Павел в прениях участвовать не пожелал, отмахнулся. По
сторонам пялился, увидел фотографию сына в рамке на тумбочке, повертел,
спросил:
— Кто?
— Сын.
— Не похож на мента.
— Кто сказал, что это плохо?
— Что-то ты и вправду разговорилась.
— Это моя квартира, и вы у меня в гостях, хотя я вас и
не приглашала.
— Как пацана зовут?
— Роланд, — неохотно ответила я.
— Это что за имя такое?
— Нормальное. Латышское имя.
— Ах, ну да, у тебя фамилия чудная. Где пацан?
Я насторожилась.
— У бабушки. Сейчас каникулы.
— Ясно. И где бабушка?
— Бабушка в Латвии. За границей то есть.
— Не дергайся, сын твой мне без надобности. А то бы и
заграница не помогла.
— Умеют некоторые успокоить… Можно мне на кухню, чаю
выпить?
— Чего спрашиваешь? Квартира твоя, а мы в
гостях, — усмехнулся Павел.
Я вышла на кухню, поставила на плиту чайник и стала готовить
темы к новому учебному году. Как всегда, работа отвлекла от лишних мыслей, тут,
кстати, и обыск закончился. Ничего интересного, разумеется, не нашли.
— Что ж, пора на ночлег устраиваться, — сказал
Павел и зевнул.
Я насторожилась. Так как милиции не наблюдалось, я
вспомнила, что спасение утопающих является делом самих утопающих, и вежливо
предложила:
— Я могу проводить вас до гостиницы. У нас их девять.
Четыре из них очень приличные.
Павел хмыкнул и сказал:
— Гиви, сунь ее в ванную.
В ванной форточки нет. Кому знать, как не мне?
— Послушайте, — заторопилась я. — Раз у вас
проблемы и гостиница отпадает, ночуйте, хотя я, конечно, против того, чтобы
превращать свою квартиру в дом колхозника. Но так как мое мнение вас не
интересует, я постелю вам здесь, а сама лягу в спальне, — последние слова
я договаривала на подходе к ванной.
Гиви распахнул дверь, толкнул меня легонько в спину и дверь
закрыл, а я озадаченно замерла в темноте, но не надолго.
— Эй, — крикнула я, — свет включите.
— Спят без света, — гаркнул Гиви.
— Но я ведь еще не сплю, — я обратилась к нему с
разъяснительной речью и дверь немного попинала.
Гиви ее все-таки открыл, свет включил, посмотрел на меня
укоризненно и поинтересовался:
— Тебе чего неймется? Хочешь, чтоб связали и рот
заклеили?
— Нет, — энергично потрясла я головой, —
можно мне взять два одеяла и подушку? Я, конечно, понимаю, что забота обо мне
не является вашей основной обязанностью, но что я вам плохого сделала, чтоб
надо мною издеваться?
— Ты думаешь, я что-нибудь понял? — усмехнулся
Гиви.
— А читать Вы умеете? Я могла бы изложить свою просьбу
на бумаге.
— Моя бабушка, когда таких, как ты, видела, головой
качала и приговаривала: «Ой, не жилец». Иди, бери одеяла.
Я собрала пожитки по-солдатски быстро: два одеяла, подушку,
махровый халат, книгу. Не хватало только термоса с чаем, о чем я скромно
намекнула Гиви. Он не стал прикидываться глухонемым, терпеливо ждал, когда я
закончу возню на кухне, а потом препроводил в ванную. Свет не выключил.
Я постояла под душем, выпила чая, ожидая, когда ванна
подсохнет, потом застелила ее одеялами и улеглась с книгой в руке. Из любой
ситуации надо уметь выжать максимум удовольствия. Через полчаса я вывернула
лампочку, проверила запор со своей стороны и легла спать. Спасать меня не
торопились. Не очень удачный день.
* * *
Утром меня ожидал сюрприз. Ввернув лампочку, я отперла дверь
со своей стороны и так, ни на что не надеясь, ее толкнула. Дверь открылась. В
квартире тишина. Мечтать, что они уехали, даже не хотелось. Я заглянула в приоткрытую
дверь: все четверо спали подозрительно сладко. Надо же, надумали. С моей точки
зрения, глупее глупого, хотя, может, я чего не понимаю? Я попыталась понять,
кто в моей квартире идиот, и насчитала сразу четверых. Я топала, как слон,
шумно включала воду и даже спела песню из репертуара Элтона Джонса, из комнат
никто не появился. Что хотите, а люди так не спят. Если кто-то любит
развлекаться подобным образом, так ради Бога. Я взяла сумку и пошла на рынок,
громко сообщив об этом у двери.
На рынке было привычно шумно, суетливо, и ничто не
напоминало о бандитах в моей квартире. Один из них, надо полагать, бредет за
мной. Мне что, не жалко. Однако было любопытно, и я пробовала отгадать, кто?
Витек или Мишка? Павлу не по рангу, а Гиви чересчур заметный. Я пыталась засечь
наблюдателя, но моих шпионских качеств оказалось для этого недостаточно. Не
впадая в печаль, я купила вырезки, лука репчатого, баклажан, яблок, три банана
и всякой всячины по мелочи. Сумка отяжелела, и я покинула рынок. По пути зашла
в книжный магазин, он как раз открылся. Я вошла, поздоровалась (меня здесь
хорошо знали) и отправилась в отдел учебной литературы. Взяла первую книгу
слева на верхней полке, полистала, потом просмотрела еще две, за последнюю
заплатила и, простившись, покинула магазин. Наблюдателя я так и не заметила.
Сюрпризы не кончились: квартира была пуста. Не зная, как к
этому отнестись, я стала выкладывать покупки. Тут входная дверь открылась, и
появился Гиви.
«Молоко», — подумала я, немного досадуя, что не
отгадала, и потому поинтересовалась:
— У вас уже есть и ключи от квартиры?
— Неудобно лишний раз беспокоить хозяйку, — в тон
мне ответил Гиви.
Я мысленно послала его к черту, подвязала фартук и
приступила к приготовлению любимого блюда. Я называю его луковый суп. Берется много
мяса, много репчатого лука, режется на кусочки, добавляется приправа, немного
воды, да, соль, конечно, и все это тушится на медленном огне.
Я включила магнитофон, и мы со Стингом неплохо спели дуэтом,
тут в кухне появился Гиви. Я старалась не обращать на него внимания, и это
удалось. Хватило его не надолго.
— Лук надо резать кольцами.
Я проигнорировала неуместное замечание, дала возможность
Стингу петь громче, ну, и сама увеличила звук. Гиви подошел к столу, придирчиво
покопался в траве и сказал, морщась:
— Не то. Кинза есть?
— Она вонючая, — ответила я.
— Что ты понимаешь?
