В 1931 г. в безлюдные Заколдованные горы отправился некий Адольф Рут, который рассказывал друзьям и родственникам, что он купил у кого-то из потомков Перальты карту с точными сведениями о местоположении «пропавшей шахты» и пути к ней. Адольф Рут не вернулся из экспедиции в назначенный срок, друзья организовали поиски. Спасатели прошли по маршруту Рута и нашли его обезглавленное тело. Он был убит двумя выстрелами, а уже потом ему, мертвому, отрубили голову.
В XX в. несколько раз предпринимали серьезные попытки напасть на след золотой жилы.
После 1890 г. никому не удалось найти в горах старую шахту. Горная гряда сравнительно невелика, и ее успели обследовать из конца в конец. Несмотря на это, в окрестностях Заколдованных гор по-прежнему рассказывают о скрытых там несметных богатствах, и смельчаки часто бродят по горам и долбят породу в надежде напасть на золотую жилу.
Бочонки императора
Началась эта загадочная история в Отечественную войну 1812 г. После кровопролитного Бородинского сражения русские войска покидали Москву. Уходили и ее жители. В этот же день в Москву вступали войска Наполеона Бонапарта.
Солдаты грабили дома москвичей, церкви и соборы. Тащили все, что попадало под руку. Один из французских генералов вспоминал: «Наполеон велел забрать брильянты, жемчуг, золото и серебро, которое было в церквах». Он приказал даже снять позолоченный крест с собора Ивана Великого, самого высокого собора в Москве. Сняты были также позолоченные орлы с башен Московского Кремля. При отступлении Наполеона по дороге к Калуге тянулось в три-четыре ряда множество повозок, нагруженных снаряжением и награбленным имуществом.
Отступление французской армии из России.(С картины русского художника В.В. Верещагина)
Двадцать пять из нескольких сот подвод представляли собой особую ценность.
Первого ноября Наполеон был в Вязьме. На следующий день в селе Семлево французы увидели первый снег. Тащить повозки с драгоценностями, когда смерть глядела в лицо, казалось безрассудством. Наполеон отдал приказ спрятать награбленные сокровища. Участник наполеоновского похода граф Сегюр писал: «Нам пришлось бросить в Семлевское озеро вывезенную из Москвы добычу: пушки, старинное оружие, украшения Кремля и Крест Ивана Великого. Трофеи, слава – все те блага, ради которых мы пожертвовали всем, – стали нас тяготить».
…Шел январь 1836 г. В озере разбили лед, сделали запруду и откачали воду там, где лежала таинственная «груда». Двадцать дней работала команда. Это в пору-то крещенских морозов на обжигающем ветру! И какое же было разочарование, когда на дне нашли не драгоценности и даже не стволы пушек, а всего три камня «небольшого калибра».
Минуло более 40 лет после первых изысканий, и кладом Наполеона заинтересовался помещик Шагаров. Он построил сруб – открытую сверху и снизу коробку из бревен – и спустил его в озеро. Сруб передвигался с места на место, но ничего так и не отыскали.
Прошло еще лет 30. В 1911 г. члены Вяземского комитета по увековечению памяти Отечественной войны снова начали искать «московскую добычу», но – ни единого предмета из пропавшего клада не обнаружили.
Уже в середине нашего века Юрию Анатольевичу Богомолову случайно попала в руки книга Вальтера Скотта. Он стал читать ее и наткнулся на строки о «московской добыче» французов. Богомолов решил обратиться к читателям «Комсомольской правды» с предложением начать поиски сокровищ.
В начале августа 1960 г. корреспондент «Комсомолки» Ярослав Голованов и взвод саперов приехали в село Семлево. Рассудили так. За полторы сотни лет озеро значительно уменьшилось в размерах. Там, где раньше была вода, теперь берег или трясина. Начали разведку. Она продолжалась около месяца.
Через некоторое время на Семлевское озеро приехали инженеры и ученые. Приехали они зимой, когда водоем покрылся льдом. Инженеры из научно-исследовательского института гидрогеологии провели химический анализ воды. Оказалось, что в озерной воде содержание золота, серебра, меди, олова, цинка в 10 раз выше, чем в речной и колодезной. Но, что особенно удивительно, такое наблюдалось не везде. В северозападной части озера обнаружились две зоны, где содержание драгоценных металлов было особенно высоким.
В феврале 1979 г. на Семлевское озеро прибыла большая, комплексная экспедиция. Работа кипела от зари до зари. Все тщетно!
С тех пор минуло более трех десятков лет. Будни, события этого времени оттеснили на второй план интерес к пропавшим сокровищам. Но рано или поздно к этой загадке необходимо вернуться. Ведь где-то же должно покоиться несметное богатство?
Легенда о лжемаршале Нее
Молва об этом, а точнее легенда, все еще ходит по Америке. Как укоренилась столь невероятная и даже абсурдная выдумка по ту сторону Атлантики? Почему ей так охотно поверили? В результате каких недоразумений она вообще смогла возникнуть?
Чарлстон, что в штате Южная Каролина, несомненно, единственный город в Америке, который и доныне несет на себе отпечаток XVIII в. Расположенный при слиянии рек, он имеет живописно расположенную гавань, которая находится на расстоянии всего шести миль от Атлантического океана.
В этой гавани в январе 1816 г. высадился некто, назвавшийся Питером Стюартом Неем. У него был резкий гортанный выговор, что наводило окружающих на мысль о его ирландском происхождении. Больше о нем ничего определенного сказать было нельзя.
В те времена со всех концов света в Штаты стекались политические беженцы в поисках приюта и переселенцы в поисках работы.
Спустя несколько лет он оказывается в Северной Каролине, в Браунсвилле, где служит школьным учителем.
Странный учитель, которого любили и одновременно побаивались, блестяще преподавал математику. Больше всего его ученики боялись линейки, которой он орудовал, как хлыстом.
Он слыл превосходным наездником. Несмотря на это, после обильного возлияния ему случалось иногда и падать с коня.
К тому времени относится его честолюбивое желание выдать себя не за кого-нибудь, а за самого маршала Нея. К этому побуждало и сходство фамилий. Остальное было делом искусной инсценировки. Таким заявлением он мог снискать себе уважение со стороны учеников и их родителей и привлечь к себе внимание окружающих.
Кроме того, это давало возможность выгодно преподнести досадные последствия своей невоздержанности, которая в таком случае становилась прямо-таки простительной и даже вызывающей почтение, раз уж эта привычка была приобретена в суровые дни военной службы в дыму сражений. Правда, такая привычка была бы больше к лицу капитану, а вовсе не маршалу Франции. Но подумаешь!
В 1821 г., прочитав в газете, которую ему только что принесли в класс, известие о смерти Наполеона на острове Святой Елены, школьный учитель внезапно смертельно побледнел и как подкошенный упал на пол.
