Увы, за 50 лет, прошедших со времени боя, не было опубликовано ни одного систематического изучения артиллерийского опыта сражения, хотя эти исследования должны были быть сделаны немедленно уже для того, чтобы вывести надлежащие поучения для будущего строительства флота и для выработки правил артиллерийской стрельбы и обучения личного состава.
Отчасти это произошло потому, что японцы не сообщили никаких фактических данных о бое. Официально неизвестно, сколько они выстрелили снарядов и какое их количество осталось на кораблях после боя, даже какое количество попаданий русских снарядов их корабли получили. Известно, что в ночь с 14 на 15 мая личный состав японских броненосных кораблей лихорадочно устранял следы боя перед возвращением в свои порты и в своем рвении зашел так далеко, что закрасил свежей краской следы угара на стволах орудий, оставшиеся от боя с предыдущего дня.
Воспоминания японских участников боя написаны в ультрапатриотическом духе и не содержат никаких характерных подробностей боя.
Тем не менее приближенный анализ результатов стрельбы обеих сторон возможен с использованием сведений, имеющих косвенное отношение к стрельбе, и с применением принципов, обычно применяемых для вычисления среднеприближенных чисел.
Начнем с того, что определим количество снарядов, выстрелянных с обеих сторон. Воспользуемся двумя способами подсчета для русской стороны.
Сначала определим, какое количество снарядов имелось на кораблях русской эскадры.
На броненосце «Николай I» имелись 144 снаряда для двух 12-дюймовых орудий, или около 75 снарядов на орудие, 410 снарядов для четырех 10-дюймовых орудий, или 100 на орудие, 1595 для восьми 6-дюймовых орудий, или 200 на орудие. Всего – 2149 снарядов. Из этого количества 35 % было бронебойных снарядов, 10 % сегментных для отражения минных атак и 55 % полубронебойных, единственных, которыми имело смысл стрелять на дистанцию свыше 30 кабельтовых. Очевидно, что эти числа представляют собой норму количества снарядов на орудие, принятую в русском флоте.
Исходя из этой нормы, на восьми кораблях первого и второго отрядов имелось 1800 2-дюймовых, 400 – 10-дюймовых, 1000 – 8-дюймовых и 16 600 – 6-дюймовых снарядов. Всего около 20 000 снарядов этих калибров.
Теперь определим, какое теоретическое количество снарядов русская эскадра могла вообще выстрелить за время боя, исходя из данных о скорострельности орудий, приведенных в главе девятой и заимствованных нами из труда капитана 2-го ранга Смирнова. Это один из способов вычисления.
Русские орудия находились в действии против японских бронированных кораблей в течение 1 часа 16 минут во время первой фазы боя, продолжавшейся от 1 часа 49 минут до 3 часов 5 минут; в течение 40 минут во время второй фазы сражения с 3 часов 40 минут до 4 часов 20 минут; в течение 15 минут во время третей фазы сражения от 4 часов 51 минуты до 5 часов 06 минут и, наконец, в течение 64 минут в последней четвертой фазе боя от 6 часов до 7 часов 4 минут. Всего 3 часа 15 минут.
24 12-дюймовых орудия давали 7 выстрелов в минуту, или 420 в час, или 1365 выстрелов за 3 часа 15 минут боя; 4 10-дюймовых орудия с «Осляби» могли дать 1 выстрел в минуту или максимум 60 за час боя, пока броненосец не был потоплен; 4 8-дюймовых орудия с одного борта могли выстрелить 2 выстрела в минуту, или 120 в час, или 390 за все сражение; 44 6-дюймовых орудия с одного борта могли послать 88 снарядов в минуту, или 5280 в час, или 15 640 за время боя, считая, что орудия «Осляби» стреляли только в течение часа. Всего 17 455. Это максимум.
Совершенно очевидно, что это максимальное количество снарядов с судов первых двух отрядов не было выстрелено, так как часть орудий была выведена из строя в начале или в середине сражения и не могла стрелять в течение остальной части боя. Кроме того, орудия, особенно средней артиллерии, время от времени прекращали стрельбу из-за недостаточной видимости или пожаров, бушевавших на русских кораблях. Поэтому русские корабли не могли расстрелять почти всего своего боевого запаса, а только какую-то значительную часть этого запаса.
Чтобы определить, какую же часть боевого запаса русские корабли израсходовали, обратимся ко второму способу вычисления, а именно установим, какое количество снарядов фактически осталось на этих кораблях.
Из приведенного выше количества снарядов, имевшихся на «Николае I», было расстреляно за бой 14 мая почти 85 % наличного количества полубронебойных снарядов, 50 % бронебойных и 20 % сегментных. На броненосце осталось после боя 14 мая 32 % первоначального запаса снарядов, из этого количества 55 % бронебойных, 25 % сегментных и только 20 % полубронебойных. Всего – 685 снарядов.
Но корабли третьего отряда участвовали главным образом в бою с крейсерами и вели перестрелку с ними еще между третьей и четвертой фазами сражения и в первой половине этой последней. Эти корабли могли стрелять с пользой по японским броненосным судам сравнительно редко, когда дистанция боя это позволяла. Так, например, шедший шестым в русской линии, а после выхода из строя «Осляби» и «Суворова» занявший четвертое место в строю русской эскадры броненосец «Сисой Великий» начал бой с расстояния в 55 и закончил первую фазу сражения, стреляя по последнему кораблю японской линии с дистанции в 40 кабельтовых. Следовавший за ним в интервале 3–4 кабельтовых броненосец «Наварин» мог стрелять из своих устарелых орудий, находясь на предельной дистанции. Уже последний корабль второго отряда, броненосный крейсер «Адмирал Нахимов», должен был в этой фазе боя давать недолеты, не говоря уже о кораблях третьего броненосного отряда.
Поэтому при сравнении результатов боя обеих броненосных эскадр нами не учитывается стрельба третьего отряда как направленная главным образом против японских легких крейсеров, и очевидно, что интенсивность стрельбы кораблей этого отряда уступает таковой у кораблей первых двух отрядов.
О расходе снарядов на кораблях двух первых отрядов имеется мало сведений. Они относятся, прежде всего, к «Орлу», на котором после боя 14 мая осталось только 4 снаряда в кормовой башне главной артиллерии, а в остальных башнях не осталось никаких полубронебойных снарядов и ограниченное количество бронебойных снарядов, следовательно, около 20 % первоначального количества снарядов.
На «Сисое Великом», согласно донесению трюмного механика поручика Бориса Васильевича Кошевого, к концу ночного боя снарядов не осталось. Это свидетельство следует понимать переносно – какое-то небольшое количество, наверно, еще имелось, и мы можем считать, что до отражения минных атак на броненосце также оставалось около 20 % снарядов.
Иначе говоря, за дневной бой с первых восьми кораблей русской линии, за исключением «Осляби», было расстреляно приблизительно 15 000, а с «Ослябей» – около 15 500 снарядов.
Фактически, наверно, меньше, так как «Суворов» вряд ли имел возможность из малого числа уцелевших орудий расстрелять 80 % своего боевого запаса. Эта цифра меньше того количества снарядов, которое русские корабли теоретически могли выстрелить за время боя, на 2000 снарядов или на 10 %.
К сожалению, мы можем применить только первый способ исчисления для определения расхода снарядов со стороны японского флота, то есть исходя из времени участия в бою японских кораблей и скорострельности их орудий.
