Но только что этот «второй шанс» – красивый, сильный мужчина – отмахнулся от нее, и за его улыбкой читалось облегчение. Все почти так же, как было тогда, в Непале.
Китти охватила паника. Неужели она снова наступила на те же грабли? Злоупотребила гостеприимством Уилла, неверно истолковала его слова и поступки.
Он без особого восторга воспринял предложение продолжать общаться. Как он сказал? «Ты знаешь, где меня искать. Всегда можешь написать мне на электронную почту». Это прозвучало не очень убедительно.
Что ж, надо собрать чемодан, отправиться завтра в столицу провинции Манитоба Виннипег, закончить там в комфортабельном отеле монтаж сюжета, отправить его в свою телекомпанию, сесть на рейс до Лос-Анджелеса и взяться за новый сюжет.
Эта бурная жизнь заглушит плач сердца, томящегося от любви.
Китти замерла от этой мысли и села на кровать.
От любви? Опять? О нет, пожалуйста, только не это!
Неужели ей не хватило прошлого урока?
«Пусть между мной и Уиллом больше не стоит его жена, мне по-прежнему нельзя его любить, – напомнила себе Китти. – Ведь больше в наших отношениях ничего не изменилось».
Она начала беспорядочно кидать в чемодан свои вещи. Туда же отправилась аппаратура, обычно аккуратно перевозимая в ручной клади.
Застегнув молнию чемодана, Китти прислонилась к спинке кровати.
Столько лет прошло, и чем можно похвастать? Нет ни дома, ни близких друзей, ни романтических отношений. Все, что у нее есть, – только резюме.
Глава 11
– Вставай, соня!
Китти вздрогнула и проснулась от звуков голоса Маргрейва. Какое приятное начало дня! Но удовольствие длилось несколько секунд, а затем вмешалась суровая реальность. Ведь сегодня придется уехать из Черилла, расстаться с Уиллом.
Она перекатилась на бок и открыла глаза:
– Почему так темно?
– Сейчас ночь, – прошептал Уилл. – Точнее, очень ранее утро.
– И зачем ты меня разбудил? – проворчала она.
Китти всегда было тяжело вставать по утрам, особенно если всю ночь проворочалась в постели, не в силах уснуть из-за переживаний о будущем.
– У меня для тебя сюрприз, – произнес Маргрейв чуть громче.
– Посреди ночи?
– Посмотри в окно.
Китти решила, что ужасно разозлится, если не обнаружит там чего-нибудь исключительного. Например, волка с медведем верхом на лосе. Никогда в жизни ей не спалось так сладко, как в коттедже Уилла, поэтому пробуждение в такой час ее не порадовало.
Китти кинула взгляд сквозь ресницы. В окне привычно виднелась темная стена леса, но небо над ней странно светилось.
Она приподнялась на локте:
– Там пожар?
Впрочем, пламя обычно бывает оранжевого цвета. Китти прищурилась, чтобы лучше рассмотреть необычное зрелище.
Зеленое свечение начиналось у самого горизонта, словно сияние огней далекого города. Оно рассеивалось, словно газовое освещение, быстро и неравномерно меняя очертания, поглощая свет всех звезд, кроме самых ярких, и заставляя переливаться изумрудным цветом купы облаков.
Китти рывком села в кровати, не отрывая глаз от происходившего за окном:
– Погоди… Это ведь северное сияние?
– Всю неделю солнечная активность была очень высокой, но сияния не было видно из-за того, что небо затягивали плотные облака. А сейчас я встал, чтобы выпустить собак погулять, и увидел, что облака разошлись.
Китти бросилась к окну и прижала ладони к разрисованному ледяными узорами стеклу.
– Я надеялся, что оно не закончится, пока я пытаюсь поднять тебя с постели, – сказал Уилл из темноты за ее спиной. – Я подумал, ты будешь не против, если тебя разбудят, чтобы показать северное сияние.
К этому моменту рассеянное зеленое сияние начало превращаться в перекрученные цветные канаты, протянувшиеся через все небо, искривляющиеся и переплетающиеся.
– Уилл, – шепнула Китти, и от ее теплого дыхания на стекле на мгновение появился запотевший островок. Она обернулась. – Давай выйдем наружу!
– Там очень холодно, – предупредил он. – Вот почему сегодня так ясно видно северное сияние.
– Я надену все вещи, какие не успела положить в чемодан, – пообещала Китти.
Она схватила свитер, джинсы, теплые носки, перчатки, шапку, парку и напялила все это прямо на теплую пижаму. Затем, еще раз глянув в окно, Китти стянула с кровати стеганое одеяло и завернулась в него.
– Ну идем, – улыбнулся Уилл.
Она поковыляла за ним по коридору.
Выйдя из коттеджа, гостья остановилась посреди террасы, устремив взгляд в небо:
– Боже правый!..
Обычно чем южнее широта, тем бледнее цвета полярного сияния. Такое яркое свечение Китти видела только на страницах журналов о природе. Но камера не в силах передать всю красоту этого зрелища, все цветовые оттенки.
– Присядь, – предложил Маргрейв, указав на диванчик, стоящий на террасе. – У тебя еще куча времени. Облака рассеиваются, и небесное представление только начинается, Китти устроилась на диванчике, подоткнув под себя одеяло, чтобы защититься от лютого холода.
Наверху, между землей и бескрайним звездным небом, струились и плясали цветные полосы. Несколько оставшихся облаков казались небольшими айсбергами, плывущими по темному океану ночи. А всполохи полярного сияния напоминали стаи светящегося планктона, кишащего под этими льдинами. Чем дольше Китти смотрела вверх, тем больше небо напоминало ей морские глубины.
– Как красиво!..
Глаза заслезились. «Разумеется, это от ярких огней, – попыталась убедить себя Китти. – Я ведь слишком взрослая и бывалая, чтобы расплакаться при виде северного сияния».
– Я рад, что облака успели разойтись до твоего отъезда, – сказал Уилл, подпрыгивая то на одной ноге, то на другой, чтобы согреться – ведь он успел лишь набросить куртку.
– Иди ко мне, – приказала Китти. – Залезай под одеяло.
Маргрейв замялся, и на мгновение ей показалось, что он скорее замерзнет, чем сядет рядом. Но затем Уилл присоединился к ней. Китти приспустила одеяло, укрыв их ноги.
А потом цветные полосы перемешались, закручиваясь, и среди них начали проступать розовые нити, смешиваясь с зеленым цветом, словно странная ночная радуга. На фоне суровых очертаний крон лиственниц и елей разворачивающая в небе картина казалась сказочным миром, отражающимся в белоснежных сугробах.
– Теперь ты дрожишь, – прошептал Уилл, сбрасывая с себя одеяло.
– Уверена, нам обоим его хватит…
Он посмотрел на нее, затем, кажется, принял какое-то решение и произнес:
