Пользуясь своим преимуществом в ходе, японские броненосцы шли наперерез курса «Александра III» и угрожали, пересекая курс, подвергнуть русскую линию продольному огню, но «Александр III» делает резкий поворот и ведет русскую эскадру снова на юго-восток в сторону слабейшей половины японского флота.
Тем временем отряд Камимуры уже повернул, идя на соединение с Того. Бой снова вспыхнул между русской эскадрой и расходящимися на контркурсе японскими броненосными крейсерами.
Перед этим последним поворотом «Александр III» и следующая за ним эскадра подходили к «Суворову», который самостоятельно шел на север и оказался между линиями обоих флотов. Вот каким представился «Александр III» глазам капитана 2-го ранга Семенова, наблюдавшего за ним из батарейной палубы правого борта «Суворова»: «Мы могли хорошо видеть “Александра”, который был у нас почти на траверзе и держал прямо на “Суворова”. За ним следовали остальные. Расстояние уменьшалось. В бинокль уже отчетливо видны были избитые борта броненосца, разрушенные мостики, горящие рубки и ростры, но трубы и мачты еще стояли. Следующим шел “Бородино”, сильно горевший. Японцы уже успели выйти вперед и завернуть на пересечку. Наши подходили справа, а японцы оказались слева от “Суворова”. Стреляли и в нас и через нас. Наша носовая башня (единственная до сих пор уцелевшая) принимала деятельное участие в бою. Затаив дыхание, все ждали. По-видимому, вся сила огня японцев была сосредоточена на “Александре”. Временами он казался весь окутан пламенем и бурым дымом, а кругом него море словно кипело, взметывая гигантские водяные столбы… Ближе и ближе… Расстояние не больше 10 кабельтовых… И вот – один за другим, целый ряд так отчетливо видимых попаданий по переднему мостику и в левую 6-дюймовую башню… – “Александр” круто поворачивает вправо, почти на обратный курс, и уходит… За ним “Бородино”, “Орел” и другие…»
Из этого описания видно, что силы «Александра III» после получасового водительства русской эскадры были надорваны. Поэтому, когда этот отважный броненосец был снова обстрелян вторым японским отрядом адмирала Камимуры, то ему пришлось выйти из строя и уступить водительство эскадры третьему по порядку в линии броненосцу «Бородино».
Но свою задачу «Александр III», жертвуя собой, выполнил. Он уже почти вывел эскадру из боевого соприкосновения с японским флотом. За него эту задачу докончил «Бородино».
Адмирал Того, видя русскую эскадру уходящей, в отчаянной попытке задержать ее приказал произвести несколько выстрелов торпедами, которые, однако, не достигли русской эскадры.
По японским сведениям, расстояние между борющимися эскадрами уменьшилось в этот момент до 12–15 кабельтовых, но этого не подтверждают русские участники боя, и тот же Семенов свидетельствует, что русская эскадра повернула на юго-восток, когда она была удалена на эту дистанцию от «Суворова». А ведь «Суворов» не находился в одной линии с японскими броненосцами. Поэтому обе эскадры находились друг от друга не менее чем на 25 кабельтовых. Следовательно, японские источники уменьшают расстояние, чтобы оправдать бессмысленный расход торпед со стороны японских броненосцев. Адмирал Того, очевидно, в этот момент нервничал и отдал необдуманное распоряжение.
Казалось бы, Того должен был немедленно повернуть назад, чтобы не дать русской эскадре уйти. Но этого он не сделал. Состояние его кораблей после нахождения под обстрелом русских броненосцев в течение одного часа с небольшим требовало, по-видимому, передышки для быстрого исправления полученных повреждений. Поэтому он продолжал идти на северо-запад после того, как прекратил стрельбу, еще в течение двадцати минут, и только затем повернул «все вдруг» в сторону русского флота и лег на курс, ведущий на северо-восток, пассивно ожидая повторения со стороны русского флота попытки прорыва на север.
В 3 часа 5 минут бой прервался после 1 часа 16 минут непрерывного артиллерийского поединка. Русская эскадра, следуя за «Бородино», шла на юго-восток. Главные силы японского флота уходили в обратном направлении. Броненосные крейсера Камимуры шли тем же курсом несколько сзади на соединение со своими главными силами. Дистанция между обоими флотами быстро увеличивалась. Согласно японской версии, внезапно сгустившийся туман разъединил оба борющихся флота. Но и без тумана бой должен был бы прерваться, раз оба противника расходились в прямо противоположные стороны. Японцы не проявили инициативы сохранить соприкосновение с тихоходной русской эскадрой и явно стремились на время оторваться от русских броненосцев. Трудно назвать такое поведение японского флота действиями флота побеждающего.
Путь к уходу из Корейского пролива на юг был для русского флота открыт. Японский флот, сам подбитый, отказался от своей главной задачи преследовать более слабую русскую эскадру и достигнуть решительной победы на море.
Многие критики, в том числе Новиков-Прибой, негодовали, что командиры русских броненосцев не воспользовались этим моментом, чтобы отказаться от дальнейшей попытки прорыва во Владивосток и, окончательно прервав сражение, удовольствоваться тем, что цена, заплаченная за первую попытку прорыва, была еще относительно небольшой – только один броненосец «Ослябя» утоплен, а другой – «Суворов» – где-то скитается сзади русской эскадры в пасти врага.
Жалкое малодушие! Что предлагали они? Бросить своего командующего на флагманском корабле на произвол судьбы, отказаться от цели столь выстраданного похода после первой неудачной попытки. А может быть, сила японского флота уже иссякла, как это имело место в бою 28 июля у мыса Шантунг, когда на японских броненосцах уже не осталось снарядов для дальнейшего ведения боя?
Цусимское сражение не могло быть повторением боя у Шантунга. Первая Тихоокеанская эскадра возвращалась после этого боя в недалекую свою базу – Порт-Артур, находясь в которой, она еще некоторое время представляла какую-то угрозу японскому флоту. Вторая Тихоокеанская эскадра этой возможности не имела. Путь назад вел только в нейтральный порт для разоружения и к окончательному отказу для эскадры от борьбы с Японией до конца военных действий.
Цусимское сражение, заканчивая многострадальные труды 71/2-месячного похода, не могло закончиться вялой попыткой прорыва. Эта битва не смела придать новые ветви стыда в уже увядший в этой войне венок русской славы. Страницы истории этого боя не писались только для текущего момента, чтобы их с досадой забыть на другой день. Страницы истории Цусимы были призваны оставить глубокий след в истории Русского государства. След исключительно тяжелый по своим непосредственным практическим последствиям, но след, свидетельствующий о чрезвычайно высоком взлете русского национального духа, взлете, имеющем мало равных себе в истории человечества. Не сломленные ни своей слабостью, ни новыми разрушительными снарядами, впервые примененными японцами в этом бою, ни жестокими ударами не расположенной к нам судьбы, командиры русских кораблей непреклонно оставались верными последним словам приказа адмирала Рожественского: «…Собственной кровью смыть горький стыд Родины».
Воспользовавшись перерывом в бою, русские моряки спешно заделывали пробоины, откачивали воду, тушили пожары, убирали тела убитых, укладывали раненых, пополняли комплект прислуги у уцелевших орудий, производили учет запасам снарядов… и готовились снова к бою.
