В тот период к Вольтеру приезжало много русских: граф Александр Воронцов, граф Федор Орлов, подруга императрицы, почитательница Вольтера княгиня Екатерина Воронцова-Дашкова и другие.
Французский военный инженер Никола Жозеф Ктоньо (1725–1804) построил три паровых автомобиля, один из которых (1771) предназначался для транспортировки пушек. Вольтер знал о его испытаниях машин в
Париже. Стоило изобретения Вольтера и Кюньо соединить, и «танк» Вольтера мог превратиться в грозное оружие. Этого не произошло, вероятно, потому, что у истории есть свои законы.
Не исключено, что какое-то небольшое количество построенных танков Вольтера совершили переходы в составе русской армии, но увы, применить их в эту кампанию не представилось возможным. Танки Вольтера были рассчитаны только на равнинную местность и, по оценке экспертов, «могли иметь свое действие с правильным войском». Эта же война была особой, заключалась в кровопролитных штурмах городов и крепостей и в жестоких сражениях кораблей на море (Азов, Кагул, Бендеры, Аккерман, Чесма и др.) и не была похожей на ту войну, которую вел в Европе Фридрих II и которую хорошо изучил Вольтер. Тем не менее он искренне рад был, когда в 1774 г. заключили мир с Турцией, вошедший в историю под названием Кючук-Кайнаджийского, и что война закончилась.
По материалам Л. Вяткина
Дело Салтычихи
Хроника царствования первых лет Екатерины II богата описаниями уголовных процессов, связанных с массовыми истязаниями и убийствами помещиками своих крепостных. Особняком в этих процессах стоит «Дело Салтычихи» – московской дворянки, умертвившей около 140 человек.
Дарья Николаевна Иванова родилась в 1730 г. В 20-летнем возрасте она вышла замуж за Глеба Алексеевича Салтыкова, ротмистра лейб-гвардии Конного полка, но спустя 6 лет, в 1756 г., неожиданно овдовела. Утрата мужа, оставившего молодой вдове дом в центре Москвы, с десяток поместий в Подмосковье и 600 душ крепостных, самым негативным образом отразилась на ее психическом состоянии: женщина стала подвергаться неконтролируемым приступам жесточайшего гнева, который изливался, как правило, на окружавших барыню холопов.
Приближенные Дарьи Салтыковой исполняли указания своей сумасшедшей хозяйки беспрекословно. В противном случае они могли превратиться из палачей в жертвы.
С годами жестокость Салтычихи приняла патологический характер. Просто побои и обязательно следовавшие за ними убийства крепостных перестали ее удовлетворять, она стала изобретать более изощренные пытки: поджигала волосы на женских головах, рвала уши и ноздри раскаленными щипцами, вырезала у предварительно связанных мужчин и женщин половые органы, заживо бросала в котлы с кипящей водой маленьких девочек.
Даже когда следствие по делу Салтычихи было в самом разгаре, в доме Кровавой Барыни продолжались пытки и убийства: уничтожали свидетелей обвинения, посмевших жаловаться на свою хозяйку. Весь ужас того времени состоял в том, что крепостные, давая показания на своего барина или барыню, вынуждены были после допросов возвращаться к нему же.
Система судебной защиты на холопов не распространялась.
Агрессивность Дарьи Салтыковой постоянно искала выхода и в конце концов начала выплескиваться не только на крепостных, но и на таких же, как и она, людей дворянского происхождения. Когда ее любовник – граф Тютчев – заявил ей, что хочет жениться на другой, Салтычиха до такой степени взъярилась, что приказала своим слугам убить и Тютчева, и его невесту, а также сжечь дотла их дома, чтобы ничто более не напоминало о нанесенном ей оскорблении. К счастью, обнадеженные ходом следствия слуги проигнорировали приказ своей хозяйки, и граф Тютчев остался жив.
