1 сентября 1985 г. трое участников подводной экспедиции, возглавляемой профессором Робертом Баллардом, опустились в батискафе «Альвин» на глубину свыше 4 км и впервые через 73 года после катастрофы увидели на морском дне разломившийся на две части корпус «Титаника». Однако его обследование не только не прояснило некоторых загадочных обстоятельств гибели гигантского лайнера, но и вызвало много новых вопросов.
«Титаник»
Факт столкновения «Титаника» с плавучей ледяной горой сомнения не вызывает. Его засвидетельствовали многочисленные пассажиры и члены команды, которым посчастливилось остаться в живых. Но почему, опять-таки по свидетельствам очевидцев, ни пассажиры, ни члены команды не почувствовали ничего, кроме легкого содрогания корпуса и как бы отзвука далекого взрыва? А ведь о гигантскую ледяную глыбу, имевшую твердость скалы, ударилось тело массой 66 000 т, двигавшееся со скоростью 40 км/ч!
Так, может быть, «Титаник» вовсе и не столкнулся с айсбергом, а лишь слегка коснулся его? А столкнулся он с чем-то совсем другим?
Ну а если все-таки виновник – айсберг, то почему вообще произошло это столкновение? Как могло случиться, что при ясной, безветренной погоде и полном отсутствии волнения – явлении удивительном для этих широт и этого времени года – вахтенным офицерам и матросам не удалось вовремя заметить опасность и принять меры.
Расчеты показали, что в этом случае при столкновении оказались бы разбитыми два носовых водонепроницаемых отсека, судно получило бы дифферент на нос, который легко устранялся заполнением забортной водой двух кормовых отсеков. Оставшиеся невредимыми остальные 12 отсеков обеспечили бы «Титанику» плавучесть, и если при этом он все же не смог бы своим ходом дойти до Нью-Йорка, то, по крайней мере, все пассажиры и члены команды были бы спасены.
Когда неизбежность столкновения с айсбергом стала очевидной, роковую и непростительную для профессионала ошибку совершил старший помощник капитана Уильям Мэрдок. Если бы в тот момент он дал команду «Полный назад! Прямо руль!», то «Титаник» остался бы на плаву.
К несчастью, Мэрдок скомандовал по-другому: «Полный назад! Лево руля!», подставив под удар айсберга весь правый борт лайнера. Результат этой ошибки опытнейшего морского офицера нам известен.
Комиссия, расследовавшая обстоятельства гибели «Титаника», пришла к заключению, что ближе всех от места катастрофы был пароход «Калифорниен» – единственное судно, которое, по мнению комиссии, могло бы прийти на помощь гибнущему лайнеру, тем более что оба они находились один от другого в пределах прямой видимости.
В течение многих лет заключение комиссии не подвергалось сомнению, и лишь в 1968 г. Американская ассоциация капитанов торгового флота, повторно изучив обстоятельства гибели «Титаника», пришла к выводу, что «Калифорниен» находился слишком далеко и с него не могли видеть тонущий «Титаник». Вместе с тем выяснилось, что между тонущим «Титаником» и лежащим в дрейфе «Калифорниен» оказалось еще какое-то судно, причем с «Титаника» его принимали за «Калифорниен», а с «Калифорниен» – за «Титаник». Название и принадлежность этого судна-призрака остаются загадкой до сих пор. Характер маневров таинственного судна (назовем его «Икс») удалось достаточно точно установить по записям в вахтенном журнале «Калифорниен» и по показаниям членов его команды, а также людей, спасшихся с «Титаника». Эти маневры представляются достаточно странными.
«Икс», идущий курсом с северо-востока на юго-запад, попадает в поле зрения вахтенных на обоих упомянутых судах примерно в одно и то же время, в 22.25. Ровно в 23.40, то есть в тот момент, когда «Титаник» сталкивается с айсбергом, «Икс» стопорит машины и ложится в дрейф, а затем… разворачивается на 180°, словно намереваясь пойти обратным курсом! Однако он этого не делает и до 02.05 продолжает дрейфовать, словно бы издали – с расстояния около шести морских миль – наблюдая за развитием трагедии «Титаника». А может, «Икс» вовсе и не был судном в общепринятом понимании этого слова?
По материалам В. Ильина
«Бейлисиада», или Господа присяжные заседатели
Восемьдесят семь лет назад, в октябре 1913 г., в помещении Киевского окружного суда, что напротив Софийского собора, был завершен крупнейший судебный процесс, получивший название «Дело Бейлиса».
Рассказывает драматург А. Козак:
– В читальном зале Центрального государственного исторического архива Украины мне подают несколько пудовых папок с документами о знаменитом киевском процессе.
Аккуратно подшитые, пересохшие, потертые на сгибах газеты, четкие, на великолепной веленевой бумаге машинописные докладные губернатора в МВД империи и оттуда в Киев, секретные телеграммы, шифрованные донесения тайных агентов полиции…
Всю страну лихорадит, все заняты одним и тем же вопросом: виновен ли служащий кирпичного завода, что на Подоле, Мендель Бейлис (39 лет, вероисповедание иудейское, пятеро детей) в добывании христианской крови путем зверского убийства с помощью шила ни в чем не повинного ребенка?
Последняя речь на суде В.А. Маклакова. Виднейший русский адвокат, родной брат шефа МВД Н.А. Маклакова, один из лидеров конституционных демократов, ставший после февраля 1917-го послом России во Франции, Владимир Александрович обращается к жюри присяжных: «Если Бейлис виновен в убийстве, то тогда ему нет оправдания. Но если у вас этой уверенности нет, если в вашей душе имеется сомнение, то не делайте его жертвой той ненависти, которую многие питают к еврейству.
Это будет позором для русского правосудия, и этот позор не забудется никогда».
Когда В.Г. Короленко увидел состав присяжных заседателей, его охватило отчаяние. Обычно в жюри входили люди образованные, грамотные – профессура, врачи, учителя – словом, народ, способный разобраться в существе судебного процесса и самостоятельно вынести свое решение. Судьбу же Бейлиса должны были решить «серые мужики» – семеро крестьян и пятеро мелких мещан и чиновников, с трудом вникавших в разыгравшееся перед ними юридическое действо.
«Все погибло, разве смогут эти присяжные найти истину? Бейлиса ждет вечная каторга» – так казалось многим, присутствующим в зале суда.
По-другому были настроены черносотенцы: «Наш православный мужичок не даст себя обвести вокруг пальца, уж он-то разберется, где святая правда, а где иудейские козни! Бейлису не выпутаться, его ожидает заслуженное возмездие, и это решающее слово скажет народ!»
Два года тянется следствие, мучительно долго длится суд. Наступает октябрь 1913 г.
…Последний день судебного заседания. Присяжные удаляются в совещательную комнату, куда, кроме них, никто не смеет входить.
«Ввели Бейлиса, в последний раз туда, за решетку, на скамью подсудимых. Он бледен, как смерть, взволнован, но владеет собой…
Вошли судьи.
