56
Две стройные девушки лет семнадцати, в коротких платьях, которые открывали все, что нужно было скрывать, извивались в такт музыке. Настя брезгливо оглядела ночной клуб и девушку, восседавшую у Андрея на коленях; наклонившись к мужу, шепнула: «Пойдем отсюда». Игорь с удовольствием бы покинул это место, но Андрей попросил его прийти, и он не смог ему отказать. Поэтому, едва заметно кивнув жене, тихо ответил: «Через пятнадцать минут, малыш». Настя неодобрительно разглядывала Димчинко, который лил виски в декольте девушки и слизывал его с ее груди. Он был смертельно пьян. То, что он делает, это его личное дело; но то, что он так ведет себя на людях, которые бесцеремонно разглядывают его, – недопустимо. Настя повернулась к мужу:
– Останови его. Это отвратительно.
– Я его помощник, а не судья.
Игорь, безусловно, не обсуждал с Андреем его личную жизнь, но искренне недоумевал, откуда тот берет силы. За последние полгода Димчинко стал легендарной личностью, спустив тормоза и потеряв над собой контроль. Сначала он уехал и отсутствовал несколько недель, а когда вернулся… Он никогда не говорил о том, что случилось, однако Игорь знал, что Алина возвращаться к прошлому не намерена. Андрей надломился, потерял мотивацию и находил утешение в женщинах и алкоголе. А так как он всегда любил выпить, то сейчас это принимало опасную форму. Игорю все это было небезразлично:
– Андрей, мне кажется, вам пора возвращаться, и если хотите…
Андрей перебил его, махнув рукой:
– Убирайся отсюда, ты меня достал!
Игорь заметил, что посетители поворачивают головы в их сторону.
– Пошли, – прошептала Настя.
Они поднялись с дивана.
– Доброй ночи, Андрей, – вежливо попрощалась Настя.
– Очень жаль, что вы так быстро уходите, – Андрей изобразил клоунский поклон, разведя руки в стороны, отчего девица на его коленях чуть не упала.
Настя в ответ улыбнулась, Андрею это не понравилось:
– Что твой муж в тебе нашел? Ты ханжа, которая с годами станет невыносимой!
Этого Игорь стерпеть уже не смог. Он хотел пошутить, но по вспышке раздражения в глазах Андрея понял, что любая шутка будет неуместна. Димчинко может и бесить, и восхищать. Он обнял супругу за талию:
– Я люблю ее, она моя жена, – он наклонился к Насте, чтобы поцеловать ее, и не увидел искаженное страданиями лицо Андрея.
Они вышли из клуба, взявшись за руки. Андрей посмотрел им вслед и скинул с коленей девушку. Она встала и пошла на танцпол. Андрей кинул на стол смятые купюры и пошел к выходу, по пути выдернув ее из круга танцующих:
– Нам пора.
– Еще очень рано, я хочу остаться.
– Нет, мне завтра рано вставать.
Самолет продирался сквозь завесу облаков, его кидало из стороны в сторону. Андрей нащупал ремни и, приложив усилие, пристегнулся. Он пытался выровнять дыхание, но не мог вздохнуть полной грудью. «Я не хочу умирать! Я должен дышать», – уговаривал он себя. Несколько часов назад на земле он попросил своего пилота уступить ему место и затем сообщил, что не нуждается в его услугах. Никакие слова не смогли пробиться к здравому смыслу Андрея, так он оказался один на борту своего «Гольфстрима». Пот струился по лбу, в глазах темнело, помехи на линии не позволяли разобрать ни слова. Силы оставляли его, и он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он впервые вызвал диспетчера и послал сигнал sos.
– Октав, вас вызывает первый, ответьте! Октав, ответьте первому!
Голос диспетчера ворвался в сознание, и он ответил:
– Да, – это было похоже на хриплый шепот.
– С вами все в порядке? Вы скоро выйдете из грозы. Вы сможете посадить самолет?
