В 1990 г. в Москве вышла книга Л. Треппера «Большая игра (Воспоминания советского разведчика)». Анализируя происшедшее, автор упрекает некоторых своих товарищей в предательстве, практически ничего не рассказывая при этом об ошибках и недочетах, допущенных его «Центром».
Истребление опытных кадров, замена их малокомпетентными и неопытными работниками отрицательно сказывались на работе советской разведки. Однако даже находясь под контролем немцев, Треппер и его товарищи продолжали работать на Советский Союз.
Долгое время считалось, что один из виновников провала «Красной капеллы» (будем использовать это широко известное название) – резидент советской разведки Гуревич-Кент. Но бригада юристов Главной военной прокуратуры, возглавлявшаяся подполковниками В.К. Левковским и А.И. Эрфуртом, обстоятельно изучив дело, пришли к выводу о невиновности А.М. Гуревича. К счастью, он был реабилитирован при жизни.
Какие же недочеты выявились в подготовке, заброске и работе с нашей агентурой? Гуревич заявил, что данная ему легенда была очень неудачной хотя бы потому, что в связи с недостаточностью времени он не мог получить никакой консультации о Мексике, об ее внутреннем положении, условиях жизни и даже ее географических данных. Кроме того, испанский язык, являющийся основным в Мексике, он знал далеко не достаточно для мексиканца и говорил на нем с явно выраженным русским акцентом. Таким образом, в пути следования он был не в состоянии отвечать на самые простые вопросы о положении в Мексике, а это, бесспорно, навлекало на него всевозможные подозрения.
Арестованный Главным Управлением «СМЕРШ» резидент ГРУ во Франции Треппер (кличка Отто), объясняя причины провала своей резидентуры, показал: «Резидент Макаров (кличка Хемниц), несмотря на то, что он как будто бы прошел специальную школу, не знал самых элементарных понятий о разведработе, не говоря уже о том, что он не знал ни одного иностранного языка. Кроме того, “Хемниц” должен был проживать как уругваец, в то время как он не имел никаких понятий о его “родной стране” и еще менее о стране, в которой ему пришлось работать».
Ряд затруднений по вине ГРУ, как заявил Гуревич, он встретил также и в других странах: «По приезде в Париж я на другой день должен был зайти в кафе “Дюспо”, находящееся на Кришн, для встречи со связником. При этом было обусловлено, что при входе в кафе я займу места за заранее определенным столиком, закажу чай, немедленно расплачусь за него и буду читать французские газеты…
Прибыв по указанному адресу, я не нашел кафе с названием “Дюспо”. В этом доме находилась закусочная, рассчитанная на обслуживание шоферов конечной автобусной остановки, под названием “Терминюс”. При входе в закусочную я увидел, что там имеется всего два стола, за которыми посетители обычно играли в карты. Посетители же в основном заказывали вино и горячее кофе, как это принято в закусочных во Франции. То, что я заказал чай, вызвало смех у официанта, и мне было предложено кофе, говоря, что чаем они вообще не торгуют. Я пробыл в кафе более получаса, однако связника ГРУ не встретил. Полагая, что, возможно, был перепутан адрес, я попытался разыскать на этой улице нужное мне кафе, однако его не нашел. В действительности же оказалось, что несколько лет тому назад в помещении, в которое я заходил, было именно кафе “Дюспо”, но впоследствии оно было преобразовано в закусочную».
Гуревич также заявил, что ГРУ ему было предложено по приезде в Брюссель остановиться в гостинице «Эрмитаж». Оказалось, что эта гостиница уже пять лет тому назад была превращена в публичный дом и иностранцы там не останавливались.
Арестованный Треппер показал, что крупным недочетом в работе за границей, который приводит к провалам, является несвоевременное снабжение зарубежной агентуры документами и плохое их оформление. По заявлению Треппера, находясь в Брюсселе, он получил из Москвы паспорт для въезда во Францию. В паспорте должна была быть указана профессия – журналист. В действительности же при получении паспорта в нем была указана профессия не журналист, а «журналье», что означает – поденщик. Естественно, что поденщик, едущий в международном вагоне, сразу же вызвал бы подозрение у французской пограничной полиции.
ГРУ направило за границу большей частью неисправные рации и при отсутствии радиоспециалистов там создались большие трудности в их использовании. Треппер по этому вопросу показал, что ГРУ обещало ему, что необходимый техник будет прислан. Однако ГРУ такого специалиста не прислало, и в начале июня 1941 г. агентура в Бельгии осталась полностью отрезанной от центра.
В Бельгию и Голландию были направлены с парашютистами радиоаппараты. Парашютисты были захвачены немцами, но, как рассказали немцы, аппараты были неисправны и ими нельзя было пользоваться.
Группа «Гарри» во Франции, «Поль» и «Герман» в Бельгии, группа в Голландии, резидентуры в Берлине, Чехословакии и в других странах оставались полностью без средств. Тяжелое и безвыходное положение групп ГРУ приводило к почти полному свертыванию работы.
С начала войны Германии против Советского Союза Главным разведывательным управлением было дано указание о том, чтобы резидентуры, работавшие во Франции, Бельгии, Голландии, Швейцарии и Германии, связать между собой. Это обстоятельство привело к тому, что провал группы Хемница в декабре 1941 г. в Бельгии поставил под удар все остальные резидентуры.
Кроме того, провалу советской агентуры в Бельгии, Франции и Германии в значительной степени способствовало грубое нарушение правил конспирации в шифровальной работе.
Так, когда в Брюсселе немцами были арестованы Хемниц и Аннет, Гуревич и Треппер сообщили об этом в ГРУ и потребовали немедленной замены шифра, однако ГРУ также не приняло никаких мер, и они продолжали поддерживать связь с Москвой, используя шифр, захваченный немцами при аресте Хемница и Аннет.
Кроме того, в шифре, которым они пользовались, отсутствовали условные сигналы на случай работы по принуждению. Это обстоятельство не давало им возможности сообщить ГРУ о вербовке их немцами и использовании их в радиоигре с ГРУ. Следует также указать, что ГРУ требовало беспрерывной и продолжительной работы радиостанций, что облегчало иностранным контрразведывательным органам пеленгацию и ликвидацию радиостанций.
Установить нахождение указанных радиостанций путем пеленгации особого труда не составляло, т. к. волны, на которых работали радиостанции, и их позывные ГРУ не менялись в течение двух лет. При этом по требованию ГРУ работы на радиостанциях проводились каждый день, и сеанс работы длился от 2 до 6 ч. беспрерывно.
Наряду с этим ГРУ часто требовало повторения уже переданных в Москву радиограмм. В связи с этим радисты вынуждены были создавать архив уже отправленных радиограмм. При аресте Хемница и Германа немцы нашли у них ряд копий отправленных радиограмм.
Принцип вербовки, допущенный Отто, являлся ошибочным: нельзя было полностью вербовать агентов за счет еврейской секции Коммунистической партии Бельгии, так как наличие в организации людей, которые по их личному положению уже нелегально проживали в стране, увеличивало возможность провала.
