«Вольской дивизии приказываю немедленно приступить к исполнению оперативного приказа № 24; за неисполнение приказа весь командный состав и комиссары будут преданы суду Военно-революционного трибунала, а провокаторы, подбивающие солдат к невыполнению, будут расстреливаться без суда. О получении приказа № 28 телеграфировать мне. № 132»[237].
Но этот приказ не оказал воздействия на Вольскую дивизию, вконец разложившуюся, и командование не сумело восстановить порядок и должным образом расправиться с главарями мятежа.
5 ноября тов. Ворошилов, находясь на Северном боевом участке, писал в Военревсовет:
«Наши части с 8 часов утра перешли в наступление, войска подходят к разъезду Белужинскому, который будет сегодня занят. Противник пока себя не обнаруживает. Успешное продвижение сильно тормозится благодаря уничтожению всех железнодорожных мостов и порче пути. На большом пространстве рельсы погнуты и шпалы уничтожены. О дальнейших действиях буду своевременно информировать»[238].
И вот в то время, когда происходили упорные бои вдоль железной дороги, идущей к станции Иловля, когда под личным руководством товарища Ворошилова доблестные герои, московские рабочие 38-го Рогожско-Симоновского полка шли в атаку, уничтожая классового врага, истекая кровью в жесточайших боях, когда бригада товарища Сорокина имени III Интернационала ловким маневром зашла в тыл белым и одним ударом уничтожила в районе станции Иловля 250 человек при 2 офицерах, в этот момент 1-й Астраханский, 1-й и 2-й Балаклавские стрелковые полки, бросив позиции, сосредоточились в районе Лозное, решив идти далее на Дубовку. Части 2-го Иловлинского полка 1-й Камышинской дивизии, поддавшись контрреволюционной агитации пробравшихся в полк мятежников из Вольской дивизии, также бросили позиции и отошли в тыл.
Во время этого мятежа 1-й и 2-й Балаклавские и 2-й Иловлинский полки бросили позиции, 7-я рота 1-го Иловлинского полка проявила выдающийся героизм: окруженная восставшими полками, на их требование сдать оружие она ответила ружейно-пулеметным огнем, прорвалась из района Захаровки в район Александровки, разоружила одну из предательских рот 2-го Иловлинского полка и продолжала крепко драться с белоказаками. Руководители этого доблестного дела Соломенцов (комиссар полка) и Дорохин (командир 7-й роты) получили благодарность командующего 10-й армией тов. Ворошилова.
Видя, что дальнейшее распространение мятежа может сорвать успешно развивающееся к станции Иловля наступление нашей ударной группы, товарищ Ворошилов приказывает в кратчайший срок ликвидировать мятеж частей Вольской дивизии. Для этой цели он выделяет отряд под командованием героя царицынской обороны тов. Михайловского, который очень быстро и успешно ликвидирует мятеж полков Вольской дивизии[239].
Еще 1 ноября командующий Южным фронтом, ставленник Троцкого, Сытин отдал директиву, в которой решал перейти в энергичное наступление всеми армиями. Он писал:
«Главнейшим операционным направлением признаю линию Поворино Царицынской желдороги, и в этом направлении должен быть нанесен противнику сокрушительный удар со стороны как Поворино (главной ударной группой), так и со стороны Царицына»[240].
Оперативный замысел командующего фронтом заключался в нанесении 8, 9 и 10-й армиями «стремительного, энергичного, концентрического» удара в направлении Таловая, Калач; Поворино, Филоново и долинами рек Арчеда, Медведица. Но из этого наступления, которое должно было начаться 4 ноября, ничего не вышло. Мало того, эту директиву увез с собой к Краснову перебежавший на сторону белоказаков активный член белогвардейского «Национального центра» полковник Носович[241]. По этому поводу тов. Ворошилов писал:
«МОСКВА, ЦИК, ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СВЕРДЛОВУ
Из Царицына, принята 6/XI 1918 г.