Может, раствориться в небесном пространстве – наилучший выход? Когда опять все пошло не так? Судьба… Алинка, я тебя люблю. Две крупные слезы выкатились из его глаз. Грудь разрывалась от боли. Левая рука онемела, он перестал ее чувствовать.
– Андрей Всеволодович, мы уверены, она тоже вас любит. Через семь минут начинаем снижаться!
– Не могу. Сердце…
Его голова упала на грудь, по лицу прошла судорога, он открыл глаза. Сквозь черное небо к нему приближалась Алина, в белом сарафане, с растрепавшимися волосами – она бежала к нему.
Замерзнешь, дождь идет. Она была почти совсем рядом. Он вздохнул. Вот упрямая. Она ударила его больно наотмашь по щеке, задев глаз, и закричала: Ты что?! Ты не имеешь права умирать! Ты нужен сыну! Мне! Ты должен жить, Дени! Она кричала так громко, что у него заложило уши. За ее спиной маячил сын. Самолет продолжало трясти, а Даня по ту сторону фюзеляжа пытался сохранить равновесие, расставив ноги, противостоя порывам ветра.
Любимые мои…
Из рации донесся голос:
– Андрей Всеволодович, это Федор Ситников. Следуйте моим указаниям.
– Так точно, – пробормотал Андрей. Он пристроил левую руку на бедро, правой вытер пот с лица. – Я готов.
– Я не слышу вас, Андрей Всеволодович!
Черт побери! Сконцентрировался и ответил громче на выдохе, сквозь пронзающую боль:
– Готов!
– Отлично, – никогда в жизни Федор еще не чувствовал такой ответственности за жизнь человека.
Земля. Самолет тряхнуло, еще и еще несколько раз. Андрею показалось, что он бесконечно долго ждет, но он не был в этом уверен. Где-то совсем рядом послышался вой сирен, веки отяжелели, Алина и Даня наконец-то зашли в кабину, у них были обеспокоенные лица. Он подмигнул им и собрался что-то сказать, но не смог. К самолету подъехали машины спасателей. Доктор давал распоряжения персоналу, через несколько минут Андрея вынесли на носилках из самолета, машина скорой помощи, не теряя ни секунды, покинула летное поле. Ситников надел кепку и с чувством глубокого удовлетворения закурил:
– Хороший он мужик, между прочим, надо, чтобы выжил!
Дежурный аэропорта посмотрел на сигарету в руках Федора:
– Тебе кто курить здесь разрешал? Выкини, а то штраф заработаешь.
– Надо сообщить о нем кому-нибудь.
– Не переживай, без тебя уже позаботились, – он кивнул на мужчину, который фотографировал самолет. – Вот суки! Ведь из наших кто-то стуканул!
Дежурный быстрым шагом направился к корреспонденту, переговорил, посмотрел на документы и, махнув рукой, пошел в здание аэропорта.
– Кто бы сомневался, что все чисто! – Федор искренне негодовал. – Вот журналюги, если бы я был на его месте, ух я бы… – он сплюнул.
Алина с Ниной и детьми уже неделю жили на вилле Perle в Биаррице. Алина купила ее сразу после рождения Дани. Хотела сделать мужу неожиданный и, как ей тогда казалось, приятный сюрприз.
Патрик, молодой француз с характерной внешностью и манерами, был единственным гостем, который наносил им визиты вежливости с неизменной бутылочкой французского вина на ужин. Они познакомились на международной строительной выставке и поддерживали отношения, когда Алина была во Франции. У них было много общих тем. Иногда он забирал их на прогулку и устраивал экскурсии по местам, с которыми туристы, как правило, были не знакомы. А вчера он пригласил ее на обед. Нина взяла на себя заботы о малышах и вытолкала ее на свидание. Они поглощали вино, трюфели и фуа-гра, он развлекал ее историями из своего детства, и она получала удовольствие от еды, вина и его внимания.
