– Так, дочка, так. Батько його був такий же блудливый гад. Но гляди, не переборщи. Мужик – вин як дите: накажи, но и приголубь.
9. Наши дни. Соглашение.
Рядом с Майей, сидевшей на ступеньках крыльца, опустился Ренат со стаканом минеральной воды:
– Выпей.
Вчера ей налили полстакана водки и заставили проглотить всю до капли, чтоб погасить шок. Майя выпила воду, отдала стакан и опустила лоб на колени, обхватив лодыжки руками.
– Как ты? – озабоченно спросил Ренат.
– Плохо.
– Мутит после водки?
– Мутит после всего. Знаешь, хочется взять в руки автомат и перестрелять подонков.
– Знакомое чувство. Только из автомата не так просто стрелять, как кажется.
Сзади появился Сергей, он встал раньше всех, успел куда-то смотаться на джипе и вернуться. От его громкого голоса у Майи чуть голова не треснула:
– Распорядок дня такой: сейчас завтракаем, заодно поговорим. После поедем, в одно место, Ренат, приготовь бабки. Вечером у нас рейд.
Майя нехотя поплелась в дом, но пила только кофе, Маргарита Назаровна тоже не отличалась аппетитом, зато Ренат с Сергеем уплетали все подряд.
– Уважаемые женщины, – начал Сергей, хотя друг делал ему мимические знаки: помолчи, мол – К сожалению, у нас нет времени на долгие переживания. Мне нужно знать, чем занимался Глеб.
– Ты хочешь спросить, за что его убили? – остановила на нем влажный взгляд Майя. – Увы, я не знаю.
– Не может быть, чтоб хоть мизерная информация не просочилась. Тогда припомните, изменился ли он в последнее время. Может, он стал нервным, молчаливым, угрюмым, вспыльчивым?
– Да, его что-то тяготило, – сказала Маргарита Назаровна. – Мне казалось, что у него возникли трения с Анжелой.
– Они ссорились?
– Да нет, как будто... Впрочем...
– Ну-ну, – выжидающе замер Сергей. – Говорите, Маргарита Назаровна, все, что вам даже привиделось.
– Однажды я застала их, когда они спорили на кухне, вернее, Анжела отчитывала его. Это было давно, примерно полгода назад.
– Как это происходило? О чем был спор?
– Анжела спрашивала его, почему ему неймется, чего ему не хватает. Напомнила, что у него есть семья, дети... А он упрекнул ее, мол, все рассуждают так, как она, поэтому с нами делают, что хотят. Она сказала: «Живи сам и дай жить людям». Глеб ей ответил, что это не люди, а он не быдло. Вот и все, больше подобного не повторялось.
– Немного, – резюмировал Ренат.
– А ты, Майя, ничего не замечала за дядей? – спросил Сергей. – Он же у тебя на виду был, работал с тобой.
– Дядя Глеб всегда отличался взвинченностью, поэтому изменений в нем я, в общем-то, не заметила. Иногда, мне приходилось беседовать с ним на эту тему, я просила его быть сдержаннее, ведь он работал с клиентами. Да, среди них попадались и хамы, и заносчивые, и скандалисты, но это мы обслуживаем клиентов, а не они нас.
– Для меня твой рассказ – новость, – сказал Ренат. – Мы его знали другим, верно, Серега?
– Там он был в привычной среде, – предположила Майя.
– Привычной? – хмыкнул Ренат. – Я тебе опишу эту среду. Сидишь в окопе трое суток, жрать нечего, воду заменяет дождь, ждешь, когда подкрепление придет. Куришь. Окурок подбрасываешь, а на тебя труха сыплется – снайпер срезал твой бычок. Бывали минуты, когда хотелось встать во весь рост и – наплевать на все. Если б не выдержка Спасского, не его ум, из нас бы никто не вернулся.
– Но он занимался там своим делом, а здесь тем, что ему не нравилось, – возразила Майя. – Однажды он пришел на работу жутко злым, весь красный, видимо, подскочило давление. Дядя встретил парня без обеих ног, на инвалидной коляске, который просил милостыню. Этот парень тоже служил с вами, то ли в другом взводе, то ли в другом полку, но дядя Глеб его знал. Мне пришлось отправить дядю домой, так как работник из него в тот день был никакой. С тех пор он окончательно потерял интерес к работе, правда, выполнял ее.
– А где он встретил парня? – поинтересовался Сергей.
– В центре. На проспекте Калинина. Там деловая часть города, офисы, учреждения. Проспект перпендикуляром упирается в местный Бродвей.
– Имя парня он случайно не назвал?
– Называл. Фамилию я забыла, а имя... Алеша. Алексей.
Сергей перерыл в памяти ребят с таким именем, но оно было слишком распространенное, тут без фамилии не угадаешь. Он обратился к обеим женщинам:
– У Глеба был тайник?
– Тайник? – Майя пожала плечами.
– В доме что-то искали и, мне кажется, не нашли. Подумайте, где он мог прятать... к сожалению, не знаю, что именно, а мы поехали.
– Нам с бабушкой что делать? – поднялась и Майя.
– Отсюда – ни ногой, – приказал Сергей.
– Дайте хоть на работу позвонить...
– Никому ни одного звонка! – грубовато оборвал Майю Сергей, не желая входить в ее положение. – Ренат, за руль.
– Но чего нам ждать? – бежала следом Майя. – Мы же не будем сидеть здесь вечность?
– Не будете, – пообещал Сергей. – Думай вместе с бабушкой о тайнике. Может, это излюбленный уголок, где Глеб часто вертелся, или комната, куда он постоянно заходил без видимой причины. Трогай, Ренат, я покажу дорогу.
Ехали по району, который в городе не любили из-за обилия хулиганья и дурной славы с давнишних времен. Именно здесь в балках и оврагах находили трупы, которые братки сюда свозили после разборок. Чаще чем в других районах, здесь фиксировались изнасилования, разбойные нападения. Район был старый, с кривыми улицами, разбитыми дорогами, но самое замечательное в нем то, что городская жизнь его не касалась, мимо него неслись поезда, мимо пролегали заасфальтированные дороги, мимо велось строительство. Он казался лишним придатком к городу, но в центр попасть было несложно, а затеряться здесь можно легко. В общем, место – супер.
– Ты собираешься провести расследование? – осведомился Ренат. – Представляешь, сколько на это уйдет времени?
– Расследование пусть ведут следаки, – сказал Сергей. – Пусть составляют протоколы, ищут свидетелей, думают долго и нудно. А мы будем действовать грубо, без правил, следовательно, к результату прискачем быстро. Нам повезло, мы сразу ухватили гидру за хвост. Жаль, это было в больнице, мы б из них больше вытрясли.
– Гидру? Думаешь, участников в убийстве Спасского много?
– Непосредственных участников немного и на исполнителей мы выйдем. Но есть один момент, который меня напрягает. Смотри, какая интересная штука. Обычно, круг свидетелей очень узок, ведь то, что знают двое, уже нельзя назвать тайной. В данном случае круг широк. Я сужу по тому, что выкрасть Маргариту Назаровну приказали Кабану. Зачем вводить в это дело других людей? Не логично как будто.