Реввоенсовет восьмой армии сообщил нам, что бывший наштаб Севкавокра Носович перешел на сторону белых. Не только мы, но помкомфронтюж Славен[242] неоднократно указывал на явную контрреволюционность Носовича, однако обычная невнимательность наших товарищей дала ему возможность и на этот раз ускользнуть от кары и принять командование неприятельскими силами. Мы полагаем, что в настоящий момент необходимо принятие ряда экстренных мер по отношению к ближайшим соратникам Носовича, занимавшим совместно с ним видные посты: генералу Снесареву, освобожденному из-под ареста и командующему западной завесой, и в особенности Ковалевскому, начальнику штаба Южного фронта, открыто заявлявшему (что может быть подтверждено Сталиным и Серго Орджоникидзе), что с казаками он не воюет. Совершенно настоятельно необходимы и неотложны чистка Южного фронта и замена всех шифров, так как факт беспрепятственного прохождения Носовича не только через нашу линию, но и неприятельскую ясно указывает на сношения Носовича с неприятелем во время нахождения его в штабе фронта.
Командарм X
К. ВОРОШИЛОВ».
Краснов и Денисов, узнав оперативный замысел командующего Южным фронтом Сытина, бросили сосредоточенную 13-тысячную группировку в энергичное наступление на фронт Лиски, Таловая в направлении Воронежа. Это очень встревожило командюжа Сытина, и он отказался от своего плана концентрического наступления. Вечером 3 ноября Сытин писал тов. Ворошилову, что белоказаки ведут в районе Бобров, Николаевка, Купавка наступление крупными силами. Они обрушились на фронт 8-й армии, положение которой стало угрожающим, а поэтому «приходится резервы, предназначенные для общего наступления, раздать двум армиям для задержки успехов противника». Сытин требовал от 10-й армии развить наступление в направлении станции Себряково, куда и сосредоточить возможно больше войск[243]. Успех белоказаков развивался с каждым днем. Фронт 8-й и 9-й армий опять понес большие потери (латышские полки и 11-я дивизия, потерявшая 37 орудий, почти вышли из строя).
За этот провал операции Сытин был отстранен от командования Южным фронтом.
К середине ноября 1918 года тов. Ворошилову стало ясно, что 10-я армия (Царицынская), как и прежде, предоставлена самой себе; помощи со стороны Северного Кавказа и Южного фронта ожидать не приходится. На Северном Кавказе сорокинщина очень сильно осложнила обстановку. Деникин с помощью держав Антанты прочно овладел Кубанью и Ставропольщиной, и хотя под руководством тов. Орджоникидзе 12-я красная армия успешно подавляла контрреволюционное восстание терских белоказаков[244], но эти частные успехи не могли резко помочь общей неблагоприятно для советской власти сложившейся военно-политической ситуации на Северном Кавказе. Последний был надолго отрезан от Центра. На Южном фронте 8-я и 9-я армии могли вести лишь оборонительные операции, что они и выполняли весь ноябрь 1918 года.
15 ноября главком[245] писал тов. Ворошилову, что на место Вольской дивизии он направляет в распоряжение 10-й армии в район Камышина[246] Уральскую дивизию. Главком писал:
«По обстановке вся ваша армия должна перейти в наступление. Главная задача ложится на вашу армию, так как она самая сильная. Прошу использовать весь ваш авторитет для поднятия настроения»[247].
Главком телеграммой № 341 на имя нового командюжа Славена требовал скорейшего перехода всеми армиями в наступление с целью овладения железнодорожной магистралью Борисоглебск, Царицын. На это командюж 16 ноября отвечал главкому о причинах неудач 8-й и 9-й армий и о том, что в ноябре эта задача для фронта непосильна[248]. Здесь же командюж подчеркивал, что плохое состояние боевого снабжения 10-й армии препятствует тов. Ворошилову в развитии широких наступательных операций.
