3. Язык книги совершенно своеобразный, неповторимый, объединяющий в себе наряду с архаизмами, по-видимому, и новые языковые формы. Значит, и здесь подделывателю грозила опасность попасться немедленно. Казалось, уж чего проще: пиши по-церковнославянски, так нет – «фальсификатор» изобрел особый язык.
4. Количество «поддельного» материала огромно – тратить такую уйму труда подделывателю не имело никакого смысла. Было бы достаточно и десятой его доли, а между тем мы знаем наверное, что не все Изенбеку удалось подобрать и не все было переписано.
5. Некоторые детали текста указывают на то, что автор «Влесовой книги» дает версию, отличную от общепризнанной, вразрез с традицией. Стало быть, не следует линии «подделывания», он оригинален.
6. Имеются подробности, которые могут быть подтверждены лишь малоизвестными или почти забытыми древними источниками. Следовательно, фальсификатор должен был иметь тончайшее знание древней истории. При таких знаниях проще было быть известным исследователем, чем зачем-то неизвестным фальсификатором.
Итак, чтобы подделать «Влесову книгу», фальсификатор должен был сделать следующее.
1. Изобрести технику писания на деревянных досках, причем так, чтобы буквы сохранялись сотни лет, ибо шашель заводится далеко не сразу.
2. Изобрести алфавит, который, несмотря на близость к кириллице, отличается от нее как отсутствием нескольких букв, так и формой, наличием их вариантов.
3. Изобрести особый славянский язык с особенной лексикой, грамматикой и фонетикой, обладая несомненно отличным знанием древних форм славянской речи.
4. Написать целую историю народа в его отношениях с добрым десятком иных народов – греками, римлянами, готами (годь), гуннами, аланами, костобоками, берендеями, ягами, хазарами, варягами, дасунами и т. д. Описать также взаимоотношения между рядом славянских племен – русами, хорватами, борусами, киянами, ильмерами, руссколунами и т. д. Составить особую хронологию и воссоздать множество событий, о которых мы ничего не знаем или слышали о них краем уха.
5. Изложить мифологию древних руссов, показать их миропонимание и религиозную обрядность, включая даже рецепт изготовления сырного напитка.
Кому могло прийти в голову даже косвенно заняться апологетикой язычества и нападками на христианство? Это могло лишь оттолкнуть покупателя дощечек от сделки, ибо пахло чернокнижием.
Совершенно очевидно, что подобная колоссальная работа была не под силу одному человеку. А главное – не имела ни смысла, ни цели. Неужели фальсификатор был до того тонок, что сделал фальсификацию по крайней мере двумя почерками?
Нельзя также не обратить внимание на то, что все в летописи сосредоточено на юге Руси, а о Средней и Северной нет в сущности ни слова. Почему? Ведь вполне естественно, что читателя будут особенно интересовать именно эти страницы. Исключая Среднюю и Северную Русь, «фальсификатор» не только уменьшал интерес к «подделке», но и сделал ее гораздо менее интересной политически. Почему?
А просто потому, что летопись касалась исключительно Южной Руси, а о других ее частях не было и речи. К тому же не Киевская Русь была в центре внимания, не Днепр, а главным образом степи от Карпат до Дона, включая Крым. Летопись переполнена готами и гуннами.
Пойдем далее. Если автор был какой-то маньяк, решивший написать величественную историю доолеговской Руси, то почему о славных деяниях он говорит так мало? Наоборот, вся «Влесова книга» переполнена жалобами на раздоры и неурядицы между русскими племенами, а множество страниц прямо отягощены непомерно призывами к единству Руси. Это не панегирик, которого можно было ожидать, а скорее увещевание и даже отчитка.
Никто не выдвинут на первый план. Все время идет лишь изложение событий: бесконечная борьба Руси с врагами. В одних случаях Русь побеждала, в других терпела жестокие поражения. В одном месте прямо сказано, что Русь трижды погибала, но восстанавливалась. И все это изложено в такой безличной, скучной форме, что о какой-то тенденциозности не может быть и речи. Вся книга посвящена памяти предков и судьбам своего народа. Нет ни малейшего намека на связь прошлого с известной нам историей.
Итак, если мы представим, что «Влесова книга» фальсифация, то не можем найти ни малейшего объяснения для создания ее в наши дни, в наши времена, будь это время рассматриваемо широко, хотя бы в пределах двух столетий. Очевидно, «Влесова книга» была просто реликвией, значение которой было утеряно. Она передавалась из рода в род, постепенно теряя все реальное, что было с нею связано, превращаясь из книги в какие-то старинные деревянные дощечки.
Возможно, кое-кто из владельцев и знал до известной степени, что она собой представляет, но не решался пробить толстую броню духовной лени, боясь стать посмешищем.
Возьмем настоящий момент. Вот уже более 8 лет, как открытие дощечек оглашено. Скажите: многие ли знают об этом, многие заинтересовались ими? А ведь дощечки должны были произвести сенсацию во всем культурном мире вроде атомной бомбы или искусственного спутника Земли или иной планеты: не шутка – найти историю неизвестной эпохи в 1500 лет!
Но могут, допустим, сказать, что «Влесова книга» подлинна, почему же о событиях, изложенных в ней, нет ничего в летописи Нестора? Почему до нас не дошли некоторые предания о праотцах (Богумире, Оре и т. д.)?
Объясняется все очень просто. Во-первых, Нестор писал не столько историю Руси или Южной Руси, сколько династии Рюрика. Как показывает сравнение с Иоакимовской и 3-й Новгородской летописями, Нестор совершенно намеренно сузил свою историю. Историю северной, т. е. Новгородской, Руси он почти обошел молчанием.
Об Аскольде и Дире он, наверное, знал больше, чем сказано в «Повести временных лет». Но он намеренно опустил некоторые сведения (напр., о смерти сына Аскольда и т. д.), которые все же проскользнули в другие летописи. Он был летописцем рюриковской династии, и в его задачи вовсе не входило описание других династий, поэтому он опустил историю Южной Руси, никакого отношения к рюриковской династии не имеющей.
Во-вторых, и это самое главное, сведения о доолеговской Руси были сохранены языческими жрецами или лицами, явно враждебно настроенными против христианства. Пользоваться такими книгами было «грехом», чернокнижием, еретичеством и для богобоязненного монаха не могло не быть совершенно предосудительным. Именно монахи, подобные Нестору, уничтожали малейшие следы, напоминающие о язычестве.
Наконец, у нас нет данных, что содержание «Влесовой книги» было широко известно всем, а не только определенному кругу лиц, близких к язычеству. Поэтому требовать всезнайства от Нестора мы не можем. Не следует забывать, что «Влесова книга» писалась где-то около 880 г. (ее последние дощечки), а «Повесть временных лет» – около 1113-го, т. е. почти на 250 лет позже. А за такой срок многое было утрачено и в писаной форме, и в народной памяти.
Что же касается народных преданий, то они не совсем улетучились из народной памяти. Отзвуки их сохранились в некоторых источниках апокрифического характера, совершенно не исследованных и в обиход научной истории не вошедших. Кое-что имеется и в народных сказках.
