— Да брось ты.
— Обеденный перерыв давно прошел. Работать надо, а не
торчать на чужой кухне.
— А я в отпуске со вчерашнего дня. Отдыхаю.
— Ты — негодяй, подлец и карьерист. Я что-нибудь
забыла?
— Нет, все точно. А ты кроткая овечка в стае тамбовских
волков, — он поднялся и добавил на выходе:
— Смотри, не загрызи их ненароком.
— Я когда-нибудь увижу настоящих милиционеров?
— Мы рядом, и мы бдим. Спи спокойно.
— Хорошая речь для похорон, — заметила я, запустив
в него тарелкой, он, конечно, увернулся. За время совместной жизни я попала
только дважды. Я совершенствовалась, но и он время не терял.
Я постояла возле открытой форточки, глубоко и ровно дыша,
потом сказала:
— Хороший обед — это всегда хороший обед.
Вечером я уже подумывала лечь в постель, как в спальне
появился Павел и сказал:
— Собирайся.
— Куда? — испугалась я.
— В казино.
— Я не хочу есть, у меня разгрузочный вечер.
— В рулетку поиграешь.
— Я не играю в азартные игры.
— А я спрашивал?
Я тяжко вздохнула, надела английский костюм и вышла в зал.
Павел поморщился.
— Мишка, завтра свози ее в магазин, купи ей платье.
— Ага. Может, сразу «тампаксы»?
— А что это все сегодня такие разговорчивые? —
пропел Павел, полоснув нас взглядом, Мишка притих.
Садясь в машину, я прикидывала, что нас ожидает сегодня.
Разумеется, ничего хорошего. Неприятности начались сразу. Стоило выехать на
проспект, как нас остановили бодрые ребята в бронежилетах. Я удивилась
поначалу, неужто кто обо мне вспомнил, а потом испугалась, а ну как палить
начнут? Витек, который был за рулем, затормозил. Машину окружили.
— Выходите, — последовал приказ.
— А в чем дело, начальник? — стал паясничать
Павел.
— Проверка документов.
— А на кой ляд мне из машины выходить? Путаник ты,
мент.
— Досмотр автомашины.
— Смотри, мне что, лишь бы тебе в радость.
Тут по рядам блюстителей порядка прошло волнение, и они
вскинули автоматы. «Еще один плохой день», — тоскливо подумала я.
— Бросить оружие, — последовал приказ, и до меня
дошло, чего они так засуетились.
— На оружие разрешение имеется, — сказал
Павел. — Хочешь посмотреть?
Он, видимо, не захотел, и я бы, наверное, не захотела.
Интересно, на автоматы у Павла тоже разрешение имеется? Почему бы и нет? Пока
эти глупые мысли блуждали в моей голове, начались вещи совсем непонятные.
Подъехала белая «Волга», из нее вышли двое в штатском и тем особым тоном, каким
обычно обращаются большие чины к младшим по званию, поинтересовались:
— В чем дело?
— Проверка документов.
— Ясно. Предъявите, пожалуйста, документы, —
вежливо обратился один из типов к Павлу. Небрежно заглянув в них, он сказал:
— Просим извинить за причиненное беспокойство. В городе
на днях совершено разбойное нападение, проверяют все машины с иногородними
номерами.
От этой речи мне сделалось совершенно нехорошо: если
представитель закона начинает изъясняться таким языком да еще извиняться,
значит, дела никуда не годятся. Тут он повернулся к бравым ребятам в
бронежилетах и сказал старшему:
— Вы свободны, лейтенант.
На том, кстати сказать, лица не было, действовать он не
решался, но и уйти, как видно, не мог. Увидеть развязку мне не удалось, потому
что мы покатили дальше.
— Кто эти типы? — полюбопытствовала я. Мне, как
всегда, забыли ответить.
Через десять минут стало не до вопросов. Откуда-то возникли
две «девятки» — вишневая и фиолетовая — и попытались нас зажать. Витек дело
знал, да и машина у него не древняя «копейка», фиолетовую он загнал на
встречную полосу, а вишневая торопливо тормозила возле афишной тумбы. И тут
откуда-то спереди так бабахнуло, я брякнулась на пол, закрыла голову и стала
молиться. Понять, откуда стреляют, было невозможно. Кажется, отовсюду. Я
чертыхнулась и, перевернувшись на спину, глянула в окно, на стремительно мелькающие
дома и вывески, пытаясь определить, где мы находимся. Судя по всему, на
Красномилицейской. Дальше мост и перекресток. Там нас скорее всего и убьют. Тут
опять что-то грохнуло, ничего подобного я в жизни не слышала и сразу решила,
что мне пора. Пробормотав «Отче наш», я открыла дверь, подобралась, как учили,
и прыгнула. Может, прыгнула — сильно сказано. Вывалилась. Пару раз кувыркнулась
через правое плечо и треснулась коленкой о поребрик, что не помешало мне быстро
вскочить на четвереньки и забраться в кусты. Впереди гремело, полыхало и выло,
но наблюдать все это желания не было. Кое-как поднявшись, я ощупала себя и с
удивлением констатировала целостность членов. Колготки свисали клочьями,
дорогой моему сердцу костюм можно было смело выбросить. Родной город вдруг
перестал мне нравиться. Я решила, что самое лучшее для меня сейчас принять
ванну и лечь спать. Однако в таком виде особо не разгуляешься, и домой я шла,
выбирая улицы потемнее да потише, и потратила добрых полтора часа.
В моей кухне горел свет. Я вздохнула, переминаясь с ноги на
ногу, прикидывая, что меня ожидает, потом обреченно зашагала к двери.
Сумка с ключом осталась в машине, я позвонила. Дверь открыл
Гиви.
— Смотри-ка, живая, — вроде бы расстроился он.
— Гиви, — спросила я, проходя мимо, — у тебя
жена есть?
— Есть.
— А ты по ней не соскучился?
Тут Павел появился.
— Кончай базар. Собери, что нужно, мы уезжаем.
— Кто это «мы»? Неужели я?
— Ты едешь с нами.
— Как жаль, — я вздохнула. — Всегда
удивлялась гостям из столицы, способным прожить у нас больше двух дней. Скука
смертная.
— Ты поедешь в драном костюме?
— Я вообще не поеду.
— А у тебя есть выбор?
— В ванную можно?
— Можно. Но быстро.
