— Мне в туалет надо.
— Перебьешься.
Я покачала головой:
— Нет. Честно, надо.
Он кивнул, а я оказалась в туалете, разглядывала потолок и
собиралась с мыслями. Они не радовали.
— Эй, ты, — рявкнул тот, кого звали Мишкой.
— Иду, — с тоской отозвалась я и вернулась в
кухню. Газ все еще горел, я вздохнула и сказала:
— У меня сломался телевизор, — Гиви подался
вперед, я дернулась и заныла. — Сами же сказали — подробно. — Старший
едва заметно кивнул. Гиви сложил на груди руки и замер. — У меня сломался
телевизор, а у подруги их два. Один маленький, переносной, с ручкой. И я
поехала к ней за телевизором. Но он хоть и маленький, но неудобный. В
троллейбусе с ним не поедешь. Я стала машину ловить, и он остановился, то есть
этот, кого убили. Привез меня сюда, денег не взял. Я поблагодарила. А он
сказал: «Давайте отнесу» — и отнес. Я предложила выпить кофе, он согласился, мы
выпили по чашке, познакомились. Милый человек. Зовут Сережа. Сказал, что из
Москвы. А здесь по делам.
— По каким делам? — спросил тип напротив.
— Не знаю, просто сказал: «По делам». Я сказала:
«Спасибо, что помогли», а он: «Спасибо за кофе». Я проводила его до двери и
села читать. А потом звонок. Открываю, он вошел, сказал: «Помоги» — и упал.
Все. Честно, все, — я вздохнула.
— Павел, ты ей веришь? — подал голос Гиви.
Тип с витой цепочкой, которого, как оказалось, звали Павел,
долго молчал, потом опять потер щеку и спросил:
— Сколько времени прошло?
— Два часа. Точнее, два часа пятнадцать минут, —
добавила я, стараясь быть полезной. — Когда он ушел, я телевизор включила,
шли «Вести», а когда в дверь позвонил, я на часы посмотрела, было пятнадцать
минут одиннадцатого.
— Ты почему ментам не рассказала?
— Так они спрашивали, знаю ли я его. Так разве я его
знаю? Он был здесь десять минут. Чашку кофе выпил. Сережа из Москвы. А потом
вошел и умер. Сидел вот здесь, где вы сидите, веселый милый парень, а через два
часа умер у меня на глазах. Это как? — я заскучала, разглядывая свои ноги.
— Ума не приложу, что у него здесь за дела, —
покачал головой Гиви.
— Не было у него здесь никаких дел и быть не
могло, — отрезал Павел. Посидел, помолчал и спросил:
— Ну, что ты нам еще расскажешь?
— Вам что, надо, чтоб я врать начала? Так вы хоть
намекните, что у меня фантазия убогая, опять же, боюсь не угодить.
— Поговори, — сурово сказал Гиви, и я примолкла.
Павел меня разглядывал. Вид у меня был придурковатый и, с моей точки зрения,
чистосердечный.
— Все-таки задницу тебе подпалить стоит, — сказал
он, я заревела и стала в туалет проситься. Тут раздался голос бывшего мужа:
— Руки вверх, — и в кухне появился он сам с
пистолетом в руке, за его спиной возник тип с алмазным крестом и тоже с
пистолетом, сказал ласково:
— Ты железякой-то не балуйся, брось на диван.
По моему мнению, бывший всегда был законченным идиотом.
Мишка его обыскал, заглянул в документы, хмыкнул и передал их Павлу.
— Мент.
Тот равнодушно взглянул на удостоверение, потом на меня и
сказал, ни к кому не обращаясь:
— Шестой отдел, значит? Интересно.
— Это мой муж, — сообщила я, изо всех сил стараясь
быть полезной.
— Ну что, мент? Садись, поговорим. — Бывший, его,
кстати, зовут Валерка, сел на табурет и принялся всех рассматривать. —
Дела такие, — продолжал Павел. — На днях в этой квартире погиб мой
брат. Ты знаешь, кто он, значит, знаешь, кто я. Чтобы было совсем ясно,
расскажу кое-что из нашей биографии. Папаню мы в глаза не видели, а мать в
тюрьму пристроили, когда Сереге было десять, а мне четырнадцать лет. Так что он
мне навроде сына. И я паскуду, что его убила, из-под земли достану. Каким боком
тут твоя жена — сам думай. Все уяснил, мент?
Валерка кивнул, закинул ногу на ногу и запел:
— В нашем городе чепе — из автоматов расстрелян
человек. Убийцу мы найдем, и он будет наказан по всей строгости закона. Не вижу
повода для разногласий. При чем здесь моя жена?
— Бывшая, — торопливо влезла я.
— Бывшая, — кивнул он.
— В гробу я видел ваш закон. Я сам себе закон. Ясно? А
ты, если хочешь свою бывшую живой видеть, поможешь.
Мне это совершенно не понравилось, о чем я не замедлила
сказать, жаль, что на меня никто не обращал внимания.
— Грозить мне глупо, — вздохнул Валерка,
правильно, ему что, не его убьют.
— Брось, мент. Скажи путное. Автоматы в вашем городе у
кого имеются?
Валерка усмехнулся:
— Мы в него не стреляли. Зачем? Если честно, никто и
знать не знал, что он здесь ошивается.
— Во-во, расскажи-ка нам, кто у вас в городе хозяин.
— Законная власть.
— Ты дурака-то из себя не строй, и так не больно умный.
Расскажи-ка нам, мент, про местную братву.
Валерка поразмышлял, я прямо-таки видела, как в голове его
медленно крутятся колесики с зубчиками, цепляясь друг за друга.
— Что ж, — сказал он. — Кое-какой информацией
я могу поделиться. — Делиться бывший не любил, это я хорошо знала, значит,
усмотрел в ситуации какую-то для себя выгоду и уже мечтал о новой звездочке.
Играть в его игры у меня желания не было, я ему в магазине расплачиваться не
доверяла, а тут, как ни крути, речь идет о моей жизни. Я злилась, а Валерка
информацией делился:
