Когда Алина прочитала ответ – «спс», что означало «спасибо», – разочарованно подумала: лучше бы и вовсе не отвечал. Как бы она ни гнала от себя воспоминания, они часто проникали в ее сознание. Линка, я всегда буду любить тебя! Всегда! Алинка, я хочу, чтобы ты повторяла каждое утро: «У меня есть Дени, и он любит меня навсегда!» Такими словами и такими признаниями были наполнены все дни с ним. Она удалила «спс», ему не место рядом с теми, другими, удалить которые у нее пока еще не поднималась рука. Он, наверное, дома, с семьей, им столько пришлось пережить за последние сутки…
43
Марина категорически отказалась верить в происходящее. Собравшись в течение часа, на прощание поцеловав супруга, попросила: «Пожалуйста, позаботься о сыне, своими глупыми обвинениями ты можешь искалечить ему жизнь».
Андрей пожалел супругу, дав ей возможность уехать, не расставаясь с иллюзиями, но он не пожалел сына, которого нашли к вечеру следующего дня на заброшенной даче одного из приятелей.
Накануне Андрею позвонили.
Молодой женский голос спросил:
– Андрей Всеволодович?
– Да, кто это?
– Это не важно. Я лишь хочу попросить вас прекратить расследование по интересующему вас вопросу. Я вам говорю, где находится ваш сын, а ваши люди возвращают нам нашу частную жизнь.
Андрей прекрасно понял, о чем идет речь. Генералы работали быстро, четко и слаженно. После того как Андрей, ничего не скрывая, сообщил им, что разыскиваемый убийца – его собственный сын, было решено проверить всех друзей и знакомых Ника, а также телефонные разговоры и сторонние контакты. Они не исключали, что он мог оказаться всего-навсего несведущим исполнителем. А заказчика надо искать рядом с ним.
Всего за несколько часов была создана рабочая группа, в которую вошли пятнадцать человек; обозначен первичный круг поиска; составлены списки близких Никите лиц, около тридцати человек, и начато расследование. В ходе него были изъяты данные у мобильных операторов, просматривались текстовые сообщения, проверялись телефонные переговоры и дислокация абонентов на момент вызовов, анализировались группы, взламывались электронные адреса, проверялась переписка и контакты в социальных сетях.
Андрей не сомневался в виновности сына, а к тому моменту, когда женский голос по телефону предложил ему сделку, он уже обладал обширной информацией о деятельности «золотой молодежи», к которой причислял себя и его сын. Ребята ничего не боялись и ни от кого не скрывались. Одни создали и курировали сеть по продаже наркотиков, другие обеспечивали аферы с банковскими счетами, третьи ввозили контрабандный товар из Китая, реализуя его в Москве и регионах, и многое другое. Когда девушка позвонила, у Андрея не было нужды выспрашивать, кто она такая и что, собственно, она хочет сохранить в тайне, и он согласился с тем, что ему совершенно не важно, кто звонит, но при одном условии:
– Я сделаю то, о чем вы просите, но мне нужна информация о заказчике.
На том конце наступило молчание, затем девушка бодро ответила:
– Если вы думаете, что Никита – исполнитель, то вы ошибаетесь. Он исполнитель и заказчик в одном лице. Он вас ненавидит и очень боялся развода, который лишил бы его финансового благополучия, так что можете прекратить свои поиски. А Никита на старой даче.
Она продиктовала адрес и так вежливо попрощалась, что у Андрея даже сложилось ощущение, что все это доставляет ей удовольствие или она не до конца понимает, о каком преступлении идет речь. В том, что это кто-то из первого списка наиболее близких к его сыну людей, сомнений не было, так же как и в том, что, вероятно, он не раз и не два виделся с этой девушкой или ее родителями на каких-нибудь мероприятиях. Все это вызвало в его душе волну негодования, с которой сложно справиться и еще сложнее держать себя в руках. Пока они ехали до дачи по указанному адресу, Андрей совершенно не представлял, что ему делать, так как, если бы это был кто-то чужой, он бы собственноручно сначала порвал бы на куски этого человека, а затем все, что осталось от него, отдал бы в руки правосудия.
Никита стоял возле открытой двери и представлял собой жалкое зрелище – от него исходил зловонный запах перегара, джинсы и рубашка, в которых он спал, были с пятнами грязи и выглядели как тряпье, взгляд затуманенный. Увидев приближающегося отца, Никита вцепился в косяк, так как его сильно мутило. Он промямлил: «Папа» – и даже изобразил что-то похожее на улыбку. В воздухе повисло напряженное молчание. Когда Андрей подошел к сыну, его кисти были сжаты в кулаки, и всего била дрожь.
– Зачем?! – приблизившись, он взял сына за горло и слегка надавил. – Чего тебе не хватало, ублюдок?!
Никита не пытался вырваться из рук отца. Он заплакал:
– Пап, я не понимаю. Что ты делаешь?
Андрей надавил сильнее.
Никита захрипел: «Больно», в его глазах промелькнул ужас.
Подбежал охранник, и Андрей брезгливо отбросил от себя сына. Никита упал, и его вырвало, он лег на крыльцо и поджал под себя ноги. Андрей не смог совладать с собой и, подскочив к нему, схватил за плечи, поставил на ноги и ударил в челюсть. Голова Никиты откинулась назад, но он не дал ему упасть и опять ударил в лицо. Никита в его руках болтался, не пытаясь хоть как-то защищаться, а Андрей продолжал наносить ему удары, пока кто-то не оттащил его. У Ника были разбиты губа, нос, выбит зуб. Перед тем как встать на ноги, он постоял на четвереньках, оценивая свои возможности подняться во весь рост и степень удаленности отца, которого сдерживали люди. Вставать передумал – сел, обнял руками коленки и, опустив голову, смотрел на капающую на землю кровь:
– Сам ты ублюдок! Ненавижу!
Андрей не слышал, он торопился уйти, так как в противном случае убил бы его.
– Что делать? Толя, как это могло произойти со мной?
Его верный друг и товарищ детских лет генерал Анатолий Бурбо обнял Андрея за плечи и проводил к машине. История скверная, тут уже ничего не скажешь. С Никитой генерал оставил людей, которые будут с ним и при необходимости доставят куда надо. Сейчас предстояло решить огромное количество вопросов. Подчистить официальную версию, изъять документы экспертизы, переговорить с нужными людьми и прочее, прочее, прочее.
– Толь…
– Что?
– Я сам его накажу.
– Конечно, накажешь.
Из машины Андрей позвонил Игорю:
– Ты мне нужен.
– Да, хорошо, куда подъехать?
– Давай в офис.
– А я в вашем офисе, Андрей Всеволодович… мои соболезнования, до вас было не дозвониться.
– Да… Давай-ка я лучше подберу тебя по дороге… или нет, – Андрей передумал, так как не хотел видеть скорбные и сочувствующие лица сотрудников. Естественно, пока никто не знал правды, но он-то ее знал! А вскоре узнают и другие. Москва. Слухи. Андрей посмотрел на часы: – Съездим, пообедаем.
