Марина завизжала:
– Холодно!
Закутанная в сухой халат, в теплых махровых гольфах-тапочках, с высушенной головой и чисто умытая, Марина пила горячий чай. Мама хозяйничала на кухне:
– Тебе с медом?
Марина улыбнулась:
– Да.
– Мариночка, мы договорились, – мама перевернула блин на сковородке, – Андрюше ни слова.
– Мне не о чем с ним говорить.
– Ну да, тем более как будто ты не знаешь, что могут написать журналисты. Да он, вероятно, и не знает вовсе эту девушку, сделали кадр и раздули историю для рейтингов.
– Удачный кадр, ничего не скажешь.
Мама отвернулась от плиты:
– Ну чего ты мусолишь? Чего ты страсти разыгрываешь, тебе не двадцать лет.
– Мне нет, а ей – похоже, что да.
– Марина, – мама угрожающе помахала лопаткой, – хочешь разведенкой остаться, давай доставай мужа, как какая-нибудь… А ну тебя… – Ирина Павловна выразительно махнула рукой. – Где твое достоинство, в конце концов?
Марина поморщилась:
– Мама, не начинай.
Она поставила локти на стол и положила подбородок на ладони:
– Я не хочу развода, но Ник сказал, что мое согласие не обязательно.
– Андрей – порядочный мужчина, если ты не будешь его доставать, он никогда не решится. Терпи, дочь! Не ты первая, не ты последняя.
– А зачем терпеть? Ради чего? У меня давно нет мужа, даже не знаю, был ли он у меня когда-нибудь.
Андрей прошел на кухню:
– Добрый вечер, у нас семейный ужин?
– Андрюшечка, – Ирина Павловна всплеснула руками, – не слышали, как ты вошел. Вот блинчики решила вам сделать.
Андрей поцеловал тещу в щеку. Они всегда ладили. Он уважал эту веселую, легкую, любящую жизнь женщину. Сел за стол напротив Марины и, мельком посмотрев на нее, вежливо спросил:
– Как ты себя чувствуешь? Ты бледная.
– Спасибо. Хорошо, – у Марины дрогнул голос, и она прокашлялась. Ей нестерпимо захотелось подойти к нему, схватить его за волосы и трясти эту голову, пока он не взмолится о пощаде. И она его, может быть, пощадит, а может, нет.
– Как ваши дела, Ирина Павловна?
– Да какие у меня дела, Андрюша? Все хорошо.
– Ну, а почему не хвастаетесь приобретением? Расскажите, что за дом, что за место?
– Какой дом, Андрюша?
– В Барселоне, кажется?
– Да бог с тобой, ты о чем?
– Я… – Андрей внимательно посмотрел на жену.
До Марины дошел смысл диалога (когда она искала способ снять деньги для Димы, наврала, что матери на дом), она зарделась и сыграла ва-банк:
– Мама, я сказала Андрею, прости.
– Что сказала-то? Ребята, я вас не понимаю. Давайте блины ешьте, – она поставила перед ними тарелку, – пока горячие.
– Спасибо, Ирина Павловна. Вот, значит, как… – он скривил губы, – мы уже дошли до обмана? Боюсь даже предположить, что вынудило вас так низко пасть, – Андрей понизил голос, обращаясь к жене на вы.
– Низко пасть? – Марина вскочила на ноги. – Низко пасть? И это говорит мой муж? – она засмеялась. – Нет, вы посмотрите на него, он мне будет говорить, что я низко пала? Да не прикасалась я к твоим деньгам, где лежали, там и лежат!
– Мариночка, успокойся, – мама подошла к дочери, попыталась обнять и вывести из кухни.
Но Марина грубо оттолкнула ее:
– Да оставь ты меня в покое! Не хочу больше так! Не хочу! – Марина кричала во весь голос. – Я живая! Представляешь? – она вплотную подошла к мужу. – Я живая! – схватила его руки и приложила к своей груди. – Живая! Сердце бьется! Сердце болит! Я устала от тебя! – она стала трясти его за плечи. – Ты знаешь, как я устала от тебя?!
Шея и лицо Андрея покрылись красными пятнами. Ирина Павловна предприняла еще одну попытку вывести дочь в другую комнату:
– Марина, успокойся!
– Мама, оставь меня, прошу! – Марина вырвалась и выбежала из кухни.
– Я не понимаю, что происходит, Андрей! Ей нужна помощь специалиста!
Андрей устало кивнул:
– Похоже, нам всем нужна помощь специалиста.
Марина вернулась на кухню с кипой журналов, которые привез ей Никита, и, подбежав к Андрею, бросила их в него:
– На, падший муж!
Андрей не пошевелился, тогда Марина стала листать страницы и тыкать пальцем перед его лицом:
– Кто она? Кто она, я тебя спрашиваю?
– О, господи, – Ирина Павловна вышла из кухни и закрыла за собой дверь.
Андрей попытался взять Марину за руку:
– Марина, не делай ничего, о чем потом будешь сожалеть!
– Это мое обычное состояние – держать рот закрытым. Но сейчас ты мне скажешь, кто она!
Андрей почувствовал себя так, как будто ударил кого-то маленького и беззащитного. Ведь все это время Марина предпочитала жить в каком-то своем выдуманном мире. А главное, он не нужен той, из-за которой разгорелся этот скандал. Поэтому он вздохнул и невозмутимо ответил:
– Она мой друг. Интересный человек.
– Ах, друг?! Это теперь так называется? Да она тебе в дочери годится! Лучше бы с сыном своим дружил! А не с какими-то дешевками!
– С сыном мне неинтересно, а с ней было интересно. Не уверен, что дело обстояло бы так, если бы она была дешевкой. На этом наш разговор окончен.
– Да он даже не начинался! И давно ты с ней спишь? Нет, лучше я спрошу, как долго ты собираешься с ней спать, сколько продлится весь этот кошмар?! Люди шушукаются за моей спиной, хорошо, что пальцами не тыкают!
– Марина, – он поднялся. Они стояли вплотную друг к другу. Марина замахнулась. Андрей перехватил ее руку и взял ее за шею, слегка надавив: – Я не сплю с этой девушкой… больше… и мне не за что перед тобой извиняться, – сказав это, он отпустил ее и прошел в свою комнату, закрыв за собой дверь на ключ.
«Как странно, – подумал Андрей, – пока у них с Алиной был роман, они встречались открыто, посещали выставки, премьеры, футбольные матчи, и никому не было до них никакого дела, а сейчас, когда они расстались, их отношения стали достоянием общественности. Марина, как водится, узнала об его увлечении одной из последних. Лишь тогда, когда московские таблоиды запестрели фотографиями олигарха в сопровождении молодой, эффектной, но мало знакомой в светских кругах девушки».
Никита был не на шутку встревожен. Решил поделиться своими переживаниями с другом и направился прямо к нему домой. С Кириллом они дружили с самого раннего детства. Мамашки водили их на одни и те же занятия, нанимали одних и тех же репетиторов, восхищаясь довольно посредственными результатами. Вступив в подростковый возраст, они с легкостью освободились от материнской заботы. Мальчики любили шутить. Первый раз они пошутили лет в тринадцать, милиционеры шутку не оценили, задержав их при попытке угнать мотоцикл соседа Кирилла. Чем старше они становились, чем богаче становились их родители, тем изобретательней они шутили.
