И вот, получив согласие своей Перниелль, взяв посох и завернувшись в пелерину, как и полагается паломнику, он отправляется в Испанию. Он не забыл захватить с собой копии рисунков из знаменитой книги, которую по-прежнему ни за что на свете он не хочет выносить из дома и кому-либо показывать. Фламель совершил это путешествие в 1378 г., и оно сыграло решающую роль в его судьбе.
Проезжая через город Леон, он встретил купца из Болоньи, у которого был друг, по профессии врач, а по национальности еврей, но принявший христианство. Узнав об этом, Фламель поспешил свести знакомство с этим человеком. Мэтр Канчес, так он назвался, был искушенным каббалистом, очень сведущим в высоких науках.
Фламель с бьющимся сердцем слушал чудесные комментарии, которых он так долго ждал. Но как ни велика была его радость, она не могла сравниться с радостью еврея. Действительно, он с трудом мог поверить, что достиг наконец высшей цели своих долгих и мучительных трудов, философского камня, заключавшего в себе столько природных тайн и чудесной силы. Мэтр Канчес видел себя на пути к ценнейшей из книг, единственной, недостижимой, сочинению, потерянному одним из князей кабалы, название которой – единственное, что было о ней известно на протяжении множества веков, – было почитаемо среди самых ученых докторов народа Авраама.
Можно догадаться, что Фламель не стал сопротивляться намерениям ученого алхимика и предложил ему совместное путешествие в Париж. Но в нескольких днях пути до Парижа Канчес заболел и, несмотря на все старания и заботы своего друга, умер у него на руках после семи дней болезни. Фламель благочестиво отдал ему последний долг.
По прибытии в Париж Фламель должен был еще три года работать по неполным инструкциям, которые он получил от еврея. К концу этого периода он достиг столь горячо желанной цели и с помощью Перниелль, которая принимала участие во всех его работах, он получил наконец великий камень мудрости.
Каково бы ни было мнение об этом замечательном событии в жизни нашего алхимика, нет сомнений, что его состояние, по всем признакам, фантастически умножилось именно в это время. Уже пожилые супруги, не имеющие детей и надежды их иметь, желая отблагодарить Господа Бога за те милости, которые он им послал, решили посвятить свои богатства делам благотворительности и милосердия. Для начала они превратили свой маленький дом на улице Мариво в приют для вдов и сирот, нуждающихся в поддержке. Супруги приходят на помощь бедным – они основывают больницы, строят или ремонтируют кладбища, восстанавливают портал церкви Сент-Женевьев-дез-Ардан, финансируют создание приюта Тридцати пяти, обитатели которого ежегодно приходят в память об этом в церковь Сен-Жак-ля-Бушери помолиться за своих благодетелей. Это паломничество продолжалось до 1789 г. В архивах этого прихода сохранилось, кроме завещания Фламеля, более 40 актов, свидетельствующих о значительных его дарах этой церкви.
По слабости человеческой на различных памятниках, воздвигнутых благодаря его щедрости, он пожелал сделать свое скульптурное изображение с гербовым щитом, на котором видна рука, держащая чернильницу в форме герба.
В этой портретной галерее, оставленной на память потомкам, Фламель не забыл поместить изображение своей дорогой Перниелль.
Варфоломеевская резня
«Эти прекрасные наряды и украшения никогда не осмелятся прикрыть ни ее красивую шею, ни ее красивую грудь, дабы не мешать людским взглядам любоваться столь совершенной красотой…» В этом портрете, набросанном господином де Брантомом, вы, возможно, узнали самую знаменитую из принцесс де Валуа: Маргариту Французскую, дочь короля Генриха Пи Екатерины Медичи, которую памфлеты провозгласили женщиной с 11 лет, любовницей своих братьев и, как говорят, всех мужчин двора…
В августе 1572 г. 19-летняя Маргарита готовилась стать супругой короля Наварры, иначе говоря, будущего Генриха IV.
Согласно обычаю, невеста провела ночь в епископстве. Утром, в понедельник 18 августа, «одетая по-королевски, с короной и хвостиком пестрого горностая в волосах, вся сверкающая драгоценными камнями, в великолепном голубом манто», та, что через несколько мгновений станет королевой Наваррской, увидела Генриха перед порталом церкви Нотр-Дам. Жених, будучи протестантом, не мог войти в католический храм. Здесь, перед церковью, их и сочетали браком. Когда Марго был задан традиционный вопрос, она не отвечала – ее сердце было открыто только герцогу де Гизу – и жених подтолкнул ее, заставив кивнуть в знак своего согласия.
Варфоломеевская ночь
В пятницу 22 августа жизнь вошла в свое обычное русло. Как обычно, адмирал Колиньи пришел в совет, который состоялся в Лувре. Он покинул короля чуть ранее 11.
Его влияние на короля все больше раздражало Екатерину, которая пыталась держать власть в своих руках.
Колиньи вышел на узкую улицу д’Отриш, зажатую между двумя площадками для игры в мяч. Внезапно из окна раздался выстрел. Наемный убийца, некто Морвель, стрелял в адмирала по приказу герцога де Гиза и по просьбе Екатерины и ее сына Генриха Анжуйского, будущего Генриха III.
Адмирал был доставлен к себе, в гостиницу Понтье на улице Бетизи – это было в двух шагах. Раны Колиньи оказались несерьезными: у него была перебита рука и оторван указательный палец. Он обратился к друзьям, столпившимся у его кровати:
– Я прошу вас ничего не предпринимать и отказаться от мести с оружием в руках: любое вооруженное столкновение может нас погубить.
Однако Париж бурлил, позакрывались лавки. В мелких буржуа взыграла кровь, дворяне-протестанты сбегались к гостинице Понтье и говорили только об одном – об отмщении.
Для Екатерины ситуация складывалась не лучшим образом. Необходимо было убедить короля в том, что единственно возможный выход – расправа с гугенотами. Она направила к Карлу Гонди, которому тот полностью доверял.
Гонди обрисовал перед королем ужасающую картину. Гугеноты вот-вот перейдут к атаке. Речь идет о жизни королевской семьи и самом существовании государства!
Екатерина присоединилась к Гонди и подтвердила его слова:
– Да, мой сын, партия гугенотов вооружается против вас. Адмирал отправил депеши в Германию с просьбой собрать 10 тыс. солдат и в швейцарские кантоны, чтобы набрать столько же пехотинцев. По всей территории королевства капитаны-гугеноты формируют собственные вооруженные группы. Уже назначена дата и место встречи войск. К этой армии присоединятся союзники, войска которых состоят из гугенотов, находящихся за пределами королевства. И я не уверена, что вы, испытывая недостаток в деньгах и верных людях, сможете удержать в руках власть.
Король был потрясен. Уверовавший уже в безнадежность своего положения, вскочил, затопал ногами и в гневе закричал:
– Необходимо убить их всех, чтобы завтра не осталось ни одного из них, который мог бы упрекнуть меня за смерть остальных!