Рассмотрев все обстоятельства дела, Юстиц-коллегия вынесла Салтычихе смертный приговор, признав, что «она немалое число людей своих мужска и женска пола бесчеловечно, мучительски убивала до смерти».
Тут же были приведены в действие тайные механизмы, и Сенат в Петербурге принял другое решение – заменить смертную казнь наказанием кнутом и каторжными работами. Покровителей Салтычихи этот приговор также не удовлетворил, и в конце концов точку в деле поставила сама императрица Екатерина II. По ее именному указу Салтычиха была осуждена на один час стояния в центре Москвы у позорного столба и пожизненное заключение.
7 октября 1768 г. Салтыкову привезли в холщовом саване на Лобное место, повесили на грудь доску с надписью: «Мучительница и душегубица», дали в руки зажженную свечу и привязали к столбу. По словам очевидцев, посмотреть на Салтычиху, которая в народном сознании давно уже ассоциировалась со сказочными Бабой-ягой и вурдалаком, собрались тысячи людей. Красная площадь была полна народу. Зеваки сидели даже на крышах домов и деревьях. В течение часа, пока Салтычиха стояла у позорного столба, у ее ног палачи били кнутами, клеймили раскаленным железом и вырезали ноздри тем, кто помогал ей в ее зверствах. Под конец «представления» клеймению был подвержен и священник, который по указке Салтыковой отпевал и хоронил замученных ею как умерших естественной смертью.
На следующий день всех подручных Дарьи Салтыковой отправили этапом в сибирский город Нерчинск на вечные каторжные работы, а саму Салтычиху препроводили в Ивановский Московский девичий монастырь и опустили в глубокую темную яму, называемую самими монахинями «покаянная темница». В этой темнице на воде и хлебе садистка провела долгих 11 лет. За эти годы свет она видела, только когда ей приносили пищу: вместе с едой в яму спускали и зажженную свечу.
В 1779 г. приговор Салтычихе был смягчен, и ее перевели в кирпичную «клетку» – пристройку к монастырской стене. 11-летнее покаяние в яме на нее никоим образом не подействовало, лишь еще больше озлобило.
Умерла Дарья Салтыкова 27 ноября 1801 г. в возрасте 71 года. Похоронили ее в Донском монастыре, рядом с родственниками.
По материалам Г. Федотова
Катастрофа на улице Руаяль. Неизвестные факты о парижской «Ходынке»
В четверг 31 мая 1770 г. многочисленные толпы парижан и жителей окрестных городов стекались к небольшому кладбищу Мадлен, что расположено поблизости от Сент-Оноре, чтобы удостовериться, что среди 132 погибших, чьи тела были выложены вдоль ограды, нет их родственника, друга или соседа. Праздник, организованный накануне в честь бракосочетания наследника французского престола, будущего короля Людовика XVI с Марией-Антуанеттой, окончился ужасной катастрофой, сведения о которой доносят до нас документы национальных французских архивов.
Вот уже несколько месяцев приказ короля об устройстве народных развлечений служил вдохновением для создания многочисленных проектов.
Однако самые фантастические проекты были отвергнуты ввиду ограниченности муниципальных средств. За две недели до празднества городские советники дали свое согласие лишь на проведение ярмарки и устройство праздничной иллюминации на северных бульварах Парижа.
Министр полиции был проинформирован о мерах, принятых «купеческим прево» Арманом-Жеромом Биньоном, назначившим комендантом парижской гвардии Леламбурера де Блеренваль, а его помощником майора де Бар. В их распоряжение было отдано чуть более 750 человек; 285 гвардейцев следили за порядком на самой площади, 188 патрулировали близлежащие улицы и бульвары и 44 человека занимали посты возле буфетов, в которых была организована раздача хлеба и мяса. Каждый гвардеец твердил про себя заученную инструкцию: препятствовать проходу к пушкам во время залпов, удерживать публику на достаточном расстоянии от огня и т. п.
