«Забытый» союзник – Тува…
Вроде бы уже нет, по крайней мере, крупных «белых пятен» в истории Второй мировой и Великой Отечественной войн. Однако о некоторых страницах все-таки забыли. Если о помощи Советскому Союзу в военные годы со стороны Монголии издано немалое количество книг и статей, то о помощи Тувы – можно сказать, почти ничего.
Напомним, что с 1921 по 1944 гг. Тува была независимой – Тувинской народной республикой. В октябре 1944 г. ТНР добровольно вошла в состав СССР, сначала со статусом автономной области Красноярского края РСФСР.
Очевидно, что такой статус Тувы едва ли предполагал широкую пропаганду ее военно-экономического участия в Великой Отечественной войне. Это стало главной причиной фактического замалчивания этой темы: вышли лишь считанные брошюры и статьи в основном в Туве, Красноярском крае и некоторых восточно-сибирских областях. С октября 1961 года Тува стала автономной республикой РСФСР, но и после этого публикаций почти не прибавилось, если не считать, опять же, немногих статей в московских военных и исторических журналах.
Хотя, по советским экспертным оценкам (см., например: «СССР и иностранные государства в 1941–1945 годах». Л., 1962), совокупные поставки Монголии и Тувы Советскому Союзу в 1941–1942 гг. по объему были лишь на 35 % меньше, чем общий объем западных союзнических поставок в те годы в СССР – то есть из США, Канады, Великобритании, Южно-Африканского Союза, Австралии и Новой Зеландии вместе взятых. «Сегодня об этом знают лишь единицы», – подтвердил автору в мае 2010-го посол Монголии в России Долоонжин Идэвхтэн.
Впрочем, была и другая – скажем так, «личностная» причина замалчивания в СССР вклада Тувы в разгром фашизма, но об этом – немного позже…
Как и царская Россия, СССР в 1920—1940-х гг. проводил крайне осторожную политику в национальных регионах Восточной Сибири, чтобы избежать значительного здесь влияния Китая, Японии и «великомонгольской» («панмонгольской») идеологии. Тува (тогда – Урянхайский край) лишь с весны 1914 г. признала протекторат со стороны России, но не стала ее провинцией. Хотя и назвала с того времени свою столицу, нынешний Кызыл, по-русски в честь русского царя – Белоцарск.
В 1919–1921 гг. руководством РСФСР было категорически запрещено Красной армии находиться в том регионе, который предписывалось сохранять автономным и даже рекомендовалось объявить его независимым, если власти Тувы будут дружественно настроенными к РСФСР – СССР и, соответственно, проводить просоветскую внутреннюю и внешнюю политику. Так и случилось: в августе 1921 г., после изгнания из Тувы с советской военной помощью белогвардейских отрядов Колчака и Унгерна, была провозглашена Танну – Тувинская народная республика (с 1927 г. – Тувинская народная республика, ТНР), а ее столицей стал бывший Белоцарск, переименованный в Кызыл, т. е. Красный город. Причем советские войска, во исполнение упомянутых предписаний, были выведены из Тувы к 1923 г.
В дальнейшем линия на сосуществование с просоветскими независимыми государствами – Монголией и Тувой – была продолжена. Конечно, СССР оказывал колоссальную финансово-экономическую помощь этим странам и, соответственно, оказывал едва ли не решающее влияние на политику Улан-Батора и Кызыла.
Но прямого советского управления этими государствами не было. Что и предотвратило широкое распространение там идей «вызволения» из-под советской «оккупации», на что делали ставку в Японии и гоминьдановском Китае. В результате, Монголия и Тува стали не только надежным тылом Советского Союза в предвоенные и военные годы, но и, повторим, союзниками СССР, оказавшими ему значительную военно-экономическую помощь.
Отметим также, что тувинские добровольцы участвовали, вместе с войсками СССР и Монголии, в боях с японскими агрессорами у озера Хасан (1938 г.) и на Халхин-Голе (1939 г.). Что еще больше укрепило союзнические взаимоотношения этих стран, юридически основанные, в частности, в советско-тувинском договоре о взаимопомощи 1925 г.
22 июня 1941 г. Тува объявила войну Германии и ее европейским союзникам. Тогда же ТНР предложила Москве направлять на фронт тувинских добровольцев, экипированных стрелковым и холодным оружием местного или советского производства. Но высшее руководство СССР решило с этим повременить, говорилось, в частности, о малой численности населения Тувы. Однако тувинские власти продолжали настаивать.
К осени 1941 года в распоряжение СССР были переданы не только весь золотой запас республики более чем в 20 млн тогдашних советских рублей, но и добыча тувинского золота на общую сумму в 10–11 млн руб. ежегодно. Кроме того, в 1941–1944 гг. СССР безвозмездно получил из Тувы 50 тыс. боевых коней; на деньги, собранные населением республики, были созданы три эскадрильи истребителей и две танковые бригады.
Красная армия получила из Тувы 52 тыс. пар лыж, 10 тыс. полушубков, 19 тыс. пар рукавиц, 16 тыс. пар валенок, 67 т шерсти, 400 т мяса, ржаной, ячменной муки и топленого масла. И еще десятки тонн меда, плодово-ягодных консервов и концентратов, рыбных изделий, многие тонны перевязочных бинтов, лекарств национальной медицины, воска и смолы. До 90 % всего этого – безвозмездные поставки.
Украине весной 1944 г. Тувой было подарено 27500 коров: именно с этого поголовья началось послевоенное возрождение украинского животноводства. В телеграмме Президиума Верховного Совета Украинской ССР Президиуму Малого Хурала Тувы отмечалось: «Украинский народ, как и все народы СССР, глубоко ценит и никогда не забудет той помощи фронту и освобожденным районам, которую по-братски оказывают трудящиеся Тувинской народной республики…».
Всего в июне 1941 г. – августе 1944 г. Тува поставила в СССР свыше 700 тыс. голов скота, из них почти 650 тыс. голов – безвозмездно. Не было ни одной тувинской семьи, которая не подарила фронту от 10 до 100 голов своего скота (в отличие от СССР, в Туве и Монголии количество голов скота в личном пользовании, ввиду традиционного характера этой отрасли, составляло минимум 130 единиц). А общая сумма добровольной материальной помощи тувинского населения Советскому Союзу в те годы превысила 60 млн рублей (см., например: «Во имя Победы». Красноярск – Кызыл, 1955).
Первые тувинские добровольцы – около 200 человек – вступили в ряды Красной армии в мае 1943-го и, после недолгого обучения, были зачислены в 25-й отдельный танковый полк (с февраля 1944 г. он был в составе 52-й армии 2-го Украинского фронта). Полк воевал на территории Украины, Молдавии, Румынии, Венгрии и Чехословакии. А в сентябре 1943-го вторую группу добровольцев-кавалеристов – 206 человек – зачислили, после обучения во Владимирской области, в состав 8-й кавалерийской дивизии. Они участвовали в рейдах по тылам противника на западе Украины.
Так, 31 января 1944 г. в бою под Дуражно (Волынская область Украины) кавалеристы-тувинцы на маленьких лохматых, но «быстроходных» конях и с национальными саблями внезапно, что называется, накинулись на передовые немецкие части. Пленный немецкий офицер Г. Ремке показал на допросе, что «зрелище это деморализующе подействовало на моих солдат, подсознательно воспринявших этих варваров как полчища Аттилы. После этого боя тувинцев прозвали der Schwarze Tod – “Черная Смерть”». Ужас немцев был связан и с тем, что тувинцы, приверженные собственным представлениям о воинских правилах, принципиально не брали противника в плен.
