Но зачем он так строго себя судит?
Он же ни в чем не виноват! Его обманул человек, которому он всецело доверял. Ей сразу же захотелось как-то его утешить и подбодрить, но он вновь взял себя под контроль, и его лицо перестало выражать какие-либо чувства.
Остаток ужина прошел в тишине, а когда они снова сели в машину, ей на почту вдруг посыпались письма от едва знакомых людей. Открыв приложенную к одному из писем ссылку, она прочитала заголовок:
«Суперагент и звезда спорта помолвлены!»
* * *
Доставив ее к дому, Драко у калитки объявил, что в субботу за ней заедет шофер и отвезет к частному самолету, на котором они отправятся в Тоскану, и, не прощаясь, повернулся и пошел обратно к машине.
Пытаясь хоть как-то переварить все новости и справиться с противоречивыми чувствами, Арабелла на негнущихся ногах пошла к дому, но стоило ей увидеть, кто замер в тени, как она сразу же приросла к месту. Этого человека она всегда узнает.
– Отец?
Он резко выпрямился:
– Арабелла.
Буквально впившись в него взглядом, она сразу же отметила, что, судя по мешком висящей одежде, он сильно похудел, а подбородок зарос щетиной.
– Что… что ты тут делаешь? – Глупый вопрос, особенно если учесть, что последнюю пару недель она постоянно ему названивала.
– Я пришел из-за этого. – Он протянул вперед вечернюю газету, где на огромной фотографии Драко нежно целовал ей руку.
– Я звоню тебе по нескольку раз в день, но ты не отвечаешь, а теперь приходишь из-за какой-то фотографии?
– Но это же не просто какая-то фотография, верно? Арабелла, ты должна немедленно с этим покончить.
Трясущимися руками вытащив ключи, она открыла дверь и вошла в дом.
– Чай будешь?
– Арабелла.
– Чайник я в любом случае поставлю, так что раз ты уже здесь, можешь зайти на чай.
Отправившись на кухню, она услышала, как отец все-таки зашел в дом.
Налив чай, она направилась в гостиную и вручила отцу кружку.
– Чего-нибудь еще хочешь? Печенье? Бутерброд?
Чай он принял, но пить не торопился.
– Расскажешь, что все это значит? – Он кивнул на газету.
– А может, сперва расскажешь, где ты был? Что с тобой было?
– Я был далеко. И со мной все хорошо. – Он старательно избегал ее взгляда.
– Извини, пап, мне очень жаль, – шепнула она едва слышно. – И я не знаю, сколько раз я еще смогу это повторить.
– Арабелла, извинения ничего не значат. И никогда не значили. Ты моя малышка, и я все тебе прощу. Но у нас есть проблема. – Он снова указал на фотографию в газете. – Мы же всего несколько дней назад разговаривали, а потом ты пошла и сделала это?
Она яростно стиснула кружку:
– Не говори так, словно мы постоянно подолгу беседуем. Возможно, ты и знал, где я и что со мной, но я не имела о тебе ни малейшего представления. До того, как ты позвонил две недели назад, я годами от тебя ни слова не слышала! А потом, когда я снова попыталась с тобой связаться, ты отделался от меня парой фраз. Так что нет, пап, говорили мы не всего несколько дней назад, а много-много лет назад! Тех долгих лет, в которые ты, оказывается, за мной следил. Или как бы ты иначе узнал, что от меня отказались спонсоры?
– У меня не было выбора.
– Потому что это твой долг? Так же было в письме? Твой долг переводить на мой счет краденые деньги?
Отец резко поднял голову:
– Ты знаешь?
– Разумеется. Судя по словам Драко, ты не слишком старался запутать следы.
Поставив кружку на стол, Натан вскочил:
– Он тебе угрожает? Этим помолвка и вызвана? – Отец бросился к двери. – Тогда я сейчас же сдамся.
Пришла ее очередь вскакивать.
– Ты не можешь!
– Почему?
– Потому что… уже все равно поздно. Я использовала деньги, и Драко об этом знает. Если тебя посадят, то и я тоже сяду.
– Но ты же не знала, что деньги краденые.
– Это не важно. Если Драко предъявит обвинения, мы оба пойдем под суд.
Отец уставился себе под ноги, а во всем его облике было столько усталости, что ей стало искренне его жаль. Она осторожно положила руку ему на плечо.
– Зачем ты вообще взял эти деньги? – спросила она, потому что где-то глубоко внутри верила, что отец так и остался честным, трудолюбивым работягой, которым она когда-то восхищалась. – Ты же понимал, что это не может просто сойти тебе с рук? И что когда тебя поймают, обвинения предъявят нам обоим?
Отец отстранился:
– Я не. – Он покачал головой. – Наверное, я вообще не думал. Решил, что продам дом и верну деньги прежде, чем их отсутствие заметят.
– Но зачем? Почему это для тебя так важно?
– Потому что я обещал твоей матери о тебе заботиться. Это были одни из последних слов, что… – Он снова замолчал.
Арабелла судорожно сглотнула:
– Ее больше нет. Но есть я.
Отец глянул на нее загнанным взглядом:
– Ты отняла ее у меня. А потом стала превращаться в ее точную копию.
– И за это ты меня ненавидишь?
Глядя на нее уставшими синими глазами, отец медленно покачал головой:
– Я тебя не ненавижу. Никогда не мог ненавидеть. Но. и смотреть на тебя не могу. Ни когда тебе было двадцать и мы постоянно ссорились, ни сейчас.
Чувствуя, как что-то внутри ее умирает, Арабелла не смогла подавить всхлип.
– Куда ты теперь пойдешь?
– Это не важно. Ты всегда знала, как я отношусь к твоим лыжам, а я всегда знал, что ничем хорошим они для тебя не закончатся. И я оказался прав, верно?
– Пап.
– Можешь ничего не говорить. Ты же, как всегда, поступаешь по-своему. Но я точно знаю, что то, что вы устроили с Энджелисом, не выход. Он хищник.
К чему теперь спорить? Это все равно ничего не изменит.
– Извини, пап, как я и сказала, уже слишком поздно.
Несколько минут прошли в полной тишине, а потом отец поднялся:
– Прощай, Арабелла.
Он не просто к ней не прикоснулся, но даже старался не смотреть в ее сторону.
Даже не пытаясь вытирать слезы, она закрыла дверь и спустя несколько часов, выплакавшись до полного изнеможения, уснула.
Глава 9
Выйдя из самолета в аэропорту Пизы, они на вертолете отправились в поместье Оливио Нардоцци, приземлившись на террасе у огромного бассейна.
Ухватив Бунтарку за талию, Драко помог ей спуститься на землю и повел к поместью, а она лишь безвольно прижималась к его боку, даже не пытаясь отстраниться.
