– Понедельник вас устроит?
– Конечно, – не без удовольствия она заметила в его голосе легкое разочарование, – я позвоню вам в это же время и уточним, где встречаемся.
– Хорошо. До встречи.
Как только она закончила разговор, с радостным криком, с растрепанными волосами и в пижаме прибежала на кухню Мила и бросилась в ее объятия. Она подняла дочь в воздух и со смехом стала кружить.
– Послушай, мам, – ее лицо вдруг приобрело строгое выражение, – с тобой все в порядке?
– Все со мной отлично! Просто я самая счастливая, потому что у меня есть Мила-а-а! – они с визгом упали на диван.
В понедельник утром Анжелика вместо того, чтобы отправиться в офис, направилась в спа-салон.
– Ну, а почему бы и нет, – успокаивала она себя, – я же не каждый день ужинаю с лордами, в конце концов, могу себе позволить.
К вечеру она себя чувствовала великолепно. Благоухающая кожа, свежий маникюр и педикюр, волосы уложены естественными локонами, профессиональный макияж, шикарное платье, туфли; из украшений – нитка черного жемчуга, подходящая к платью, и кольцо.
Ричард ждал ее на Большой Дмитровке. К ее удивлению, на нем были джинсы и рубашка с расстегнутым на две пуговицы свободным воротом, что позволяло видеть смуглую кожу; в руках он держал стильно оформленный букет цветов. Она подошла и тронула его за плечо; когда он повернулся, от нее не укрылось, что он немного растерялся:
– Вы потрясающе выглядите!
– Спасибо, – Анжелика улыбнулась и приняла букет.
– Могу я предложить вам ужин?
– Да, пожалуй, – ответила она, совершено уверенная в том, что если бы он предложил проехать в ближайшую гостиницу, она бы ответила так же.
Они сели в его машину и через некоторое время вышли около ресторана. Анжелика была здесь впервые. Она осмотрелась:
– Очень красиво!
– Спасибо, я хотел, чтобы место соответствовало вам, – искренняя улыбка. – Могу я заказать на свой вкус?
– Полагаюсь на ваш вкус.
Избегая встречаться с ним глазами, она отчетливо видела себя со стороны и понимала, что летит в бездну. Она была благодарна ему за то, что он взял на себя инициативу, дав ей возможность осмотреться и прийти в себя. Посмотрела на его руку: кольца нет. Неужели он не женат?
– Вот таким образом я был вынужден продолжить дело жизни моего деда…
Как невежливо получилось! Пока она разглядывала его, он рассказывал о семейном бизнесе, ей надо как-то реагировать.
– Я поражена размахом, сколько же у вас сотрудников?!
Он засмеялся:
– Если вы имеете в виду – по всему миру, то никогда не считал, – он отпил вина. – Вы смущены? Почему?
– Я бы не сказала, что это смущение, скорее я заинтригована, я впервые ужинаю с лордом.
– О, в этом нет ничего такого, по происхождению мы уступаем Фермоям и Спенсерам, но мы богаче.
Он сказал Спенсерам? То есть он имел в виду незабвенную Леди Ди?
– Для английских аристократических семей важно быть приближенными к политическим кругам или к трону, но не мне. Я считаю все это пережитком прошлого. Почему вы не кушаете? Я вас совсем заговорил! Я люблю женщин, которые понимают толк в еде, – и снова провокационная улыбка.
И многих женщин, интересно, ты любил? Анжелика сейчас была готова придушить каждую, к которой он хоть раз прикасался.
– Вы не выглядите, как женщина, мучающая себя диетами.
А это что? Богатый и могучий русский язык в иностранном прочтении или он назвал ее толстой? В своем возмущении она забыла, что последние полчаса ее мысли были заняты тем, каков он в постели и есть ли у него женщина. Весь вечер Анжелика боролась с искушением наброситься на него, в связи с чем периодически отвечала невпопад. Боже мой, он подумает, что я тупица.
– Давайте закажем кофе, Ричард.
Тем самым она дала понять ему и себе, что, сколь бы ни было велико ее желание, она не сдастся в первый же вечер на милость Ричарда Винтерса. Принятое решение породило в ней противоречивые чувства. Он был самым привлекательным мужчиной из всех, кого она встречала. И все же было что-то такое, чего она не понимала, но это что-то заставляло ее остановиться.
На память пришли слова Димчинко, он сказал их на собственной свадьбе, тогда они поразили ее циничностью: «Я рад, что проиграл ей, это моя самая счастливая проигранная ставка!» Тогда Анжелика попробовала его образумить, сказав, что любовь это не игра, на что он, захохотав во весь голос, ответил: «Анжелика, девочка, мы все игроки, а Алинка – серьезный и дальновидный игрок. Она меня любила и могла просто ждать. Могла принести себя в жертву, но жертвенность и покорность – не самые привлекательные для меня черты. Она рискнула, сделала ставку на независимость и выиграла, потому как этого я стерпеть не смог».
Тогда Анжелика не согласилась с его доводами, а сейчас что она делает? Разве она не играет, оттягивая момент их сближения? Разве она не хочет распалить его воображение и привязать его старинным женским способом, дав ему возможность добиться ее расположения?
Ричард почувствовал ее сомнения, улыбнулся и заглянул ей в глаза:
– Я тебя обидел?
– Конечно, нет. Это изумительный вечер.
– Я не хочу, чтобы ты уходила. Я сказал твоему отцу, что у меня серьезные намерения, он мне поверил. Энжел, какой смысл лечь сейчас в холодную постель и ждать следующей встречи? Я все для себя решил, ты – тоже, зачем так, мы не бэби.
Она растерялась, потому что либо перед ней сейчас сидел искусный соблазнитель, либо ее видение было пророческим. Ей очень хотелось верить во второе.
– Я совершенно тебя не знаю.
– А мне кажется, что я тебя знаю давным-давно. И хочу узнать ближе. Это будет нечто феерическое.
Ее не покидало ощущение, что все происходит слишком быстро.
– Прости. Я не боюсь, просто хочу понимать, что происходит. Ты очень привлекательный.
– Кто я такой, чтобы настаивать? – очаровательная улыбка. – Я отвезу тебя домой.
Прощаясь, она прижалась к его щеке губами, но он не предпринял попытки поцеловать ее. Стоял с опущенными вниз руками, и в какой-то момент Анжелике показалось, что она его больше не увидит. Но он успокоил ее, пообещав:
– Я позвоню завтра…
Проснувшись, Никита некоторое время собирался с мыслями, затем горестно вздохнул и натянул на себя тонкое одеяло. Но Ира, увидев, что он проснулся, громко сказала:
– Никитка, пора вставать, я уже ухожу.
– Когда вернешься?
– Как всегда, в девять. Рыба в холодильнике, щи на плите.
Ник слышал, как хлопнула входная дверь, и выбрался из железной кровати с серым постельным бельем, которое когда-то было белым, но от частых стирок потеряло цвет. Он подошел к шкафу тридцатых годов, рядом с которым стояло кресло с ободранной обивкой, на нем лежали его вещи. Достал из кармана джинсов сигареты. Вытащил одну из смятой пачки и закурил. Развел растворимый кофе, он привык его пить по утрам, хотя – что там кофе – за это время он привык не только к нему.
