Он выскочил из кабинета, не потрудившись связаться с секретарем по связи:
– Быстро Гуревича сюда!
Дмитрий Абрамович Гуревич, грузный мужчина шестидесяти четырех лет, страдал одышкой, очень любил изысканную пищу и хорошее вино. За спиной у него были годы судебной практики. Его карьера началась на государственной службе, он занимал пост юриста, а после развала СССР сначала работал на Грачева, потом – на Кривойко, его передавали из рук в руки. Благодаря некоторым чертам характера он оставался невозмутимым в самые критические моменты жизни. С Артуром он работал уже пять лет, дело свое знал, но нельзя сказать, что был загружен работой. Когда Гуревич вошел, Артур с лицом багрово-красного цвета сидел на стуле, обхватив голову руками, и раскачивался из стороны в сторону.
– Артур, нет ничего, чего нельзя поправить. А если нельзя, значит, все к лучшему.
Артур бросил в него папки, оставленные Димчинко. Гуревич с видимым усилием наклонился, чтобы поднять их с пола, и, сев за переговорный стол, стал просматривать бумаги. Артур встал и все время, пока Гуревич читал, ходил по кабинету.
– Это твой тесть. Мы бы не смогли обойти эти пункты, вступая в права наследства. Он не хотел отдавать тебе часть своего капитала. Но продавать Диана имела полное право. Вот посмотри на пункты 5.2, 6.7, 8.2, это так называемые крючки. Боюсь, что зацепиться не за что.
– Слушай сюда, – Артур оказался около него и, схватив его за лацканы пиджака, дернул, – я плачу тебе деньги не за то, чтобы слушать эту херню! Мне плевать, как ты разберешься с этим! У тебя есть три дня. Через три дня ты говоришь мне, как признать эту гребаную сделку недействительной, или я выкину тебя на улицу, и, кроме милостыни, никаких доходов у тебя больше не будет! Ясно?!
– Артур, успокойся, – Гуревич поправил свой костюм. – С точки зрения закона все сделано чисто, надо искать другие варианты.
– Кто пишет законы? Я их сажаю туда писать законы, мать твою! Они на мои деньги занимаются сочинительством! Пошел вон!
Гуревич встал и вышел из кабинета в своем обычном благостном настроении, посмотрел на часы: в пятнадцать часов у него обед в итальянском ресторанчике недалеко от офиса. Его будет ждать Роза, миловидная сорокачетырехлетняя женщина, на которую он давно имел виды. А Артур через час успокоится, и тогда можно будет продолжить, хоть и очевидно, что с юридической точки зрения шансов на победу немного.
Артур не находил себе места и метался по кабинету из угла в угол. Как она могла его так подставить?! Он взял с камина фотографию Дианы. Фотография была сделана в Африке в прошлом году. Она смотрела на него с фото и улыбалась белозубой улыбкой. Он бросил рамку в стену. Стекло разбилось, и фотография, выпав, спланировала к ногам Артура. Он в неистовстве стал топтать ее ногами:
– Сучка! Сучка старая! Всю жизнь держала меня за дурака и выставила идиотом после своей смерти!
Он поднял смятую фотокарточку, разорвал ее на мелкие кусочки и бросил их в камин:
– Чтоб ты сгорела в аду! Ведьма!
Андрей вышел на улицу из офисного здания холдинга «Авэта» и решил пройтись пешком. Из машины тут же выскочили двое и незаметно направились за ним. Было жарко. Он снял пиджак и расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке.
Алина закрыла дверь своего кабинета.
– Вы уже уходите?
– Да, – Алина посмотрела на часы. – Вас удивляет, что я ухожу раньше на пятнадцать минут?
– Нет, что вы. Просто за все время вы впервые уходите как все, – Лена всегда смущалась и немного краснела, разговаривая с Алиной. Алина не могла найти этому объяснения и старалась не обращать внимания на эту особенность девушки.
– До завтра, Лена.
Сегодня день маминого рождения, ей бы исполнилось сорок восемь лет. Алина хотела зайти в храм, а затем посидеть в уютном ресторанчике и предаться воспоминаниям. Ей казалось, что именно в этот день она физически ощущает связь с мамой. Алина оставила машину на ближайшей парковке и пошла пешком, идти было недалеко.
Неожиданно буквально над головой раздались раскаты грома, сверкнула молния, и через несколько секунд ливень обрушился на Москву.
Андрей беспомощно оглянулся, он шел по пешеходной улице, машина осталась на дороге; первый порыв – снять ботинки, раскинуть руки, подставить лицо под дождь – сменился другим: быстрее найти убежище.
Алина почувствовала, как легкая обувь заполняется водой, и бросилась к дверям ближайшего ресторана.
Они подошли практически одновременно, швейцар, открыв им дверь, пригласил внутрь.
– У вас кофе можно выпить? – спросила Алина.
– Столик есть? – поинтересовался Андрей.
– Сейчас вас проводят, проходите, пожалуйста.
Алина посмотрела в зеркало и стала тереть глаз, под которым растеклась тушь.
Администратор поприветствовал их и пригласил внутрь. Подошел официант:
– Пожалуйста, присаживайтесь, я принесу апперетивы. Что предпочитает дама?
Андрей рассеянно обернулся, заметил Алину и сказал:
– Мне нужен столик на одного.
Алина тут же парировала:
– И мне.
Официант развел руками:
– Прошу прощения, господа, но все занято.
Андрей растерялся, но, посмотрев на Алину, прервал затянувшееся молчание:
– Ну что же, я промок, выпью пару бокалов виски и оставлю вас. Или есть другие предложения?
Алина согласилась:
– Надо переждать дождь.
– Отлично, присаживаетесь, пожалуйста, – он отодвинул стул для Алины.
Андрей от души забавлялся. Он не мог вспомнить, когда вот так вот запросто сидел за столиком в ресторане с совершенно незнакомой девушкой. К исходу второго часа были продегустированы блюда французской кухни, и они уже поговорили о последних политических новостях и театральных новинках. Они разговаривали непринужденно и легко. Время от времени ловили на себе взгляды друг друга и смущались, когда чувствовали, что были пойманы.
«Он немолод, с сумасшедшей энергетикой, чертовски обаятельный…»
«Она не играет, не кокетничает, непринужденная, необычная…»
– А чем ваша жена занимается? – выпалила Алина и, слишком поспешно схватив стакан сока, стала пить, стараясь скрыть свое волнение. «Совсем свихнулась, какое тебе дело до его жены?» – ругала она себя.
Он замешкался на секунду: чем она занимается?
– Ну, она, – он замолчал, почувствовав некоторую скованность, – она моя жена.
– Скучно, наверное? – Алина выдохнула.
Он не нашелся, что ответить, и посмотрел на свои руки. Удивленно поднял глаза, растерявшись от ее заливистого смеха. Она смеялась, откинув голову назад:
– Извините, это вино. Все. Закончим на этом. Вы и так много сказали незнакомому человеку.
