый и смуглый, высокий и хорошо сложенный. Он умел флиртовать и отвешивать комплименты, но, как и все в семействе Монтеро, был эмоционально холоден.
– Цезарь сказал вам, что это я предложил ему жениться на вас? – спросил Рико, когда принес ей коктейль.
– Нет, – ответила потрясенная Сорча. – Зачем вы это сделали?
Она видела Рико несколько раз, когда работала на Цезаря, но общение с ним сводилось либо к обсуждению деталей каких-либо переговоров, либо к предложению принести ему кофе. Так как Цезарь с самого начала завладел ее воображением, Сорча никогда не рассматривала Рико как мужчину, с которым можно пойти на свидание.
– Вы умны, милы и привлекательны. Это весьма практичное решение. У Энрике будет наше имя и достойная доля в состоянии семьи. А Дайега получит титул, который ей нужен, – пожал плечами Рико. – А ведь Сорча могла отказаться, – обратился он к брату. – Ты рассматривал такой вариант?
Он не шутил.
Как и Цезарь, который ясно и четко ответил:
– Нет.
– Все теперь решено, – вмешался отец, и мужчины начали обсуждать технические детали нового союза.
– Расскажите мне про новый дом, – обратилась Ла-Рейна к Сорче.
Та осторожно подбирала слова, стремясь, чтобы о ней сложилось хорошее впечатление.
– Цезарь предложил мне нанять помощницу, но я подбираю персонал для виллы, и мысль еще об одном собеседовании… Я не могу. Как вы считаете? Она мне нужна?
Сорча мысленно посмеялась над своей претенциозной речью.
– Моя помощница проводит предварительные собеседования. А ваша нагрузка и так велика, поскольку только что родился ребенок. У вас одна няня?
Их няня работала меньше всех в Европе, учитывая, как преданы были Сорча и Цезарь своему сыну, но Сорча ответила коротко:
– Пока да.
Этот незначительный разговор вскоре прервался, и они вышли в холл фамильного особняка, чтобы приветствовать, как показалось Сорче, всю Испанию.
Пусть она не была воспитана по правилам высшего общества, но у ее отца был титул, он окончил Кембридж и являлся членом палаты лордов. Сорча знала все о хороших манерах и рано научилась использовать его аристократическое произношение при собеседованиях, особенно в Лондоне.
Сегодня она снова взяла на вооружение произношение своего отца. Сорча очень хотела, чтобы Цезарь и его родственники с гордостью могли назвать ее членом семьи.
Или хотя бы не стыдиться ее.
Все шло хорошо до тех пор, пока неожиданно перед ней не появился, поздравляя с браком, маркиз де Лос-Жардинес де Лас-Салинас, отец Дайеги. Затем подошла ее мать. Она также слегка улыбнулась.
– Querido! – приветствовала Дайега Цезаря. Она помедлила и расцеловала его в обе щеки. – Я привезла твоего старого друга. Надеюсь, ты не возражаешь? Я позвонила твоей матери и сказала, что, возможно, мы сумеем подобрать пару для Пайи. – Она подмигнула сестре Цезаря, затем взглянула на Сорчу. – Цезарь учился с ним в школе, – объяснила Дайега. – Это Томас Шелби, герцог Тендерхерст. Вы его знаете?
Сердце Сорчи остановилось. Герцог… Ее сводный брат?
– Том! – воскликнул Цезарь. – Рад встрече.
Сорча не могла заставить себя посмотреть на гостя. Ее взгляд был прикован к Дайеге, которая триумфально улыбнулась и взяла Рико под руку.
Сорча велела себе дышать, но у нее ничего не получилось.
– Познакомься с моей женой, Сорчей, – не замечая ее состояния, сказал Цезарь.
Сводный брат поднес ее безвольно повисшую руку к губам и сказал, что рад познакомиться. После чего добавил, что он счастлив за нее и Цезаря, пожелал им долгой совместной жизни и направился дальше.
«Пройди через это», – приказала себе Сорча, пытаясь восстановить самообладание.
Самое ужасное заключалось в том, что Том Шелби был как две капли воды похож на ее отца.
Цезарь не мог утверждать, что у него развита интуиция, но возня с сынишкой научила его определять настроение. Поэтому он мог с уверенностью сказать, что после приезда Дайеги Сорча пребывала в смятении.
Она улыбалась, приветствуя гостей и обмениваясь любезностями, но он видел, что она сама не своя.
Наконец они смогли смешаться с толпой, которая растеклась по лужайке. Оркестр умолк, когда его отец провозгласил тост, принимая Сорчу в семью.
Она улыбалась и сияла, но Цезарь видел, что она несчастна.
И это было как удар в пах.
Может, она не рада назвать его своим мужем?
Они начали танцевать, и движения Сорчи напоминали движения манекена.
